Свои предложения Расплетин доложил главным конструкторам, сопроводив их комментариями и выкладками. Обсуждение показало, что реализация предложения Расплетина придавало бы системе «Беркут» исключительные тактические и эксплуатационные характеристики: отпадала необходимость иметь в каждом секторе по 20 пар радиолокаторов сопровождения целей и наводимых на них ракет. Кольца радиолокаторов секторного обзора создавали два сплошных пояса наблюдения, через которые незамеченным не мог проникнуть ни один самолет. На общих индикаторах радиолокатора одновременно наблюдался весь обозреваемый им сектор пространства, все находящиеся в этом секторе цели и наводимые на них ракеты. Вместе с тем определение координат цели и ракеты общим (секторным), а не отдельными (двумя узколучевыми) радиолокаторами создавало условия для наведения ракеты на цель с возможно большой точностью. Немаловажное значение имело и то, что на технические средства не накладывались никакие габаритно-весовые ограничения: радиолокаторы наведения могли быть стационарными. Во время ламповой электроники и построения аппаратуры на основе аналоговых схемных решений последнее обстоятельство было весьма существенным.

Предложение Расплетина с применением широкоугольных секторных локаторов было принято Куксенко с большим энтузиазмом. Однако Куксенко предложил испытывать секторные радиолокаторы только как управленческое средство. В этом качестве каждый такой радиолокатор должен был обнаруживать все появляющиеся в его секторе ответственности цели, автоматически сопровождать одновременно до 20 целей, выдавать по ним целеуказания 20 ЗРК с узколучевыми радиолокаторами и — пока только для контроля за действиями ЗРК — сопровождать пущенные ими ракеты и фиксировать поражение целей. В таком сокращенном виде расплетинское предложение естественно вписывалось в исходно принятое построение «Беркута». Одновременно было принято решение о развертывании работ над секторным радиолокатором, который на том этапе назывался станцией группового целеуказания (СГЦ).

Кроме своего предложения о секторном радиолокаторе, А. А. Расплетин для снятия озабоченности главных конструкторов по работам теоретиков совместно с В. С. Пугачевым подготовил предложения о текущем и перспективном плане работ теоретических групп КБ-1.

Существенную помощь в составлении такого плана оказал А. Л. Гаухман. Он рассказал о контингенте теоретиков, которых он условно разбивал на три категории:

выпускники военных и гражданских вузов страны, которые направлялись в КБ-1 целыми выпусками, с предоставлением московской прописки и жилья;

ученые и специалисты, отбывавшие заключение в так называемых «шарагах», «шарашках», «шарашкиных конторах»;

вольнонаемные и заключенные немецкие специалисты, работавшие до 1950 года в других организациях.

Особенно важным был вопрос распределения нагрузки между указанными категориями теоретиков. Среди них были действительно выдающиеся деятели, например член-корреспондент АН СССР Николай Сергеевич Кошляков (1891–1958), особая заслуга которого состояла в том, что он первым вывел систему уравнений, описывающих движение ракеты в трехмерном пространстве и тем самым дал базу для моделирования этого движения на математических машинах.

Крупным ученым-заключенным был Сергей Михайлович Смирнов. Ему принадлежит разработка двух фундаментальных методов исследования сложных систем автоматического регулирования. Первый из них — это метод построения частотных характеристик, а второй — метод статистической линеаризации нелинейных устройств.

Среди теоретиков выделялся крупный ученый Роберт Бартини, один из корифеев советского самолетостроения. Он был итальянским аристократом и одновременно коммунистом по убеждениям. В 1920-е годы он по решению итальянской компартии тайком перебрался в СССР, успешно трудился, был обласкан маршалом М. Н. Тухачевским. А после расстрела маршала Бартини перевели в разряд заключенных.

Другим «знаменитым» заключенным был М. Г. Воропанов. Он работал ведущим инженером по разработке аналоговой вычислительной техники и уже отсидел полтора срока. Первый срок — 10 лет — ему дали за то, что он, будучи за границей в ранге контр-адмирала, запатентовал свое изобретение — тиратрон (газонаполненную электронную лампу). Второй 10-летний срок ему дали за оскорбление какого-то тюремного начальника. Освободили его досрочно — после 15 лет заключения.

Что касается вольнонаемных и заключенных немцев, их работа в КБ-1 охватывает период с 1950 по 1953 год.

Жили они одно время на территории КБ-1. Их рабочий день кончался в 6 часов вечера. После ужина на улице они играли в волейбол, в пинг-понг, в то время как наши разработчики работали допоздна, иногда ночевали на предприятии. Очень скоро всех заключенных немцев перевели в Тушино, где для них был построен городок из финских домиков со всеми удобствами.

Следует отметить, что идея использования зенитных управляемых ракет возникла у немцев в конце Второй мировой войны, когда на карту была поставлена судьба страны. Судорожно искались методы защиты от непрерывных бомбежек. Тогда появились первые стрельбовые комплексы с локационным наблюдением и ручным управлением ракетами. Но ни «Вассерфаль», ни «Шметтерлинг» так и не были опробованы в деле. Война кончилась, но идеи теплились.

Используя свои возможности, Л. П. Берия перевез вначале в ОКБ № 3 МАП, а затем и в КБ-1 всю немецкую фирму «Аскания», разрабатывавшую во время войны оборудование для немецких ракет Фау-1 и Фау-2 во главе с техническим руководителем ОКБ-3 доктором Вольдемаром Меллером.

Некоторые заключенные занимали серьезные должности — были заместителями начальников лабораторий и цехов, консультантами. Немцы в основном были инженерами. Среди них выделялся доктор Ганс Хох, немецкий специалист, который добровольно работал в СССР сначала в НИИ-88, а затем, с 1950 года, в КБ-1. Ему принадлежит идея введения датчика линейных ускорений в автопилот.

Роль немецких специалистов не была столь заметной в разработке системы, поскольку они занимались отдельными вопросами и не допускались к обсуждению результатов испытаний.

В 1953 году работа спецконтингента была завершена.

Таков был состав ученых-заключенных и вольнонаемных немецких специалистов.

В итоге обсуждений предложений В. С. Пугачева и А. А. Расплетина с руководством КБ-1 было принято решение на первом этапе работ сосредоточить усилия теоретиков и разработчиков на решение следующих задач:

выбор метода наведения ракеты на цель, параметров контура стабилизации ракеты и контура управления ракетой;

создание аналога-вычислительных стендов для моделирования процесса наведения ракеты на цель, уточнение динамических и баллистических характеристик ракеты, точностных характеристик системы, оценка вероятности поражения цели;

проверка работоспособности разработанной аппаратуры с помощью имитаторов воздействующих факторов.

Для обучения и оптимального распределения рабочей нагрузки среди молодых специалистов КБ-1 было предложено разработать методики графического построения характеристик следящих систем с помощью шаблонов и номограмм, разработать методики вероятностных методов обработки результатов экспериментов, обеспечить табулированными функциями наиболее часто встречающихся физических величин всех исполнителей.