— Вряд ли, — ответил Жан. — Думаю, это контрольный облет. — Он повернулся к Коннору и со вздохом произнес: — Вот ты и увидел секретное оружие Кольмара. В сущности, это своеобразный сгусток энергии, способный считывать мысли любого человека и передавать приказы Господина. Причем не просто передавать, а гипнотически внушать безоговорочное повиновение. Телепатия на расстоянии со стопроцентным результатом, — горько усмехнулся Жан.

— Но непременно должен существовать какой-нибудь способ бороться с этим! — Коннор даже не мог представить себе подобное воплощение всесилия.

— К сожалению, только один — не думать, — с безнадежностью в голосе произнесла Эвани.

— А мы в последнее время только то и делаем, что думаем и говорим о восстании, — возразил Коннор. — Наверняка эти сведения уже стали достоянием соглядатаев Господина, и доказательством этому служит появление Вестника. Вероятно, надо пересмотреть планы и не торопиться выступить против Урбса, — предложил он.

— Ни в коем случае! — воскликнула Эвани. — Возможно, Господину и в самом деле все известно, но он решил, что мы испугаемся Вестника и отложим нападение. Так нет же! Мы не оправдаем его ожиданий и поднимем восстание немедленно! Для этого все готово — наши люди уже в столице и ждут сигнала. Мы тотчас едем туда.

Выслушав приказ, Жан поспешил за машиной, и вскоре они уже ехали в сторону Урбса. Коннор подумал, что даже прошедшие века не изменили главной особенности сельских дорог: машина, качаясь, словно корабль в бурю, преодолевала ухабы и рытвины невероятно разбитого покрытия. Внезапно качка прекратилась — теперь они мчались по невероятно гладкому полотну великолепного шоссе.

Коннор высказал Жану свое недоумение по поводу такого контраста, на что молодой инженер резонно заметил:

— Что тут удивляться? Налоги, собранные с населения, идут лишь на благоустройство правительственных трасс, а сельские дороги обязаны обихаживать мы на принципах общественных работ, хотя именно пригородные шоссе гораздо больше страдают от колес тяжелых машин. Одним словом, платим и там и тут.

«Они, пожалуй, не очень-то щедро тратятся на свои же нужды, хотя и живут вроде бы не бедно», — подумал Коннор, потирая ушибленные бока, но не стал больше касаться этой темы. В конце концов не стоит судить об укладе почти неизвестной ему жизни. Поэтому он сменил тему и поинтересовался у Жана:

— А вы не пробовали агитировать в армии, чтобы привлечь на свою сторону профессиональных военных?

— Это безнадежно. У них нет причин быть недовольными политикой Господина, — ответил Жан Орм.

— В мое время о популярности главы государства судили по тому, как относятся к нему простые солдаты. Значит, Господин весьма уважаемый правитель, — предположил Коннор.

— Конечно, — согласился инженер. — Он очень мудрый политик, способный объединять вокруг себя талантливых людей. Это только усложняет нашу задачу.

Томас решил, что только время поможет ему решить вопрос, чем в таком случае подпитывается ненависть сельских жителей к правительству, если даже они положительно оценивают деятельность Господина. Поэтому он просто попросил рассказать как можно больше о происшедших на Земле переменах.

Из рассказа своих спутников он узнал о крупных поселениях в Антарктиде, расположенных в искусственно подогреваемых зонах; о добыче платины на Южном полюсе планеты; о том, что прежде безводная Сахара являлась теперь главным поставщиком зерна, овощей и фруктов. Для пассажирских и грузовых перевозок отныне использовалась реактивная авиация, что оказалось значительно выгоднее других видов транспорта. Узнал он и о том, что на вершине Эвереста сооружена гигантская обсерватория с таким совершенным оборудованием, что любая точка даже самых отдаленных планет казалась не дальше вытянутой руки. Возобновились прерванные на века космические программы, и недалек тот день, когда человечество пошлет своих исследователей к далеким галактикам. С этой целью уже начато строительство космопорта на Луне.

Эвани с нескрываемым восторгом рассказала об удивительной лунной находке:

— Этот великолепный гибрид растения и кристалла получил название лунной орхидеи. Каждый цветок стоит целое состояние, и лишь немногие богачки могут позволить себе подобное украшение.

— Мне хотелось бы подарить тебе к свадьбе лунную орхидею, — мечтательно произнес Коннор, но, поймав хмурый взгляд Жана, постарался придать своим словам шутливый оттенок: — Прекрасным девушкам так идут прекрасные цветы.

Дорога постепенно поднималась вверх, и внезапно Эвани, указав в ветровое стекло, воскликнула:

— Смотрите! «Треугольники» горожан!

Казалось, прямо им в лоб устремились три реактивных самолета, увеличиваясь прямо на глазах — от малоприметных точек до огромных стрелоподобных конструкций, боковая сторона которых достигала в длину не менее сотни футов. Над машиной Жана устрашающее трио рассыпалось: боковые самолеты устремились вправо и влево, а средний продолжил прямолинейный полет.

Проводив глазами растаявшие в воздушном мареве громадины, заговорщики продолжили свой путь и остановились на вершине холма, откуда открывался величественный вид на столицу мира.

Коннору показалось, что он видит кадры из фантастического фильма, настолько нереальным казалось это нагромождение каменных блоков, стекла и сверкающего металла, над которым — словно гигантская ракета перед стартом — возвышался дворец Господина. Именно на обширной площади возле него предполагала собраться армия повстанцев.

Когда машина, спустившись с холма, погрузилась, наконец, в лабиринт улиц, ощущение нереальности прошло. Коннор почувствовал, что толчея и суета городской жизни навсегда останется одной и той же, как бы ни менялся мир. Вот только одежда жителей Урбса вносила ощущение новизны — в толпе преобладали короткие туники, выполненные из мягких блестящих тканей.

Жан остановил машину возле одного из небоскребов, и вся компания поднялась на скоростном лифте на семидесятый этаж. Там Эвани остановилась возле одной из дверей и несколько раз надавила на кнопку звонка. Вероятно, находившиеся внутри помещения поняли условный сигнал, потому что вскоре дверь отворилась.

Вновь прибывшие вошли в довольно большую комнату, где уже находилось не менее тридцати человек. При появлении Коннора все разговоры мгновенно стихли, и Жан поспешил представить его присутствующим.

— Вы уже слышали о Томасе Конноре, изобретателе нашего нового оружия, — сказал Жан. — Знакомьтесь, он перед вами.

После приветственных возгласов все разместились возле стола, и Эвани предложила не шуметь и поскорее начать совещание. Коннор поинтересовался, отчего такая спешка, и услышал в ответ:

— Все помещения оснащены передающими телекамерами, изображение с которых передается в наблюдательный пост дворца.

— Я могу отыскать датчик и заслонить его чем-нибудь непрозрачным, — с готовностью предложил Томас.

— Не стоит, — ответила Эвани. — Оператор на пульте сразу заметит, что от него хотят что-то скрыть, и направит сюда наряд полиции.