— Неужели? Как настоящий эликсир молодости?

Она выглядела скептически, и он однозначно ее не винил. Волшебство не так-то легко объяснить.

— Старейшины, которые сейчас вынуждены беспокоиться об этом впервые за тысячу лет, предсказывают, что продолжительность человеческой жизни увеличится в несколько раз и продолжит расти, пока люди будут жить в Атлантиде, — сказал он, пожимая плечами, — Истории подтверждают, что, по крайней мере, это похоже на правду, но Райли и, конечно, Эрин и Кили остается только верить.

— Кили?

Он улыбнулся и рассказал о нескольких интересных союзах, которые были заключены в течение прошлого года после одиннадцати тысяч лет убеждения, что союз атлантийца и человека запрещен.

— Посейдон дал свое благословение, — заключил он, — и сказал Райли, что она будет великой матерью для наследника, так что это нелегко оспорить, хотя предполагаю, существуют группировки, которые хотели бы попробовать.

Грейс кивнула:

— Некоторые люди ненавидят перемены, особенно в священных традициях. Когда католическая церковь решила прекратить служить мессу на латыни, можно было подумать, судя по поведению моей тети, что Сатана проснулся и решил съесть Папу Римского на завтрак.

— Я очень многого не знаю о вашей христианской вере, но я готов учиться, если ты согласишься познать мою веру, — сказал Алексиос и остановился, когда понял важность своего предложения.

Видимо, она это тоже осознала. Она приостановилась и повернулась к нему лицом, глядя на него красивыми огромными темными глазами.

— Для меня было бы честью узнать о твоих верованиях. Но это довольно значимый шаг. Должна сказать, что идея стареть и слабеть и … и то, что у меня будут морщины… пока ты остаешься таким, — она махнула рукой, — ну, мне это довольно трудно осознать и принять.

Тут она закусила губу и отвернулась.

— Не то, чтобы ты просил меня стареть или не стареть с тобой, в любом случае. Просто, знаешь, гипотетически.

— Гипотетически, — повторил он и, пока она стояла спиной, притянул ее к себе и прижал к груди. Теперь они оба стояли лицом к океану. Будет легче не видеть ее лица, если она откажется.

— Гипотетически я хочу попросить тебя стареть или не стареть со мной всю мою оставшуюся жизнь.

Она открыла рот, но он не позволил ей ничего сказать, прежде чем закончит.

— Однако, не так уж гипотетически. Я, как дикарь, думаю и чувствую тебя лишь своей. Так что, возможно, я никогда не позволю тебе уйти, независимо от твоего ответа.

Она ничего не сказала, просто прислонилась к нему, замолчав почти на вечность. Наконец, она заговорила, и ее слова, хотя и характерные для Грейс, прямолинейные и лишенные поэзии, казались ему звоном колокольчиков:

— Я никуда не собираюсь в следующие лет сто или около того, в любом случае.

После этого у него не осталось выбора. Он должен был поцеловать ее еще раз. Что он и сделал, основательно, пока эта зловредная штуковина у нее в кармане опять не зажужжала.

Грейс улыбнулась ему губами, распухшими от поцелуев, и ответила по телефону. Пока слушала, улыбка исчезала с ее лица, а она мрачнела. Когда она, наконец, закрыла телефон, он уже знал, что случилось что-то плохое.

— Это был Джек. Их поймали в западню. Ловушку Привацека. Квинн пострадала, это плохо. Аларик пришел уже после того, как Квинн ранили, и он чуть рассудка не лишился, убивая всех, кто был в поле зрения, в том числе парочку мирных граждан, которые просто оказались на болотах, пытаясь, по-видимому, браконьерствовать, охотясь на аллигаторов. Джек сказал, это было хуже, чем всё, что он когда-либо видел, — произнесла Грейс и ее голос помрачнел.

— Алексиос, Аларик чуть не убил и Джека тоже.

В форте, почти вечер

Грейс отодвинула от себя недоеденный бутерброд, так как волнение и страх лишили ее аппетита. Аларик должен был вернуться с минуты на минуту, если он вообще собирался появиться. Алексиос заверил ее, что Верховный жрец придет на встречу с фэйри, но Аларик, которого она знала, и тот Аларик, о котором рассказал ей Джек, были совсем не похожи по характеру и поведению. Что бы ни происходило между ним и Квинн, какой бы ни была причина, Аларик из вызывающего страх союзника превратился в возможного врага.

Джек рассказал, что жрец, вылечив Квинн, а потом Джека, извинился перед тигром-оборотнем за то, что ранил его. Но Грейс показалось, что это извинение было запоздалым и не слишком многословным.

Алексиос не позволил ей рассказать Тайни об этом, настаивая, что нужно сохранять в тайне секреты Атлантиды. Она с недоверием уставилась на него, совершенно не согласившись с его планом.

— Ты смеешься надо мной? Тайни и его люди первыми попадут под раздачу, если твой безумный жрец слетит с катушек, — заявила она.

А он покачал головой.

— Ты понятия не имеешь, насколько силен и могущественен Аларик. Представь себе, если я буду драться с этим людьми в полную силу, используя все свои навыки. — Он подождал, пока она кивнула, неохотно признавая его правоту. А потом продолжил:

— Теперь представь, что к моему умению и силе добавится еще мощнейшая атлантийская магия в истории Семи Островов. Тайни и его люди обречены на жестокую смерть, если попытаются выступить против Аларика, а я этого не хочу.

На этом их спор закончился. Грейс сказала Тайни, что он свободен потому, что Алексиос и она сама собираются уезжать, а потом у него на глазах бросила бобриковые[27]сумки со своими вещами в джип. И только так она сумела убедить здоровяка, что ее можно оставить одну, с одним лишь Алексиосом.

— Береги себя, малышка, — сказал Тайни.

Она поблагодарила Тайни и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, а потом увидела, как его лицо густо покраснело под бородой. Алексиосу это не слишком понравилось, но он все-таки не вызвал здоровяка на дуэль.

Ей придется ко многому привыкнуть, живя с мужчиной четырехсот лет от роду. Если, конечно, у нее будет такая возможность. А пока что все ее мысли касались лишь встречи с фэйри. Она помыла посуду, а потом занялась делом поважнее: смазала маслом лук, наточила стальные и серебряные наконечники стрел.

— Диана, направь мою руку, если мне нужно будет стрелять из лука, — прошептала она, на секунду ей даже показалось, что она видела игру лунного света на оперении своих стрел.

Лишь на мгновение.

Грейс различила шаги Алексиоса. Услышала, как он остановился на пороге, ощутила настойчивость его взгляда до того, как подняла голову. Однако сделала вид, что не слышала его, не чувствовала его присутствие.