— Ты поговоришь с ним? — подняв голову, с надеждой посмотрела на него она.

Викензо вытер слезы с ее лица и поцеловал в гладкий лоб.

— Я помогу ему понять, почему мы иногда строже к нему, чем к Хиро. Присядь и отдохни. Прислуга сама со всем справится. Как видишь, детишки пока резвятся с аниматорами и даже не думают о еде. Сделай себе перерыв.

Бьянка отстранилась от него, и, оглянувшись в сторону детей, играющих в стороне от столов с едой, пожала плечами.

— Ты прав. Я посижу тут, на свежем воздухе. Иди за Алеком.

Викензо оставил ее и поднялся в комнату сына. Алек забрался под одеяло с головой и мелко вздрагивал под ним, заглушая всхлипы. Подойдя к кровати, Викензо подхватил его на руки вместе с одеялом и сел. То, что Алек не стал вырываться, показывало всю степень его огорчения. Викензо снял одеяло с его головки и устроил ее у себя на плече, ероша густые волосы сына. Алек продолжал всхлипывать, уткнувшись в его рубашку, как ранее делала Бьянка.

— Успокоился? — спустя какое-то время, спросил он.

Малыш кивнул, не поднимая головы.

— Мы не любим тебя меньше других детей, Алек, — спокойно начал ему объяснять Викензо. — Для родителей — если они хорошие родители, нет разницы между детьми и нет любимчиков среди них. Как думаешь, мы с твоей мамой хорошие родители?

Алек поднял на него взгляд и прошептал «Да» с виноватым выражением на лице.

— Если тебе кажется, что наше отношение к вам с Хиро разное, то это только потому, что Хиро — послушный сын, а ты у нас — маленький бунтарь, которому нужна твердая рука. Конечно, он тоже иногда шалит, но кто у нас тут главный проказник и весельчак, а?

— Я! — с воодушевлением ответил Алек, криво улыбаясь и вытирая слезы.

— Ты же знаешь маму — она у нас слишком правильная. Только не говори, что я так сказал!

— Это правда, — согласился малыш. — Она заставляет нас ходить в церковь, а мне там скучно. Зато, Хиро никогда не посмел бы взять с собой рогатку, чтобы стрелять по вечно ноющим девчонкам. Потому что он — зануда. Как мама.

— Эй, не говори так! — одернул его Викензо. — Даже если это правда, к маме нужно проявлять уважение. В следующий раз, когда соберешься мстить брату, сделай это так, чтобы она не узнала.

Алек захихикал и вскочил на ноги, путаясь в одеяле.

— Я понял тебя, папа. Раз я бунтарь, я еще дождусь возможности отомстить Хиро так, чтобы мама не узнала.

С этим Викензо ничего не мог поделать.

— И? — строго спросил он.

Алек опустил глаза в пол и вздохнул, понимая, чего от него требуют.

— Я не хотел обижать маму. Я просто разозлился. Я скажу ей, что она на самом деле самая лучшая мама на свете.

— И? — продолжал настаивать Викензо.

Алек упрямо молчал.

— Ты извинишься, — надавил он.

— Гвидиче не извиняются, — заявил маленький наглец.

Отец послал ему свой самый строгий взгляд и малыш тут же сдулся, тяжко вздыхая.

— Хорошо, я извинюсь. Но только перед мамой!

Он направился к выходу, но Викензо в последний момент окликнул его.

— Гвидиче всегда извиняются, когда неправы, — сказал он ему. — Перед членами семьи и перед любимыми женщинами.

Алек задумался на секунду, а потом кивнул.

— Хорошо. Но если перед членами семьи нужно извиняться, а ты сказал, чтобы я никогда не извинялся перед Деметрио, хотя он мой кузен, то значит ли это, что мне и перед Хиро необязательно это делать?

— Деметрио — Терехов, Алек, — безапелляционно заявил Дон. — А Гвидиче никогда не извинится перед Тереховым.

Если бы его услышала Бьянка, то ссоры было бы не избежать, но, несмотря на то, что он любил сына Вивианы, Викензо не мог удержаться от искушения поддразнить ее мужа. Это уже стало своеобразной традицией, и, с годами она приобретала все более изощренные формы.