Я вытерла слезы платком, так как терпеть боль в спине уже небыло сил, и надавила на газ. Машина въехала в самый центр стрелки. Толпаразбежалась в разные стороны. Некоторые полезли в карман, скорее всего, затем,чтобы вытащить пушки, наверное, подумали, что их покой решили нарушить какие-товражеские силы.

Затормозив машину посреди площадки, я открыла окно и досталасигарету.

Вскоре я поймала Сашкин взгляд. Он был полон ужаса итревоги.

– Извините за столь странный визит, – громко сказалая, – но мне необходим вон тот человек. – И я махнула рукой в сторонуСашки. – Сашка, я прошу у тебя прощения, кроме того, мое предложениеостается в силе.

Вся братва с удивлением посмотрела сначала на Сашку, затемна меня.

– Где ты взяла эту тачку? – спросил он.

– Угнала. Вернее, взяла напрокат.

После этих слов Сашка пристально на меня посмотрел, а затемгромко рассмеялся. За ним покатились со смеху все остальные. Вдруг из толпывынырнул молоденький парнишка. Господи, это же хозяин джипа, на котором я весьдень рассекаю по городу. Он подошел к своей машине и затараторил:

– Вот про эту ненормальную я вам и рассказывал.

Близко к ней не подходите, у этой дуры есть пушка. Она изпсихушки сбежала, стреляет без промаха. Слышишь, девочка, отдай машину.

– Тоже мне, нашел девочку. Да ты мне в сыны годишься. Сынок,хочешь свою машину обратно, так попробуй забери.

Парнишка стоял не шелохнувшись и чуть было не плакал.

– Сынок, я же тебя предупреждала, если ты будешь мешать мнекататься по городу, то я давлю на газ и врезаюсь вон в тот столб или еду к морюи сваливаюсь с обрыва. Мне терять нечего, у Сашки спроси. Тебя что, папа сталругать, что без спросу машину взял?!

Парнишка потоптался на месте и повернулся к Сашке.

– Скажи ты этой дуре, чтобы она мою тачку отдала. Толькосмотри осторожно, у нее пушка. Может, психушку вызвать?

Сашка покраснел от смеха как рак, затем подошел поближе кмашине и заглянул в окно.

– Привет, – улыбнулась я.

– Привет. Ты зачем машину угнала?

– Иначе бы я тебя не нашла. Я же не могу пешком ходить, здесьбез ног останешься. Сашка, ты меня еще не разлюбил?

– С чего ты взяла, что я вообще тебя любил?

– Мне так показалось.

– Ты ошиблась.

– Хорошо, – вздохнула я, – пусть я ошиблась. Но тыбудешь мне помогать. Садись в машину, поехали.

– Нет, давай лучше вернем ее хозяину. Пошли в мою машину. Яне знаю, как там у вас в Москве, но у нас у каждой машины есть свой хозяин. Тысвой «шестисотый» у кого угнала?

– У мужа.

– А ты, оказывается, еще и замужем?

– Не совсем. Но если ты решил на мне жениться, то я всегдасвободна.

– Нехорошо угонять чужие машины в чужом городе. Это можетплачевно кончиться.

– Но ведь я же твоя девушка. Мне никто ничего не сделает.Неужели ты позволишь, чтобы обижали твою девушку?

– Кого? – присвистнул Сашка.

– Твою девушку, я, кажется, внятно сказала. Если ты так несчитаешь, то я могу сама за себя постоять.

Достав пушку, я положила ее рядом с собой на сиденье. И тутнервы у меня не выдержали.

– Пошел ты к черту! – заорала я. – И чего я в тебенашла? Сейчас уеду отсюда на этой тачке и хрен мне кто сможет помешать,понятно?!

Я уже было хотела надавить на газ, но Сашка взял меня заруку.

– Подожди, пошли ко мне в машину.

– Ага, нашел дуру! Чтобы твои братки мне по головенастучали. Я из машины никуда не пойду. Лучше ты иди ко мне.

– Нет, Яна, машину надо вернуть хозяину. Тебя никто нетронет пальцем. Обещаю.

– Ты будешь со мной, пока я не сделаю свои дела?

– Ладно. Но мне за это нужно двадцать штук баксов. Ставкиповысились. Ты сама наделала кучу глупостей.

– Пятнашка – и разговор окончен, – вспылила я.

– По рукам. – Сашка открыл дверь, и я вылезла измашины.

На спинке сиденья была кровь. Я подняла футболку. На бинтахкровь. Она просочилась даже сквозь тугую повязку.

– Зачем ты ушла из больницы?

– Меня нашли. Больше там оставаться было нельзя. Надо бысделать перевязку и найти обезболивающее.

Сунув пушку в карман, я облокотилась на Сашку. Передвигатьсямне становилось все труднее и труднее.

– Ты самая сумасшедшая женщина, которую я когда-либовстречал, – прошептал он мне на ухо.

– Я знаю!

Хозяин джипа бросился к своей машине.

– Саня, она мне всю спинку сиденья кровью заляпала! –завопил он.

– Почистишь, – буркнул Сашка и обнял меня одной рукой.

Когда мы проходили мимо столпившихся и ничего не понимавшихмордоворотов, Сашка громко сказал:

– Это и есть та девчонка, в которую стреляли. Я вамрассказывал. Простим ей угон машины, у нее и так слишком много проблем.

– Все правильно, – загудели они. – Пусть Гарик вследующий раз рот не разевает. Молодец, девочка, хорошо его проучила!

Но я уже ничего не слышала. Тело парализовала жуткая боль вобласти спины и поясницы.

– По-моему, я умираю, Сашка, – сказала я и села наземлю. Затем подняла футболку, по спине стекали струйки крови. Кто-то принесаптечку и сунул мне под нос нашатырь, кто-то принес бинты и вату, кто-тозеленку. Я лежала прямо на земле, голова – у Сашки на коленях. Он склонилсянадо мной, в его глазах был неподдельный испуг и слезы. – Ты плачешь?Спасибо. По мне никогда в жизни никто не плакал, – сказала я шепотом.

– Пацаны, что вы тянете, девчонка ведь умирает! –заорал кто-то. – Срочно «Скорую».

– Саня, мне нельзя в больницу. В тысячекоечной меня ужеждут. В любой больнице меня найдут. Мои враги отлично знают, что рано илипоздно я все равно окажусь в больнице. Долго в таком состоянии бегать я несмогу.

Кто-то подогнал джип, меня подняли и положили на заднеесиденье. Джип помчался на всей скорости. За рулем сидел незнакомый мордоворот,рядом Сашка. Он перегнулся назад и придерживал меня рукой, чтобы я не упала.

– Куда мы едем? – тихо спросила я.