Так как гимназия непременно требует добавочного курса, то там, где нет возможности перейти в высшие учебные заведения, необходимо добавить профессиональные курсы, так как соединение одного с другим должно способствовать верному заработку.

Потребность учения и знания в широком смысле слова так сильна в современной женщине, что кончившей курс теперь считается только девушка, прошедшая высшее женское образование. Гимназия и институт остаются переходными стадиями, и если гимназистка или институтка не имеют средств от семьи, то заработок ее будет невелик, и занять прочное место среди борющихся за кусок хлеба ей будет очень трудно.

Идеалом всех ищущих труда является получение места в каком-нибудь учреждении. Как это ни странно покажется, но, несмотря на громадную конкуренцию, легче получить место, чем удержать его.

Удержать место трудно потому, что все наши служащие еще пионерки в этом деле, за нами не лежат традиции служивших матерей и бабушек, в нас нет убеждения, что мы имеем право и что способны выполнить предстоящие нам обязанности.

Добившуюся места с первых шагов пугает все; и там, где мужчина быстро осваивается, не рассчитывая ни на любезность товарищей, ни на внимательность начальства, женщина падает духом. Ее связывает уже одно то, что для получения места она должна была просить, искать протекции, она уже не в прямых отношениях к начальству, она глядит с благодарностью на Ивана Ивановича, который принял ее по просьбе Василия Петровича, она согласилась и на сверхкомплектное место и на временную работу двух-трех месяцев без жалованья, она старается изо всех сил, конфузится, горячится, нервничает, беспрестанно обижается на грубость или на любезность окружающих ее мужчин, и долгие годы, пока молода и хороша, служба ее – все какое-то неустроенное положение, все еще зависящее от чьей-то доброты, от чьего-то произвола.

Вот картина неустройства женской службы, нет для них правильных штатов, нет ясных прав на поступление, содержание и повышение. Они допущены во многих местах, но еще не призваны служить; штаты служащих женщин то сокращаются, то расширяются, то открываются, то закрываются. Я не говорю об ясно выработанных занятиях женщин при казенных учреждениях, там может быть менее произвола, но их слишком недостаточно для всех, ищущих мест.

Женщина за последний десяток лет бесспорно одержала над жизнью громадную победу.

Она опростилась, сузила свои требования, она работает неустанно и, несмотря ни на какие препятствия, идет вперед. Слабые не выносят борьбы, гибнут, им на смену идут другие, более смелые, более энергичные, и горизонт все расчищается. Не дошла русская женщина только до того, до чего дошла женщина в Германии и во Франции, а в особенности в Америке: нет еще среди наших трудящихся женщин сплоченности и солидарности, совсем не развита взаимопомощь, нет предприимчивости, почти нет общих касс, которые развились бы настолько, что могли бы дозволить, например, как это делается везде заграницей, арендовать на лето какую-нибудь ферму, где могли бы по очереди отдыхать все слабые.

Не развит у нас еще корпоративный дух, и не развито доверие. Если при каком-нибудь деле образуется комитет, то немедленно члены общества начинают относиться к нему враждебно и тормозить его действия.

Во всех обществах отношения членов к комитету доходят до детских курьезов. Я знаю выставки, концерты и балы, которые затевались комитетом какого-нибудь общества для усиления средств – и блестяще проваливались, потому что члены общества не только не раздавали билеты, не хлопотали об успехе, но и сами не явились и потом злорадно смеялись над провалом предприятия, задуманного комитетом.

Мало того – при всех существующих обществах работают обыкновенно всего несколько лиц, и все одни и те же, работают усердно, бескорыстно, и им никто не благодарен, никто не ценит их труд. Удивительная, чисто-русская черта наших женщин – необыкновенная гордость, соединенная с необыкновенною требовательностью: они не желают просить, не хотят одолжаться и в то же время готовы всегда бросить в лицо обществу, членами которого состоят, что оно о них не заботится, что оно знать не хочет о бедственном положении такой-то… Надо не только отыскивать средства, помогать, но еще и разыскивать тех, кому надо помочь. Между нашими девушками и женщинами, выбравшими одну и ту же деятельность, замечательно мало солидарности. Казалось бы, все идут вместе, и между тем каждая остается одинокой, настоящая женская дружба встречается гораздо реже мужской, а, между тем, только сплотившись в общество, только создав при всех корпорациях кассы взаимопомощи, обзаведясь своим хозяйством, в виде дешевых квартир, дешевых столовых, общих мастерских, мы достигнем того, что не будут больше умирать по чердакам и подвалам молодые и старые труженицы, потерявшие работоспособность, не будут находить в трущобах и больницах умирающих буквально с голода, потерявших место или работу старых гувернанток и учительниц.

Мария Вега (1898–1980) – поэтесса, автор известной эмигрантской песни «Институтка». Самая знаменитая выпускница Павловского института.

Мы жалуемся и при том справедливо, что мужчина и нравственно, и материально обесценивает наш труд, что за то же количество часов, за ту же доброкачественность работы, где мужчине платят рубль, женщина получает гривенник, но надо же сознаться, что в этом более всего виноваты мы сами… Мы сами не ценим ни наше время, ни наш труд. Мы так привыкли даром отдавать и то, и другое, что мы даже конфузимся требовать вознаграждение, мы прежде всего не уверены в том, что делаем, и не умеем отстоять себя от эксплуатации, мы всегда боимся, что нас сейчас заменят другими, что ищущих работы так много, что стоит одной отказаться, как за нею потянутся десятки рук.

Вот это неделовитое отношение к делу и составляет крупный дефицит нашей женской жизни.

Мудрая пословица говорит: «Уважай сам себя, если хочешь научить других уважать тебя». И это совершенно справедливо: предложением своего труда по невозможно дешевой цене мы сбиваем цену другим без всякой пользы для себя.

Женщина разбрасывается, хватаясь за все, между тем время ясно доказало, что надо специализироваться, сузить сферу предложения своего личного труда, но зато совершенствоваться в том, что предлагаешь.

Баба, пришедшая из деревни, может поступить хоть в няньки, хоть в кухарки, хоть в горничные, ей все равно, потому что она ровно ничего не знает, ей дадут три рубля жалованья и начнут обламывать, но чуть через два-три года она обломается, из нее уже выйдет прислуга по специальности: горничная, кухарка или смышленая, расторопная, желающая уже быть одной прислугой.