Я присел к столу, на колченогую табуретку, взял граненый стакан и налил в него водки.

— Поговорим? — Я поднял стакан, приглашая майора чокнуться.

— Поговорим, — Барсук рывком опрокинул свою стопку в себя, проигнорировав мое приглашение. Он сглотнул и утерся широкой лапой. Это был вполне нормальный, человечный майор. Здорово, что я не стал сдаваться ему в отделении.

Я тоже выпил. Водка оказалась паршивая, отдавала сивухой и почему-то железом. Барсук тем временем встал и достал из холодильника еще бутылку.

Минут десять мы пили молча и не закусывая. Я свыкся с паршивой водкой, в конце концов, она мне даже понравилась.

— Мне нравится, что ты ни в чем не обвиняешь меня, а просто пьешь со мной водку, — сказал наконец Барсук.

— Мне тоже нравится, что никто никого не обвиняет. — Я вдруг ощутил искреннее расположение к майору. У него было крепкое, мускулистое, незагорелое тело. Капельки пота блестели на плечах, груди, животе. Я мог бы называть его «батя», не будь он майором.

Мне стало жарко, я снял рубашку и бросил ее на диван.

— Ты очень хорошее привидение, — Барсук внимательно посмотрел на меня. — Я буду не против, если ты станешь ко мне иногда заглядывать.

— Стану, — кивнул я, чувствуя, как уплывает пол под ногами. Может я и правда, хорошее, симпатичное, компанейское привидение?!

— Я так боялся, что ты по ночам начнешь являться ко мне, так боялся! А вот ты явился и я даже рад!

— И я рад. — Пол под ногами ходил ходуном, как палуба в шторм.

Я налил еще водки — себе и майору, и мы выпили — самое лучшее в стране привидение, и самый классный в мире майор. Мне так не хотелось в тюрьму, что я готов был уйти в недельный запой.

— Может быть, если я тебе сейчас все расскажу, мне будет легче носить этот груз в себе?! Хотя, что значит легче…

— Да, что это значит?.. — не понял я. Кажется, я здорово перебрал. Я перебрал так, что хотелось броситься майору на его волосатую грудь и называть его «батя».

— Я тут один живу, — признался Барсук. — Жена умерла двенадцать лет назад, я не женился больше, дочку сам растил. Вырастил, а она после десяти классов замуж выскочила и в Москву укатила. Приезжает раз в год ровно на две недели. Так что, один я живу. Работу свою люблю, день и ночь на ней пропадаю, но… только до майора и дослужился. Вот. Старый я одинокий майор. Даже собаку не могу завести, потому что собаку нужно вовремя кормить и хоть иногда трепать по загривку. — Барсук встал и достал из холодильника еще одну бутылку водки. Я в который раз подивился, какой у него мощный, складчатый затылок. Такие затылки бывают у боксеров тяжеловесов, но для «тяжа» майор был маловат ростом. Впрочем, мне было плевать на его затылок, главное — он почему-то не только не торопился упрятать меня в кутузку, а даже наоборот, в чем-то каялся и изливал душу.

— Для меня работа — вся жизнь. Если б ты знал, сколько опасных преступников я засадил! — Он заполнил мой стакан до краев.

— Бр-р-р-р-р!!! — содрогнулся я то ли от количества предложенной мне водки, то ли от мысли, сколько человек, которых засадил Барсук, могли оказаться невиновными. — Бр-р-р-р-р!!!

— Ты понимаешь, я ведь тем утром, когда ты погиб, уже знал, что ты невиновен!

— Знал?!! — я попытался вскочить с табуретки, но у меня это не получилось. — Ты знал?!!

— Э-эх! — махнул он рукой. — Пока ты три дня в изоляторе сидел, я ведь массу работы проделал. Вроде бы версия о твоей виновности подтверждалась и свидетелями, и наличием у тебя мотивов, но… что-то крутилось у меня в голове. Что-то крутилось, тревожило. Мысль какая-то, воспоминание, только я припомнить не мог — что?! А за день до того, как тебя в СИЗо повезти, я вспомнил!!! В девяносто девятом году в городе уже была серия подобных убийств!

— Бы-ла?! — прошептал я.

— Тогда стариков убивали. Точно так же, ударом по затылку. Их находили в квартирах с проломленными черепами. Из квартир пропадали деньги, награды, украшения и кое-что из бытовой техники: ерунда всякая — утюги, чайники, радиоприемники и даже будильники. На первый взгляд все это смахивало на банальное ограбление, но что-то во всем этом было не так. Что-то не так! Старики, как правило, все бдительные и осторожные, а эти сами открывали двери своих квартир, впускали убийцу, близко его подпускали… В общем, получалось, что они хорошо знали человека или людей, которые приходили к ним в дом. Опрос соседей не дал ничего. Родственники тоже ничего толкового не припомнили.

— А при чем здесь… — Я не успел закончить вопрос. Над нами, на крыше веранды, что-то зашуршало, а потом громыхнуло. — Что это? — удивился я и посмотрел на потолок.

— Кошки соседские, — отмахнулся Барсук. — Их тут, как… собак нерезаных.

Опять громыхнуло, да так, что веранда ходуном заходила. Я поднял глаза и увидел, что потолок у веранды совсем ерундовый — тонкая фанера разной фактуры и цвета. Наверное, по крыше и впрямь бродили большие, жирные кошки. Ну очень большие, и непозволительно жирные…

— Так вот, раны на голове у стариков очень напоминали те, которые были у Матвеева, Петушкова, Лялькиной. Все старики умерли, им не оставили никаких шансов выжить. Удары были нанесены с большой силой. Находили их, как правило соседи, почтальоны, или медсестры, заметив приоткрытые двери квартир. Следов взлома — никаких, следов сопротивления — тоже. Только выпотрошенные шкафы, тумбочки, да пустые, невыцветшие места на старых клеенках и стенах, где стояли электрические чайники и висели радиоприемники… Я этим делом тогда занимался и обнаружил одну интересную вещь. Все ограбленные и убитые старики состояли на учете в поликлинике с довольно серьезными диагнозами — диабет, стенокардия, даже онкология. Понятно, в таком возрасте у всех диагнозы, но тут просто все как на подбор с очень тяжелыми заболеваниями, с инвалидностью.

— Бр-р-р-р! — помотал я головой. Я ничего не понимал. Зачем майор мне рассказывает историю про убиенных стариков и старушек? При чем тут я — умное, красивое, интеллигентное привидение?..

— Слушай, — пробормотал Барсук, — а разве привидения водку пьют?

— Еще как! — Я снова влил в себя горькую. Фанера над головой опять затрещала, ходуном заходила, но мне было уже на это плевать.

— И еще одно обстоятельство связывало всех этих стариков, — майор упорно хотел мне дорассказать историю почти десятилетней давности. — Все они незадолго до своей смерти заключили договор с некой фирмой «Гарант». По условиям договора, старики при жизни переписывали свои квартиры на доверенное лицо фирмы, а в обмен на это «Гарант» гарантировал им не только приличную пожизненную ренту, но и медицинское обслуживание, услуги домработницы и другие мелкие, но важные для старого больного человека услуги. Переписав квартиру, старики могли не думать больше о скудных пенсиях, которых не хватает на дорогие лекарства, не заботиться о квартплате. У них всегда было чисто прибрано, были куплены продукты, приготовлен обед, каждый день к ним наведывалась медсестра, измеряла давление, ставила уколы… В общем, на этот шаг пошли многие старики, даже те, кто не был одинок. Ведь дети имеют обыкновение уезжать жить в другие города. Оттуда не наездишься, даже если ты самый примерный сын, или дочь, а старых людей очень трудно уговорить переехать к детям, они боятся менять климат и привычную обстановку. В общем, девятнадцать эпизодов таких убийств с девяносто девятого по двухтысячный год. Девятнадцать! И у шестнадцати из стариков договоры с фирмой «Гарант»! Что это — совпадение?! И все квартиры отходят «Гаранту»! И конец всем пожизненным рентам, которые нужно было выплачивать этим шестнадцати старикам! Начиная с шестой жертвы, пасли мы этих ребят, и стариков подсадных пытались к ним запустить, но все без толку — никаких доказательств! Все чисто! Стариков стали и на улицах убивать, не только в квартирах. Ударят по голове и кошелек вытащат. А когда кошелька нет, так крестик сорвут, даже если он очень дешевый. Всячески пытались сымитировать ограбление. Мы тогда этот «Гарант» и так и этак размазывали, но сделать ничего не смогли. Договоры все чистые, грамотно составленные. Получалось, совпадение это — что старики большей частью клиенты «Гаранта». У меня в кабинете сам директор фирмы, помню, орал: «Ты что, начальник, не понимаешь, что глупо это — убивать стариков, которые с нами договор заключили! На нас же первых подозрение упадет! Ищите! Ищите! Это чудовищное совпадение!! Или кто-то из недоброжелателей хочет нас сильно подставить!» Я, знаешь, тогда поверил, что это совпадение. Действительно, слишком уж все белым нитками шито. Никто так подставляться не будет. Я даже готов был поверить, что это кто-то из недоброжелателей фирмы такое творит, чтобы «Гаранта» прикрыли. В те времена на такого рода деятельность немногие отваживались. Это очень затратно — платить пожизненную ренту, ведь некоторые, даже очень больные старички, имеют обыкновение жить бесконечно долго. А «Гарант» фирма вполне солидная была, условия договоров выполняла и на рекламу не скупилась. У них рекламная компания так и называлась — «Достойная старость». В газетах, на радио, телевидении шла. И старики, кстати, были довольны услугами фирмы. Были, правда, конфликты с родственниками, которые, узнав о решении своих стариков, понимали, что наследство в виде жилплощади им не светит, но тут все чисто было, не подкопаешься. Документы оформлены грамотно, а старики добровольно и осознанно шли на такой шаг.