– А что за название такое жизнеутверждающее? – осторожно спросил Кузнецов.

– Там ничто живое прожить не может, – лаконично пояснил командир отряда. – Климатические условия тяжелые, располагают к вечности.

– Что сделать надо? Не томите! – заволновался Задов. Он считал, что с вечностью встречаться рано в любом возрасте.

Владимиров неопределенно пожал плечами и переставил пресс-папье на столе. После затянувшейся паузы ответил:

– По неизвестным мне причинам в главке последнее время не доверяют пневмопочте! – Командир многозначительно поднял вверх указательный палец и продолжил: – А сейчас и секретность передач по связь-зеркалу под бо-о-ольшущим вопросом. Цель задания установлена в общих чертах. В Египте, точнее – в Мертвой пустыне, что-то упало с неба. Никакой ясности нет. Все остальное просто, как квантовая метафизика. Обнаружить, распознать, обезвредить, далее действовать по обстановке. То, что вы должны найти, лежит в стороне от караванных путей. Единственный ориентир – развалины Старой крепости. Кто ее строил и зачем – неизвестно. Не факт, что это были люди! – попытался внести ясность в задание командир отряда. Ситуация была запутана окончательно и бесповоротно…

Ничего экстраординарного в этом задании я не вижу. В группе бойцы как на подбор. Любо-дорого глядеть!

С этими словами Дмитрий Евгеньевич строго посмотрел на сидящих перед ним Кузнецова, Задова и Батыра и с трудом поборол вернувшийся некстати – нервный тик щекой, выдававший его истинное отношение к грустным обстоятельствам.

– Какие еще будут указания? – для проформы спросил Кузнецов, исподтишка пуская солнечные зайчики в глаза Батыру начищенным до блеска сапогом.

Бек щурился и тряс головой.

Командир отряда выдвинул верхний ящик стола и вынул из него маленькую книжечку в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением в виде замысловатых восточных узоров. Он положил ее на стол и с чувством сказал:

– Возьмите с собой. Это разговорник для общения в пустыне с местными аборигенами. Составлен лично товарищем Сусаниным во время одной многолетней командировки. Надеюсь, вам пригодится. Прихватите с собой побольше воды. Не на прогулку отправляетесь! – Владимиров нахмурился, подчеркивая важность задания и многозначительно добавил: – Сегодняшнее грядущее станет завтрашним настоящим той реальности.

Задов хищно подобрался, молниеносно сграбастал с командирского стола разговорник и тотчас спрятал в бездонный карман бриджей. После слов о настоящем и грядущем у разведчиков отпало последнее желание задавать какие-либо вопросы командиру. Переглянувшись, десантники молча встали и вышли из кабинета в колонну по одному, идя нога в ногу. Короткое занятие по строевой подготовке оставило после себя долгую память.

Выйдя из штабного здания, они разошлись по своим домикам, чтобы подготовиться к командировке. Собрались у карусели. Кузнецову достался то ли крокодил, то ли ящерица-переросток. Задов с трудом взгромоздился на огромного пони о двух головах. Батыр вальяжно разлегся на фанерном ковре-самолете со страховочными поручнями.

Карусель закружилась, завертелась, стремительно набирая обороты. Мужской красивый голос с легким акцентом запел:

Учкудук, три колодца…

Защити, защити нас от солнца!..

Когда карусель, замедляя скорость, остановилась, на ней уже никого не было. С круглой платформы скатился колючий шар перекати-поля. Медленно, словно упираясь и противясь судьбе, шар прокатился от карусели через плац, подгоняемый упругим ветерком, налетевшим со стороны моря.

* * *

Уже несколько дней разведчики шли по Мертвой пустыне. С восходом солнца температура стремительно росла. К полудню песок прожигал даже через подошвы казенных сапог. Но не этот жар и не сухость воздуха были причиной мучений разведчиков. С утра поднимался сухой колючий ветер. Он нес тучи песка, такие густые, что днем солнце казалось в тумане. Раскаленный песок сек лицо и руки, набивался в глаза, в уши – всюду, куда можно. Он вызывал зуд на коже, и без того воспалившейся от сухого, горячего ветра.

Разведчики давно потеряли счет километрам, пройденным по пустыне. Вдруг неожиданно и зримо их глазам открылась фантастическая картина. С вершины каменной гряды, на которую они взобрались, во все стороны виднелась сплошная волнистая равнина сыпучего песка, совершенно лишенная всяких следов растительности. Высокие барханы – вечные волны песчаного моря – рядами уходили вдаль, насколько хватало глаз. Кузнецов взглянул в бинокль, взятый у Задова, и не смог увидеть ничего, кроме мертвого сухого песчаного моря. Однообразная желтая равнина уходила за горизонт. «Хоть бы мираж какой появился! Одно и то же! Действительно, жизнь здесь невозможна», – подумал он.

Гибель всему живому, не только людям, сулили эти голые сыпучие пески, переносимые ветром. Единственными признаками жизни в море подвижного нагретого песка были ленточки следов на барханах. Это были следы мелких животных и крупных насекомых. Рассказы командира о караванах, засыпанных песком в Мертвой пустыне, не казались теперь преувеличением. Вода заканчивалась; фляги отзывались на тряску громким полупорожним всплеском. Погода стояла тихая и ясная, курортная. Солнце пекло немилосердно.

Вдалеке, почти у зыбкой дрожащей линии горизонта, появилось небольшое облачко. Кузнецов опять посмотрел в бинокль. Мощная оптика приблизила картинку. Раскаленный песок месил караван верблюдов, навьюченных тюками. Нет, тючищами! Верблюды неторопливо двигались в такт медленному, неясному дыханию пустыни. Время отсчитывалось огромными песочными часами барханов: так было, так есть, так будет…

– Караван! – объявил спутникам Кузнецов.

Задов с Беком, понурившись, сидели на вещмешках. Батыр в своем стеганом бухарском халате чувствовал себя неплохо. Задов ерзал и сдувал с кончика носа капли пота: сверху жгло солнце, снизу – песок.

– Почудилось тебе! Мираж все это, – тихо просипел Лева. Пересохшее горло саднило. Говорить было больно. Он поднял голову и прищурился на Николая Ивановича. – Ты тоже мираж. Откуда фрицу взяться в пустыне?

Ни слова не говоря, Кузнецов шагнул к Задову и со всей силы ущипнул его за плечо.

– Ай! – Лева подскочил с камня. – Больно же! Шуток юмора не понимаете! В пустыне без юмора нельзя. Откуда здесь взяться каравану?

– Посмотри сам. На! – Кузнецов протянул Леве бинокль.

– Ничего не вижу. Сплошная тьма египетская! – заволновался Задов, водя биноклем из стороны в сторону.

Кузнецов досадливо поморщился и аккуратно отвел от окуляров длинный Левин чуб.

– О-о-о! Роскошный вид! – обрадовался Задов, вглядываясь в даль.

Когда густое облако пыли в направлении, указанном Кузнецовым, оседало, в бинокль был виден большой караван. Раскаленные мозги десантников додумывали и услужливо воспроизводили звуки: колокольчики верблюдов, крики погонщиков.

– Эге-гей! Мы здесь! – закричал Задов и для верности выстрелил пару раз в воздух из браунинга.