– Что-то в этом роде, – нежно сказала она.

Он прекрасно ее понял. И они расстались добрыми друзьями, без намерения встречаться впредь.

На следующий день, в самолете на Лос-Анджелес, Антонио вцепился в нее клещом: расскажи!

Она была немногословна.

– Мы поужинали. Поговорили. Он – замечательный человек.

– А потом, bella? Вы занялись любовью?

– Это не твое дело, – твердо заявила она. Антонио насупился. Он терпеть не мог, когда от него что-то утаивали.

В самолете она много думала о Джеке Питоне. И о Марке. Поняла: нет, точку ставить рано. Пока рано.

Марк звонил несколько раз. Был также звонок от Кори – приятное разнообразие. Сначала она позвонила ему.

– Что нового, братишка? – спросила она весело.

– Ничего. – В голове звучала тоска. – Просто я тут думал о тебе. Решил пригласить тебя на ленч.

Она взглянула на часы. Был воскресный вечер, время приближалось к шести.

– Для ленча поздновато, – прощебетала она. – Как насчет ужина?

– Не могу. Куча дел.

У тебя всегда куча дел, едва не сказала она. Забыл, как близки мы были когда-то?

– Какие у тебя дела? – спросила она, уже с легким металлом в голосе.

– Да вечеринка тут… по делу.

Ну что это такое, прямо зла не хватает! Если бы она шла на какую-то вечеринку и знала, что он томится в одиночестве, она бы обязательно его пригласила. Но ей, кажется, такое приглашение не светит.

– Знаешь, что? Я ведь еще не видела твой новый дом, не познакомилась с твоей новой подругой, – сказала она и, не давая ему ответить, продолжала: – Знаю, ты думаешь, я ко всему этому отношусь неодобрительно. Да, когда я услышала, что вы с Маритой расстались, мне это и вправду не понравилось. Но я же люблю тебя, и как бы то ни было… это ведь твоя жизнь. Когда я могу с ней встретиться?

– С кем?

– С твоей новой подругой, тупоголовый! Повисла долгая пауза. Ясно, что эта мысль не сильно пришлась ему по вкусу.

Жаль. Сколько можно ждать? Ей давно пора познакомиться с женщиной, которая разрушила семью брата.

– Вот что, – нарушила молчание она. – Давай-ка я на следующей неделе приглашу вас отужинать? Все расходы беру на себя. Как насчет следующей пятницы?

Он молчал.

– Эй, кто-нибудь мне ответит? – настаивала она.

– Надо подумать. Давай я позвоню тебе завтра, – выдавил он наконец.

Господи! Можно подумать, она приглашает его на похороны.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Повесив трубку, она поставила на проигрыватель сорокапятки Брюса. Спрингстин не подводил ее никогда, обязательно заряжал бодростью.

Тут она поняла: надо что-то предпринять насчет Марка. Она снова сняла трубку.

– Лорд Рэнд выписался из отеля в двенадцать дня, – получила она ответ.

– Вы уверены?

– Совершенно уверена, мадам.

– Он не оставил номер телефона, где его можно найти?

– Минутку. Сейчас проверю.

Да, недолго он ее прождал! Надо же, а ведь сгорал от страсти. Такой напор – ее чуть с ног не сбило. Мерзавец!

Нет, Джонсон, не зарывайся. Ты первая снялась с якоря.

– Он ничего не оставил, – сказал голос гостиничной телефонистки.

– Спасибо.

Она повесила трубку. И куда же он девался? Она первая затеяла игру, он всего лишь отплатил ей той же монетой. Английский зануда. Ведь знает: играть в игры она ненавидит.

Джек не винил Джейд в том, что она передумала. В конце концов, сказать «да» или «нет» – это привилегия женщины, в таких делах он пытался оставаться джентльменом. Правда – немаловажный факт – он все равно ее хотел. А когда Джек Питон хотел, он обычно получал желаемое.

Вернувшись в пустой гостиничный люкс, он позвонил Клариссе в Нью-Йорк. Она остановилась у подруги в Гринич-Виллидж. Просторный люкс в гостинице или квартира на крыше – не для Клариссы.

– Я люблю жить среди простых людей, – говорила она ему.

– В Виллидже никто на меня внимания не обращает. Могу спокойно разгуливать, и никто не будет приставать.

Может, может. По одной простой причине: Клариссу никто и никогда не узнавал вне экрана. Трубку взяла она сама.

– Привет, девочка, – сказал он. – Вот сижу и думаю о тебе.

Голос ее звучал как-то приглушенно.

– Кто это?

Здорово! Встречаешься с человеком целый год, а она даже не узнает твой голос!

– Фил Донахью, – ответил он сухо.

– О, Господи. Джек. У нас сейчас половина третьего ночи. Где ты?

– Никогда не поверишь.

– Попробуй, вдруг поверю.

– В Вегасе.

– Ты пьян?

– Когда ты видела меня пьяным?

– В Лас-Вегасе трезвым делать нечего.

– Я трезв, как стеклышко. И скучаю по тебе. Звоню просто чтобы сказать: привет!

– Ясно, что пьян. И разбудил меня. Иногда, Джек, ты совершенно не думаешь о других. Прерванный сон может нарушить все мои биоритмы.

– Это чисто по-калифорнийски.

– Что?

– Ничего.

– Ладно, я все-таки постараюсь уснуть. Позвони завтра, если захочешь.

Да, она явно тянет на приз «мисс Романтика года».

Он налил себе бренди. Посидел в задумчивости за стаканом, потом принял холодный душ и отправился спать.

Бывают такие неудачные вечера.

Положив глаз на самую хорошенькую из трех подруг Сюзанны, Хауэрд оказался в обществе невысокой рыжеволосой дамы с необъятными силоксановыми грудями и глупой улыбкой. Когда позже он раздел ее у себя в номере, даже его привели в замешательство два сферических выступа плоти. На ощупь это было еще не затвердевшее цементное тесто, а на взгляд – две гигантские дыни с вишенкой на каждой.

– Похоже, во мне засела простуда, – объявил он и фальшиво чихнул. – Так что лучше иди домой.

– Давай я помогу тебе от нее избавиться, – взмолилась она. – У меня есть лекарство века!

– Нет, – заупрямился он. – Я плохо себя чувствую. Боюсь, у меня температура.

Без большой охоты она стала одеваться, доверительно при этом сообщив, что сейчас вместе с подругой работает над сценарием. – Можно я тебе его пришлю? – спросила она с надеждой.

Опять его поймали на крючок.