Ванесса смотрит на Линнею:

— Я только что думала о том же самом. Ты случайно не читала мои мысли? Ты говорила, что делаешь это только иногда, случайно… А сейчас не делала?

— Нет.

— Значит, мы просто думаем об одном и том же, — говорит Ванесса, улыбаясь.

Линнея смотрит на нее как-то странно:

— Может быть.

Ванесса поднимает глаза: Линнея стоит рядом с ней. Тонкая блузка с глубоким вырезом сползла с одного плеча, обнажив ключицу. Кожа на плече кажется такой тонкой и нежной, что Ванессе вдруг захотелось ее потрогать. Но она сразу отвернулась. Она испугалась, что Линнея поймет ее неправильно. Еще подумает, что…

А что она может подумать? Ответить на этот вопрос Ванесса не смогла и постаралась переключиться на другое.

— Ты мне скажешь? — спросила она.

Линнея непонимающе посмотрела на нее.

— Ну… если прочитаешь мои мысли… — объяснила Ванесса. — Я бы хотела знать, если это случайно произойдет.

Линнея кивнула:

— Скажу.

Раздался звонок в дверь.

— Как же мне неохота впускать Иду в свою квартиру, — вздохнула Линнея.

— Думаю, она и сама сюда не очень рвется, — сказала Ванесса.

* * *

Линнея вышла в прихожую. Ее трясло. Еще немного, и она бы рассказала Ванессе о своих переживаниях.

Еще совсем чуть-чуть, и она бы не сдержалась.

Линнея делает глубокий вдох и отпирает дверь. Она очень надеется, что это не Ида. От одного присутствия Иды в квартире становится нечем дышать. Что сказал бы Элиас, если бы узнал, что Линнея позвала Иду к себе домой?

Элиас.

В тысячный раз Линнея представила себе, как, если бы Элиас был жив, они вместе проходили все испытания. Но думать так было бессмысленно и бесполезно.

Линнея открыла дверь. На пороге стояли Мину и Анна-Карин.

Проводив их в квартиру, Линнея постаралась преодолеть оцепенение. Она не любила приглашать в дом посторонних людей. Единственным исключением оказалась Ванесса, которая пришла сюда в ночь кровавой луны. Надеть Ванессе было нечего, ее парень обманывал ее, и Линнея пожалела Ванессу. Сегодня даже трудно представить, что тогда Ванесса была для Линнеи совсем чужим человеком. Просто новая девушка Вилле.

Поставив рюкзак на пол, Мину принялась в нем рыться. Анна-Карин, слегка приоткрыв рот, оглядывала комнату.

— Прикольно, — сказала Анна-Карин, рассматривая написанные Босхом картины Страшного суда.

— А где остальные ингредиенты? — спросила Мину, вытаскивая из сумки сложенный листок бумаги в клеточку.

— В кухне, — ответила Линнея и первой пошла на кухню.

— Какая у тебя хорошая квартира, — похвалила Мину.

— Квартира не моя, ее мне социалка выделила, — ответила Линнея.

Иногда она специально подчеркивала разницу между собой и Мину. Мину в такие минуты напрягалась, уши у нее краснели. Линнея и сама не могла объяснить, зачем это делала. Никакого удовольствия ей это, по правде говоря, не доставляло.

— Остальные вещи здесь, — Линнея указала на стол, где на тарелочке лежали выкопанные из земли ногти, железные опилки, соль, пепел и стояла стеклянная баночка с эктоплазмой.

Мину положила туда же свернутый листок.

— Мы с Ребеккой часто писали друг другу на уроках записки, — говорит она, глядя на Линнею.

— А я взяла открытку, которую Элиас прислал мне из Мехико, — сообщила Линнея. — Ему там жутко не нравилось. Знаешь, такой отель, где все включено, за территорию выходить нельзя… Он писал мне каждый день.

Они немного помолчали.

— Я вообще-то немного волнуюсь, — призналась Мину.

— Понятное дело. В тот раз, когда мы принимали сыворотку правды, я думала, что обделаюсь.

— Тут другое дело… — Мину посмотрела на Линнею. — Я не хочу сказать, что тебе было легче. Просто, если круги буду накладывать я… — Мину секунду помолчала, потом продолжила: — Я ничего не знаю про свои магические силы. Вдруг я кому-нибудь наврежу?

— Я в тебя верю. И другие тоже, — говорит Линнея, протягивая Мину зажигалку.

Мину со вздохом берет ее.

— У тебя есть две пиалы? — спрашивает она.

В это время раздается звонок в дверь.

Девочки переглядываются.

— Откроешь? — спрашивает Линнея.

— Конечно.

Линнея достает из шкафа две керамические пиалы, стараясь не думать о том, что в этот момент в ее квартиру входит Ида Хольмстрём.

— Классная квартирка… — слышится в коридоре голос Иды. — Для серийного убийцы была бы в самый раз.

Линнея вдруг ловит себя на том, что улыбается. Прикольно. И даже довольно смешно.

Ида держит в руках керамическую пиалу с серой массой отвратительного вида. Она похожа на глину, такая же густая и вязкая. Мину стоит рядом тоже с пиалой в руках.

Мона Лунный Свет велела им перед ритуалом убрать из комнаты все электроприборы. Ванесса и Анна-Карин зажгли толстые красные свечи, по стенам заплясали тени. Дверные проемы зияли как открытые пасти.

Старинные часы, которые с собой принесла Мину, громко тикали. Скоро полночь.

— Еще одна минута, — шепчет Ванесса.

Она, Анна-Карин и Линнея сидят по-турецки на полу вокруг зеркала, готовые взяться за руки.

Внутренний круг при этом ритуале не рисуется, его образуют сами ведьмы. Внешний круг, который должны нарисовать Мину и Ида, защитит окружающий мир от появления нежданных гостей. А кто защитит Иду?

Ей вспоминаются истории о людях, вызывавших духов. Конец всегда был один — безумие, одержимость или смерть.

— Тридцать секунд, — говорит Ванесса.

— Начинаем, — шепчет Мину и смотрит на Иду.

Ида не отвечает. Пиала в ее руках нагрелась.

— Двадцать…

Анна-Карин сдавленно чихает, Ида бросает на нее возмущенный взгляд.

— Десять, девять, восемь…

Ида пытается сконцентрироваться. Она старается не думать о темноте и о том, что они вызывают привидения. В темноте. В полночь. Когда привидения особенно опасны.

— …четыре, три…

Ида думает про Книгу и ее обещание.

— …два…

Думает про Густава.

— Давайте!

Ида опускает три средних пальца левой руки в пиалу. Магическая смесь холодная, пальцы почти сводит от холода, хотя снаружи пиала нагрелась.

— Круг соединяет, — говорит Ванесса.