— Я не могу жениться на Ирине Александровне. — ни с того, ни с сего начал князь.

— Почему?

Если нам удастся вернуться к нам в наше время, то…

— Происхождение у неё неблагородное?

— И это тоже. Мои родители мне не позволят…

— Ну и гад же ты, Олег Константинович. Она тебя раненого выхаживала, и даже своим телом прикрывала. Когда на нас британцы напали, а ты…

Князь вспыхнул, как кленовый лист осенью!

— Максим Александрович!

— Что? Вызовешь на дуэль своего спасителя?

— Нет… — так же быстро, как и вспыхнул, погас князь. — Ты прав! Я слабый и никчёмный человек.

— А может ты прекратишь самобичевание и просто подумаешь, что и как можно сделать? Есть два типа людей, Олег… Одни, ищут причину, почему они не могут преодолеть препятствие, а другие ищут способ, чтобы преодолеть его. Так что, определись уже, к какому типу людей относишься ты.

* * *

На этом наш разговор как-то угас. Мы аккуратно собрали на место все бумаги. Я заново закрыл и опечатал сейфы, спрятал их в пространственное хранилище, и откинулся на кровати, изображая спящего…

В этот раз я обернулся быстро. Слетал в милицию, поставил оба сейфа на свои места, вернул ключи… Даже не стал смотреть как среди ночи суетится народ возле взломанных дверей ломбарда. Просто вернулся к себе и заснул. Но на этот раз уже по-настоящему и до утра.

* * *

Как же… Дадут тут поспать. Хотя… Я же вроде бы сплю. Но этот сон… Сон? Я давно не видел снов, а этот… Он и не сон вроде бы вовсе. Всё, как будто наяву. Неужели впечатление от дальнего полёта на меня оказало такое сильное воздействие.

Мне снилось, что я летаю… Летаю над морем белым днём. Но несмотря на разгар дня, небо покрыто клубами чёрного дыма. Этот дым производят большие железные пароходы. И я не видел такие раньше так близко. Ну, разве только в кино. Обычно все фильмы про войну. И не важно, про Гражданскую, Империалистическую или Вторую мировую на обходятся без чёрного дыма от пароходов и паровозов…

Но сейчас, это, кажется всё же похоже на Первую Мировую… Поскольку среди пароходов ещё местами торчат высокие мачты. Парусов правда не видно… А, нет. Ошибся. Вон и небольшой парусник с красным флагом? Турция? И на пароходе тоже красный флаг с полумесяцем…

Где я? Что я тут делаю?

* * *

Я проснулся. Судя по свету из окна уже раннее утро… Олег спит на соседней койке. Спит тихо, как ребёнок. Двадцать лет парню… Да уже даже двадцать два, кажется. А всё ещё мальчик с его романтическим понятиями о чувствах. Но при этом вон как упёрся, из-за своего почти царского происхождения. Великий, блин, князь… Да если я захочу, то смогу сделать так, что и Ирка тоже станет какой-нибудь принцессой. Мало что ли в Европе всяких королевских захудалых родов. А почему только в Европе, а не в Азии или в Африке? Нет… На африканскую принцессу наша блондинка не тянет, да и разрез глаз у неё не как у азиатов. А в Америке нет принцесс… Или есть где-нибудь в Южной Америке маленькая страна, где растут вот такие крепкие блондинки в королевских семьях…

Да, нет… Проще рога обломать этому Великому князю, чтобы он согласился на морганатический брак, или как там правильно называется…

* * *

Стук в дверь заставил меня напрячься. Кто это там в такую рань? Или это Ирка, легка на помине, принцесса без королевства…

Олег тоже проснулся. Молодец! Чутко спит, по-военному.

— Кто-то в дверь стучится? — спросил он меня.

Но отвечать мне не пришлось, так как стук в дверь раздался снова. И при этом он сопровождался голосом:

— Ребята! Это я. Открывайте!

Ну, точно, Ирка. И чего ей не спится в такую рань. Я же спинным мозгом чувствую, что ещё слишком рано для того, чтобы идти на завтрак.

Великий князь, услышав знакомый голос, забыл про своё почти что царское происхождение и помёлся открывать. При этом он накинул на себя простыню, на манер римского патриция. Цезарь, чёрт его дери, Гай Юлий… А ведь сегодня уже первое июля… Да какая разница…

Я заснул прямо в одежде поверх простыни, так что просто поменял лежачее положение на полусидячее. Неудобно же ведь… К нам гости. А я лежу… Хотя, я же ведь простолюдин. Мне можно и так…

Дверь открылась. В проёме действительно стояла моя названая сестра Ирина. Но она почему-то не торопилась входит в нашу комнату. И у меня сложилось какое-то неуловимое ощущение, что за её спиной стоит кто-то ещё…

Промедлив пару секунд, Ира всё-таки шагнула внутрь. И я понял, что не ошибся. Она пришла к нам не одна. За её крепкой спортивной фигурой, скрывалась…

Я даже протёр свои сонные глаза, хотя сна уже ни в одном глазу и не было. В дверном проёме стояла и смущённо улыбалась… Маша.

Глава 23

Глава двадцать третья.

Порою человек наивно полагает, что он уже привык к любым неожиданностям и его нечем удивить. Вот в этот самый момент жизнь и бьёт его по мозгам.

Счастье — это миг, причём короткий.

Счастье — это миф, легенда, чудо.

Мы плывём по океану в лодке

В никуда, и, в общем, ниоткуда.

Счастье — это крик: «Земля!», «Спасенье!»

«Вот она!»… Но там за облаками,

Лишь мираж, игра воображенья.

Счастье — это что-то, но не с нами…

Раннее утро 01 июля. 1978 год.

СССР. Краснодарский край. Дагомыс.

Хороша Маша, да не наша. В дверном проёме стояла маленькая Маша. Маша из этого времени. Та самая, которую я спасал, вытаскивая из моря и делая искусственное дыхание. Да какого лешего здесь происходит?

— Привет! — сказала Маша, произнеся это незнакомым, совсем детским ещё голосом. — Что? Не ждали?

Нет… Судя по иронии и ехидству, это всё-таки наша Маша. Только почему-то очень маленькая. С такой Машей я ещё не знаком… Сколько ей сейчас? Семь? Восемь?

— Чего рты пораскрывали? Я это. Я! — уверенно проговорила маленькая Маша, проходя в комнату. — А чего это вы тут набросали?

Я только что заметил, что на полу тут и там валяются остатки от моего ночного пиршества. Золотые оправы от серёжек и перстеньки,