Кэл’эндель наклонился вперед и, подняв голову, понюхал воздух. Грейс пришлось справиться с порывом проверить свой дезодорант.

— Она не пахнет человеком, — сказал он, на его идеальном, сияющем лице появилось некоторое изумление. — И она осмеливается перебивать тех, кто выше ее.

— Она человек, — ответил Алексиос. — И никто ее не превосходит. И перестань нюхать ее. Мы уже можем перейти к делу?

Кэл’эндель рыкнул на Алексиоса, обнажив острые зубы. Рис ловко завладел беседой, перебив брата, который как раз собирался что-то сказать.

— Мы предлагаем союз, атлантиец. Какие бы злые планы ни вынашивали вампиры, нам от этого хорошего ждать не приходится. Только вы из-за своей силы можете стать нашими союзниками. Мы предлагаем знание, боевое умение и стратегию, а взамен от вас ожидаем союзнических отношений, усилий с вашей стороны и знаний.

Аларик, как показалось, одно мгновение собирался бросить это предложение им в лицо. Грейс даже подумала, будет ли она плохо пахнуть, если ее превратят в лягушку. Но разумеется, время для человека и в понимании Аларика — несколько разные категории. Она не успела увидеть чувства на его лице, как он уже слегка насмешливо кланялся Рису нэ Гэрэнвину и его брату.

— Я вернусь в Атлантиду, чтобы обсудить ваше предложение с принцем Конланом и его братом, Королевским Мстителем.

Рис поклонился в ответ, хотя этот поклон скорее походил на кивок, а потом вдруг Грейс и Алексиос остались на пляже одни с Рисом. Аларик и темный фэйри исчезли, словно растаяли в воздухе.

— Мы должны о нем волноваться?

Алексис тут же понял ее.

— Нет, он в порядке. Он прислал мне сообщение по ментальной связи, что возвращается в Атлантиду, чтобы встретиться Верховным Принцем и Вэном.

— Но вы еще здесь, — обратилась Грейс к Рису. — Значит, вы хотите чего-то еще.

— Вообще-то, я собирался кое-что предложить вам. Я думаю, что вы желаете заполучить драгоценный камень, желтый бриллиант, известный под названием «Бич вампиров» — сказал Рис.

— Откуда вам о нем известно? — спросил Алексиос.

— Мы потеряем понапрасну много времени, если вы попытаетесь найти источник моих сведений. Достаточно того, что я знаю.

Алексиос стал говорить что-то еще, но Грейс положила свою руку на его.

— Не хотелось бы этого признавать, но он прав. Фэйри никогда не выдают свои источники, как проныры-журналисты, но у него есть кое-что, что поможет нам.

Алексиос оскалился на Риса нэ Гэрэнвина, но потом уступил.

— Ладно, расскажите, что вам известно.

Рис приподнял бровь, и Грейс пришлось закусить губу, чтобы снова не рассмеяться. Она могла поспорить, фэйри не привыкли выполнять приказы.

— Вонос завтра вечером дает бал. Он пригласил всех полезных ему людей из штата, занимающихся политикой и финансами. Нам надо быть на этом балу, — сказал Рис. — Если вы сегодня пойдете со мной в Силверглен, то сможете отдохнуть в тишине и покое, а завтра мы сможем разработать нашу стратегию.

Он еще не договорил, а Грейс уже качала головой.

— Нет, я не отправлюсь в страну фэйри. Я знаю, что происходит с людьми, попавшими в ловушку Силверглена. Я не хочу вдруг очнуться и понять, что потеряла восемьдесят лет своей жизни.

— Я смогу защитить тебя, Грейс, — сказал Алексиос. — Наверное, стоит узнать, чего он добивается.

Она покачала головой.

— Нет, простите, я не хотела оскорблять вас или создавать сложности, но моя бабушка рассказала мне достаточно о фэйри, чтобы у меня появились некоторые опасения насчет пребывания в Силверглен.

— Ладно, — раздраженно ответил Рис. — Я даю слово, что там вам не причинят вреда.

— Но мне кое-что неясно, — неспешно спросил Алексиос. — Почему вы хотите нам помочь?

— То есть вы считаете, что есть другая причина, кроме того, чтобы вы поверили мне прежде, чем мы заключим возможный союз?

— Да, и я хочу услышать другую причину, — отозвался Алексиос.

— У вампира есть кое-что мое, что он украл несколько столетий назад, и я хочу это вернуть, — сказал Рис, его глаза сияли жутковатым золотистым светом.

— Тогда ладно, — легко ответила Грейс, чувствуя что-то большое, плохое и опасное рядом и не отказываясь от мысли, что Рис мог устроить ловушку. — Если это принадлежит вам, то оно должно к вам вернуться. Если мы можем помочь, дайте нам знать. Теперь пора идти. Встретимся позже, ладненько?

Рис печально покачал головой.

— Нет, боюсь, я должен настоять, чтобы вы остались здесь, в безопасности.

И тут, прежде чем Грейс и Алексиос успели пошевелиться, он махнул рукой и вокруг них зазвучал прекрасный звук флейт фэйри.

Алексиос обнял Грейс до того, как она упала.

— Черт, я знал, что этим фэйри нельзя доверять, — выругался он.

Грейс даже не смогла согласиться с ним до того, как погрузилась во тьму. Последним она увидела смеющееся лицо предателя Риса нэ Гэрэнвина.

Алексиос очнулся первым и возблагодарил Посейдона за то, что Грейс лежала в его объятиях. Она дышала и была жива. Он посмотрел на странный свет на стенах комнаты, в которой они оказались заключены. Он менялся от золотого до изумрудно-зеленого, как будто они лежали за какой-то неоновой вывеской. Он обнял Грейс крепче, молча поклявшись не дать ей подходить к опасности даже на расстоянии в десять миль. Тут она пошевелилась и открыла свои красивые глазки.

— Где это мы? — спросила она, и тут же все вспомнила. — Рис? Что он с нами сделал?

— Мы у эльфов, mi amara, — сказал Алексиос, пытаясь не паниковать, стараясь быть сильным ради нее и не беспокоиться, что не сможет вызволить ее из эльфийского плена. — Я не знаю пока, как выбраться отсюда, но уверен, что мы найдем выход.

Она закусила губу.

— Сколько мы уже здесь? Он ведь не устроил нам еще что-то в стиле Рипа ван Винкля[28]?