– Давно это было?

– Давно, лет шесть-семь назад. Они с Арсением вместе в клинику попали. – Настя снова налила себе водки и выпила. – Представь, бывают же такие совпадения: парень оказался из нашего города. И семья вполне приличная: мать, отец, брат… Все медики. Говорят, пока он лечился, братец квартиру на себя приватизировал.

– Как это? – удивилась Даша.

– Просто! Мать с отцом умерли, наследник в клинике с диагнозом «шизофрения», значит, недееспособен! Вот и все дела! – Настя помрачнела. – Ничего, не пропал. Красивый, мерзавец, был, с подходом, с манерами. Женщины таяли. У него такая съемная квартирка на Профсоюзной была!.. – Настя приложила пальцы к губам и чмокнула. – С ремонтом, с обстановкой! Подозреваю, Нина тоже вложилась…

Она осеклась.

– Не могу поверить, – заговорила Настя через минуту. – Арсений – убийца! – Она затрясла головой, черный платок соскользнул с пышных рыжих кудрей. – Нет-нет, это просто невозможно! Нора!.. И те двое!.. – Она взглянула на Дашу и замолчала.

– Никого он не убивал, – отрезала гостья. – Ни Нору, ни тех двоих, ни меня.

Настя поправила платок.

– Знаю, Олег Владимирович мне все объяснил. Раздвоение личности и все такое… – Она помолчала и нерешительно спросила: – А как ты думаешь, он это с самого начала планировал? То есть ехал в город, уже зная, что Нина назад не вернется? И ты тоже?

Даша посмотрела в умоляющие серо-голубые глаза.

– Конечно нет, – ответила она мягко. Говорить правду, когда на тебя смотрят с таким выражением, просто невозможно. – Он вообще не собирался никого убивать. Сознательно, понимаешь? Это был не он, а совсем другой человек. Арсений встретился с ней… – Даша запнулась, но договорила: – То есть с собой. Он встретился со своим вторым «я» за несколько минут до смерти. И все понял. А дальше ты знаешь.

– Хочешь посмотреть фотографии? – неожиданно спросила Настя.

– Хочу, – соврала Даша. Не могла же она отказать одинокой рыжеволосой женщине в маленькой радости?

Настя достала из шкафа заранее приготовленный толстый альбом.

– Вот, – она положила его перед Дашей. – Смотри, это мама…

Даша ушла в свои мысли и только кивала, переворачивая страницы. На одной из них она вдруг задержала взгляд и резко спросила:

– Кто это?!

Настя прищурилась. На снимке рядом с Полиной был красивый темноволосый парень лет тридцати. Дерзкие темные глаза смотрели на зрителей с затаенной насмешкой, рука небрежно обнимала тонкие женские плечи.

– А-а-а-а… – Настя помрачнела. – Уж и не знаю, как эта дрянь в альбоме сохранилась. Это тот самый мерзавец, из-за которого погибла мама. А почему ты спросила?

Она с подозрением уставилась на Дашу и увидела, как зрачки гостьи медленно расширились.

– Переселение душ? – спросила та саму себя.

Настя испугалась. Точно такой же взгляд бывал иногда у Арсения.

– Дай-ка я ее сейчас…

Она вырвала фотографию из альбома и попыталась смять, но Даша перехватила руку.

– Отдай мне, – попросила она.

– Зачем? – не поняла Настя.

– Нужно.

– Ну бери.

Настя сунула ей снимок и залпом выпила еще одну стопку. Ее глаза покраснели.

– Арсений был благородный, – твердо заявила она и с вызовом покосилась на Дашу.

– И талантливый, – договорила Даша, пряча фотографию в задний карман джинсов. – Ты даже не представляешь, как мне жалко, что книгу не восстановить. Сказали, поврежден процессор, а это конец.

– А мне не жалко! – отозвалась Настя с ожесточением. – Чтобы она сгорела, эта проклятая книга! Если бы не она…

Она не нашла слов. Даша покачала головой.

– Все наоборот, – возразила она. – Книга была последним мостиком, связывавшим его с реальным миром.

– Не хочу больше об этом! – крикнула Настя. – Не хочу ничего слышать и знать! Мой брат – это мой брат. Я его люблю. Понятно?

– Понятно, – спокойно отозвалась Даша. Похоже, Настя слегка опьянела. – На твоем месте я бы сказала то же самое.

Настя сжала ее пальцы.

– Ты на него не сердишься? Нет, правда?

Даша медленно и твердо покачала головой.

– Перекрестись! – потребовала Настя.

Даша перекрестилась, глядя ей в глаза. Настя просияла, поцеловала гостью в щеку и убежала в соседнюю комнату.

– Вот. – Вернувшись, она положила перед Дашей сверток. – Я загадала. Если ты его не простила – не отдам. А если простила… – Она снова схватила сверток и сунула Даше в руки с каким-то лихорадочным восторгом: – Забирай!

Даша внимательно осмотрела плотную коричневую упаковку. Адресовано Анастасии Платоновой, под именем адресата буквами поменьше написано «для Даши». Знакомый почерк с наклоном влево.

– Это его почерк? – спросила Даша.

– Да, он начал так писать лет пять назад, – ответила Настя. – Наклон странный, будто у левши. А до этого почерк был нормальный. Арсений говорил, это потому, что он разучился писать ручкой. Да ты не на это смотри! – Она ткнула пальцем в Дашино имя. – Видишь? Он не собирался тебя убивать, иначе какой смысл отправлять тебе посылку? Да еще в тот самый день!

Даша ощупала сверток. Что-то твердое и прямоугольное, похожее на книгу. И еще что-то, похожее на два туго набитых конверта.

– Знаешь, что там? – спросила Настя шепотом.

Даша посмотрела на нее.

– Кажется, знаю.

Настя села рядом и поторопила:

– Ну!.. Открывай!..

Даша положила сверток на стол. Руки вдруг разом ослабели.

– Не могу. Открывай сама.

– Ты что?! – испугалась Настя. – Он же тебе отправил! Может, я и видеть этого не должна!

Они одновременно обернулись к молодому человеку, смеявшемуся с фотографии. Едва слышно тикали часики на Настиной руке.

– Я не могу это взять, – отказалась Даша. – Там внутри крупная сумма денег. Бери.

Она подтолкнула сверток к Насте. Та положила на него руку, украшенную одним кольцом с темно-синим сапфиром. Подумала, покачала головой и вернула Даше.

– Что бы там ни было, это для тебя. Он так хотел, значит, так тому и быть. Можешь выбросить в мусоропровод, если не хочешь брать. – Настя с укором взглянула на Дашу. – Пойми, это же его последняя воля.

Даша взяла подарок и положила на колени.

– Откуда у него такие деньги? – спросила она.

– Он за месяц до отъезда участок в Подмосковье продал, – пояснила Настя. – Большой участок, хороший. Двести тысяч получил. – Подумала и уточнила: – Долларов.