Но Эрнст не сдавался: организовал изучение каждого дефекта, еще усилил конструкцию крыла и увеличил площадь киля. Старался внедрить каждое толковое предложение военных. Пилотская кабина переделывалась четыре раза, а бомбовый отсек — четырнадцать раз. Вес самолета увеличивался, и его летные характеристики ухудшались. Но с моторами Хейнкель ничего поделать не мог. Их клапаны прогорали уже в конце дальнего полета, обрывались шатуны и разбивали картер с горячим маслом, которое попадало на раскаленные выхлопные патрубки.

Эрнст в подавленном состоянии — ситуация накаляется. Новый призыв квалифицированных рабочих авиапромышленности в армию. Перевод Шпеером квалифицированных рабочих с его предприятий на заводы по производству боеприпасов. Теперь в авиапромышленность вместо мобилизованных направлялись иностранные рабочие. Но и их не хватало. Помог Гиммлер: компания Хейнкеля получила 6 тысяч узников концлагеря Ораниенбург для работы там над Не-177 и еще тысячу для других ее заводов. До сентября 1942 года построили только 102 «Грифа», а сдали заказчику всего 33, но из них готовы к вылету только два.

Геринг у себя в Каринхалле 12 сентября собирает «на ковер» всех причастных к программе Не-177. Эрнст узнает у адъютанта Гитлера, генерала Энгеля, что «хозяин» негодует, почему Германия до сих пор не имеет дальнего бомбардировщика для ударов по английскому судоходству и советским военным заводам на Урале. Геринг ругал Хейнкеля и Дорнье последними словами, но ничего путного, кроме обычных заклинаний, предложить не мог. Решили запустить в серийное производство улучшенную модификацию «Грифа» А-3. Мотор сдвинули вперед на 200 мм, изменили выхлопные патрубки, а фюзеляж удлинили на 1,6 метра.

Тем временем 50-я эскадра дальних бомбардировщиков осваивала первые Не-177 А-1, а потом и А-3. Когда Гитлер приказал Мильху любой ценой спасти армию Паулюса под Сталинградом, двадцать семь «Грифов» перелетели в январе 1943 года в Запорожье и оттуда начали возить грузы на полевые аэродромы армии Паулюса. Брали в бомбоотсеки только две тонны, как и Не-111. Но, в отличие от него, обратно раненых взять не могли и летели пустые. В первый же вылет из-за технических неисправностей потерпел катастрофу «Гриф» командира полка, майора Шеде. Затем Не-177 перенацелили на бомбежку наступающей Красной армии. За неделю из-за своих дефектов разбилось еще шесть машин, и полк I/FKG 50 вернули в Германию. Читая эти донесения, Эрнсту становилось не по себе — его «Грифы» ненадежны и падают.

Лето 1943-го обещало быть жарким, а здесь, в горах, было прохладно и солнечно. В резиденцию Гитлера в Оберзальцберге Эрнста пригласили вместе с самыми продуктивными и значимыми авиаконструкторами. В большой приемной ожидали Дорнье, Мессершмитт, Танк от «Фокке-Вульфа», Блюм из «Арадо», Хертель от «Юнкерса» и Вогт из «Блом и Фосс». Эрнста поразило, что в приемной не было никого из Люфтваффе и Министерства авиации. Адъютант объявил, что вызывать на беседу будет каждого в отдельности, и пригласил Эрнста.

Гитлер показался ему спокойным и выглядевшим вполне здоровым. Первый монолог заворожил Эрнста откровенной и реалистичной оценкой сложившейся критической ситуации. Гитлер начал с предупреждения: никто в Люфтваффе не знает об их беседе, влияние Геринга или Мильха исключено. Он хочет получить от Эрнста его личную оценку технических проблем, не искаженную господами из Люфтваффе. До сих пор он никогда не вмешивался в дела Люфтваффе потому, что безгранично доверял Герингу, который создавал лучшие в мире Военно-воздушные силы. Однако ужасное разочарование прошедших двух лет и бесконечная цепь информации и обещаний, которые оказались ложными, вынудили его пойти на этот прямой разговор. Гитлер просил Эрнста дать абсолютно честные ответы на его вопросы.

Эрнст просто не верил своим ушам. Вопросы Гитлера касались деталей самых новейших достижений аэродинамики, прочности и эксплуатационной технологичности бомбардировщика. По сравнению с Герингом он выглядел не политиком, а экспертом в области авиации. Разговор плавно перешел на тему «Грифа». Тут Гитлер стал суровым, его голос обрел металлические нотки. Уже три года он ждет дальний бомбардировщик. Он не может бомбить ни конвои в Северном море, ни Урал. Флот рыдает из-за отсутствия авиационной поддержки в Атлантике. Все упирается в этот самолет. Он хочет откровенного ответа, когда же он будет иметь Не-177.

И тут только Эрнст понял, что весь этот спектакль — обыкновенный вызов «на ковер» для накачки и очередных заклинаний. Он принял эту игру, занял глухую оборону и начал оправдывать все срывы и задержки независимыми от него обстоятельствами, главными из которых была плохая работа мотористов «Даймлер-Бенц» и настойчивое требование Люфтваффе пикировать на цель. Жалоба на Геринга особо возбудила хозяина. Он даже вскочил и нервно прокричал, что это безумие требовать от тяжелой дальней машины еще и пикировать. Он впервые об этом слышит и крайне недоумевает, почему в Люфтваффе столько идиотов.

Наконец, Гитлер перешел к заданию, которое он поручает Хейнкелю и которое казалось ему очень важным. Он хочет иметь 40–50 дальних и высотных бомбардировщиков, которые должны летать на недосягаемой для истребителей и зениток высоте в 14 км. Поскольку им ничего не будет угрожать, то они посменно, днем и ночью, будут бомбить Лондон, и жизнь там замрет. К этому времени своими бомбардировками англичане и американцы уже существенно снизили военный потенциал Германии, и он хотел отомстить Лондону. Эрнст обещал разработать такой самолет возмездия.

Налаженное серийное производство «Грифов» на двух заводах — у Хейнкеля и Арадо — продолжалось. Теперь начали гнать модификацию А-5 с новым, более мощным мотором DB 610. Высотность этих машин увеличилась до восьми километров. Уже построили всего 360 «Грифов», и часть из них воевала. Эрнст с жадностью перечитывал каждое донесение с фронтов о боевой работе его мощных «орлов».

«Гриф» запускает крылатую ракету по транспортному кораблю

Еще в конце 1941 года на двух «Грифах» серии А-1 была проведена доработка для подвески и пусков радиоуправляемой крылатой ракеты «Воздух — поверхность» Hs-293 компании «Хеншель». Потом в такой комплектации выпустили несколько машин серии А-3. «Грифы» серии А-5 уже все могли нести на пилонах под фюзеляжем и крыльями ракеты Hs-293 и торпеды.

На западном побережье Франции в районе Бордо базировалась 40-я бомбардировочная эскадра. Ее учебный полк первым получил сначала два опытных Не-177, а потом и «Грифы» с крылатыми ракетами. В ноябре 1943 года в Бордо прилетел полк 177-х, который «отличился» под Сталинградом и потом в Германии освоил крылатые ракеты. Теперь он под индексом II/KG 40 начал боевую работу.

С замиранием сердца читал Эрнст донесение о первом вылете 25 машин полка II/KG 40 из Бордо. Каждый самолет летел с подвешенными под крыльями двумя «Большими лососями», как в служебной переписке называли крылатые ракеты. Целью вылета был перехват конвоя транспортных судов. Но события развивались по незапланированному сценарию. Конвой упустили, зацепились только за два последних транспорта, зенитки которых сразу сбили один «Гриф». И тут в атаку пошел единственный бомбардировщик В-24 «Либерейтор», который охранял конвой от немецких подводных лодок. Своим огнем он повредил два «Грифа». Еще один упал в море сам. Но один транспорт все же удалось потопить, другой повредили. На обратном пути у одной машины кончилось горючее, и экипаж ее покинул. У другой при посадке не выпустилось шасси, и она села на брюхо. Еще одна выкатилась с полосы и повредилась.