– И давно они вместе?

– Кажется, три или четыре гола. Пару месяцев назад они съездили в Канаду, чтобы пожениться. Обычно я заскакиваю к ним, когда бываю рядом. Их домик в лесу к северу от Фейрбенкса.

Карла притихла, обдумывая услышанное. У них с этими женщинами было много общего. Эта Мэган, ради своей любви, бросила отличную работу, большой город и переехала на Аляску. И, судя по всему, они с Чез счастливо живут вместе. Могла бы она поступить так же? Полностью изменить свою жизнь, бросить всех друзей, работу и начать все с нуля? Теперь эта перспектива по какой-то причине выглядела менее пугающей. Хотя у нее и была приличная работа в скорой помощи, и она чувствовала, что помогает людям, но у всего этого имелась и обратная сторона. Слишком многие из ее пациентов были жертвами городской преступности: огнестрельные, ножевые ранения, изнасилования, пьяные драки. Она видела все самое плохое, что люди могут сделать друг с другом.

Красоты Аляски успокоили ее мятежную душу и помогли по-новому взглянуть на свою жизнь. Люди здесь искренне заботятся друг о друге. Они не боятся оставить двери своих домов незапертыми. Но самое главное, Брайсон полностью завладела сердцем Карлы, и она не могла себе представить, что сможет быть счастлива с кем-то другим.

Даже если бы она смогла решиться на такую перемену в своей жизни, захочет ли этого Брайсон? Они не обсуждали, что будет после того, как Карла вернется в Атланту. Брайсон, казалось, была одинаково увлечена их отношениями. Но она не просила ничего сверх отведенных им нескольких дней и ни разу не призналась ей в любви. Возможно, что она была такой с каждой из ее женщин, и было глупо даже думать о том, что Карла чем-то отличается от них.

Сани летели по замерзшей реке, когда Брайсон наклонилась, положила руку на плечо Карле и показала на великолепную группу острых горных пиков.

– Арригетч Пикс – Ворота Национального Арктического Парка.

– Арригетч?

– Переводится как пальцы растопыренной руки. Эскимосская легенда гласит, что их Создатель обронил здесь свою перчатку, и ее замерзшие пальцы превратились в гранит, чтобы вечно напоминать им о нем. Здорово, правда?

– Бесподобно. – День был такой ясный, что Карла могла видеть на несколько километров вокруг.

– Парк очень большой?

– Тридцать пять тысяч квадратных километров. – Ответила Брайсон. – Чуть меньше, чем вся Швейцария.

– Впечатляюще. От этого чувствуешь себя такой маленькой и незначительной.

– А для меня совсем наоборот. Местный народ проживает здесь уже около пятнадцати тысяч лет, но и с тех пор мало что изменилось. Я бы даже не удивилась, встретив тут мохнатого мамонта или саблезубого тигра. Когда я здесь, то чувствую себя частью чего-то вечного, частью истории и эволюции Земли. Здесь я, как будто, могу заставить время замереть.

Теперь Карла еще лучше понимала, что Брайсон ни за что не оставит эти места. Аляска сделала ее такой, какая она сейчас, и без Аляски Брайсон вряд ли может быть счастлива. Если они и будут вместе, то только здесь. Эта женщина не сможет быть собой в другом месте, и уж точно не будет собой в кирпичных джунглях, где снег – большая редкость.

Они мчались вперед в полной тишине еще около получаса, впитывая в себя красоту вечного пейзажа, пока впереди не показались первые признаки цивилизации – крытый брезентом металлический сборный ангар, стоящий рядом с тропой, по которой они двигались.

Брайсон остановила собак и воткнула в снег тормозной крюк.

– Не желаешь пообедать?

– Умираю с голода. А что это за место?

Карла выбралась из саней и потянулась.

– Небольшой остановочный пункт для тех, кто путешествует на упряжках к Хребту Брукс. Внутри есть печка и спальные мешки.

Брайсон вытащила из саней пакет с едой и повела Карлу внутрь. Чез упаковала для них целый набор яств: сэндвичи с курицей и салат из капусты с майонезом. А еще бутылку белого вина и печенье на десерт.

* * *

Упаковывая все к отъезду, Брайсон взглянула на часы.

– Мы уже назад? – с сожалением в голосе спросила Карла. Ей вовсе не хотелось, чтобы их путешествие заканчивалось.

– Да, нам пора. Скоро уже стемнеет.

– Ночью будет сложно не сбиться с тропы?

– След довольно четкий, и собаки могли бы идти по нему без проблем. К тому же на санях спереди имеется мощная фара. Все будет в порядке, – заверила ее Брайсон. – Есть еще один пейзаж, который ты просто обязана сохранить в своей памяти. Тогда ты точно еще долго не забудешь нас.

Двумя большими шагами Карла преодолела расстояние между ними и крепко обняла Брайсон.

– На это даже не надейся. Такое забыть невозможно. Ты подарила мне столько чудесных, незабываемых мгновений. Самых лучших.

Брайсон наградила ее медленным, сладким поцелуем, который был очень похож на прощальный.

– Я буду помнить каждую секунду, проведенную с тобой, Карла, – сказала она, срывающимся от переполнявших ее эмоций голосом. – Я очень хочу, чтобы мы не теряли друг друга. Почему-то я больше не могу представить свою жизнь без тебя.

– А я не могу представить, что смогу приехать в Атланту и продолжить жить той жизнью, которая у меня была до приезда на Аляску. Мне страшно от мысли о том, что я больше не смогу засыпать в твоих объятиях.

– Мой дом будет очень, очень одиноким без тебя, – грустно выдохнула Брайсон. – Нам, наверное, стоит поторопиться.

Они тронулись, как только Карла забралась на свое сиденье.

Вскоре совсем стемнело и стало ясно, зачем Брайсон так задержалась. Величественные переливы северного сияния протянулись через все ночное небо, создавая, огромные зеленые, красные и желтые шторы.

Карла уже видела северное сияние из дома Расмуссенов, но сейчас, когда они двигались по бескрайнему открытому пространству, все казалось совсем другим. В эту ясную, безоблачную ночь Аврора Бореалис была особенно прекрасна – это без преувеличения был самый потрясающий и зрелищный феномен природы, который Карла когда-либо видела в своей жизни.

– Это просто невозможно описать словами, – восторженно выдохнула Карла.

– Мне никогда не надоедает этот вид. Он всегда изменчив и подвижен. Каждый раз разные цвета и оттенки. Тебе стоило бы увидеть сияние ночью, когда много падающих звезд.

Слишком скоро стали видны огни Беттлса в отдалении.

– Я зарезервировала для нас ту же самую комнату в «Дине», а утром мы полетим к Ларсу и Мэгги.

Карла рассказала Брайсон о решении Мэгги проверить и себя и ребенка на болезнь Альцгеймера и о своих страхах перед возможным результатом этих тестов. Брайсон выслушала новости с мрачным выражением лица.

– Ты считаешь, что мое нежелание знать результат теста Мэгги, это проявление трусости? – Карле было очень важно знать, что обо всем этом думает Брайсон.