Мистер Метц повернулся на стуле и посмотрел на меня, прищурившись и склонив голову набок, как будто пытаясь что-то понять.

– Полицейские говорят, он просто тебя запугал.

– Полицейские – идиоты.

Он усмехнулся.

– Не все.

– Если бы он что-нибудь сделал, я бы именно это и сказал. Нет никакого смысла меня запугивать. Он все равно не сможет отомстить, потому что будет в тюрьме.

Мистер Метц изменился в лице, и я даже подумал, не скажет ли он сейчас, что он мне верит. Я был почти уверен в этом. Он явно хотел что-то сказать, но двери зала распахнулись и вошел судебный пристав. Мистер Метц вздохнул, отвернулся от меня и вновь занялся своим делом. Я повернулся лицом к скамье присяжных и стал ждать Хэнка и Шелтонов.

Через пять минут они вошли в зал. Я хотел поделиться с ними тем, что мне сказал мистер Метц, но не стал. Лишь улыбнулся им.

– Ты что-то рано, – отметил мистер Шелтон, ставя портфель на стол и садясь на свое место. Хэнк сел между Шелтонами и повернулся ко мне.

– Как ты? Держишься? – спросил он.

– Вроде да. Правда, вчера не мог уснуть. Ненадолго вздремнул, но меня разбудили кошмар и гром, – ответил я, а о том, как под дождем пускал ветки, рассказывать не стал. – А вы как держитесь?

– Тоже неплохо, хотя мне ни разу не удавалось уснуть так надолго, чтобы увидеть кошмар, – сказал он и улыбнулся мне. Мистер Шелтон наклонился и что-то ему сообщил, оборвав наш разговор. Зал понемногу начал заполняться. К девяти часам должен был прийти судья. Я несколько раз взглянул на мистера Метца, но он на меня не смотрел. Я задавался вопросом, что же он все-таки хотел мне сказать.

Еще я думал о мире взрослых. Мистер Шелтон не так давно объяснил мне, почему мистеру Метцу пришлось привлечь Хэнка к уголовной ответственности, хотя он понимал, что все может быть иначе. Я всегда думал, будто взрослые могут делать все, что захотят, но это оказалось не так, и я впервые задался вопросом, каким стану, когда вырасту.

В пять минут десятого было созвано заседание суда, и начался последний день рассмотрения дела. Когда судья объявил, что настало время подвести итоги, мистер Метц поднялся, взглянул в мою сторону и подошел к скамье присяжных.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал он им, следившим за каждым его движением так, будто он мог запрыгнуть к ним на скамью и напасть на кого-то. Меня удивило, что он сказал им те же самые слова, что и мне. – Вы думаете, что мы не предоставили никаких вещественных доказательств. Нет отпечатков пальцев, доказывающих виновность подсудимого. На месте преступления не было обнаружено следов крови. Но это преступление, у которого нет доказательств. Это случай, когда лишь граждане Дентона могут сообщить свое мнение о необычных дружеских отношениях между взрослым мужчиной и мальчиком, которому лишь несколько месяцев назад исполнилось тринадцать. Случай, когда эти двое были замечены в моменты, которые кто-то посчитал интимными. Защита поставила под сомнение мотивы свидетелей, но не предоставила никаких свидетельств того, что этого не произошло, за исключением самого потерпевшего, чьи опровержения легко объяснить с помощью психологии. Джек Тернер – неплохой мальчик, но его воспитание, как заявила свидетельница защиты, было далеко не образцовым. Кто может обвинить этого мальчика в том, что он тянулся к взрослому мужчине, готовому проявить к нему привязанность? Проблема, конечно же, в том, что любовь вышла за рамки, приемлемые обществом. Защита представила Джека порядочным молодым человеком, однако его прошлое свидетельствует, что это не совсем так. Он был пойман на краже в местном продуктовом магазине, и, независимо от причин, все еще продолжает красть. Он признался, что без его разрешения взял лодку, принадлежащую другому человеку, и был пойман с другом в украденной машине, на свидании с двумя девушками, с которыми они познакомились в тот же день. Да, в принципе, Джек Тернер – честный мальчик. Но он может совершить нечестный поступок, если этот поступок принесет ему пользу. Да, мне жаль Джека, оттого что он вынужден влачить жалкое существование, оттого что им совершенно не занимаются родители, которые, замечу, ни разу не появлялись в этом зале, чтобы выразить сыну свою поддержку. Я не знаю почему. Возможно, им все равно. Может быть, они считают, что подсудимый виновен и не видят причин быть здесь, чтобы поддерживать ложь своего сына. Я не могу знать причины их отсутствия. Я позволю вам сделать собственные выводы. Однако в одном я уверен. Свидетели видели то, что, по их словам, видели. А раз так, то у вас нет иного выбора, кроме как признать подсудимого виновным по всем пунктам.

Он продолжал еще какое-то время, приводя доказательства и изо всех сил стараясь соотнести показания свидетелей обвинения с тем, что они, по его словам, видели. Все это время я наблюдал за присяжными, но никто из них ничем не выразил своих чувств. Я надеялся увидеть какое-то недоверие в их глазах, но ничего не увидел. Заканчивая речь, мистер Метц сказал:

– Наконец, я хочу поблагодарить вас за ваше время и внимание. Штат Флорида счастлив пригласить в суд таких добропорядочных людей, как вы, для принятия важных решений. Эти решения трудны, потому что мы не хотим верить, что кто-то может совершить настолько ужасные преступления, подобные тем, которое мы здесь рассматриваем. Но мы знаем, что эти преступления имеют место быть. Многие дети страдают от нежелательного внимания взрослых. Сегодня вы можете быть уверены, что такого больше не произойдет с Джеком Тернером, пусть даже он продолжает отрицать преступление обвиняемого. Спасибо.

Мистер Метц сел на свое место, а миссис Шелтон подкатила свой стул на колесиках ближе к скамье присяжных. Глядя на них, она уселась поудобнее, будто зашла к соседям выпить кофе и дружески поболтать.

– Простите, но я сегодня надела новые туфли, и они меня просто убивают.

Кто-то из присяжных засмеялся. Не знаю, правду она сказала или нет. Но выглядело все именно так, будто к ним пришла подружка.

– Да, в чем-то прокурор прав. В этом деле нет доказательств вины Хэнка Питтмана. Никаких. Должна признаться, мне искренне жаль прокурора. Он оказался между молотом и наковальней. Ему пришлось взяться за это дело, потому что иначе возникло бы много вопросов, особенно учитывая, что мистер Питтман – сын Дэвида Морланда. Даже если обвиняемый отказался от своей фамилии, он все равно Морланд, член влиятельной в этом округе семьи. Прокурор взялся за дело, и я знаю, что он достаточно умен, чтобы понять: жаждущая мести женщина всего лишь выдвинула ложные обвинения, основанные на ее наблюдениях за мистером Питтманом и Джеком Тернером, когда они оставались в доме мистера Питтмана наедине. Я должна попросить вас задать себе вопрос: оставались ли вы когда-нибудь с кем-нибудь наедине на два часа? С кем-то, кто вам не родственник? И неужели со всеми этими людьми вы вступали в половую связь? Выходит, мы должны так думать, потому что – Боже правый! – вы были вдвоем на протяжении двух часов? Видимо, свидетельница обвинения именно так и считает. Мистер Метц добился определенного успеха, однако несколько исказил правду. Он сказал, что очевидец видел, как мистер Питтман занимался сексом с Джеком. Прошу прощения, но при допросе свидетель не смог ответить на вопрос, что заметили бы все, кто увидел бы мистера Питтмана обнаженным. Его нижняя часть спины покрыта очень заметными шрамами, и у него полностью отсутствует одна из ягодиц. Свидетель попытался придумать причину, по которой этого не заметил, но, давая показания о предполагаемом сексуальном контакте, настаивал, что видел нижнюю часть тела обвиняемого. Почему же он не заметил шрамов? Ответ так же очевиден, как и сами раны, полученные Питтманом, героем Второй мировой войны. Свидетель их не увидел, поскольку того, что он описал, никогда не происходило. Джек Тернер рассказал вам, что он действительно разделся и плавал в тот день нагишом, и я, например, прекрасно понимаю, каково ему было бы ходить целый день в мокрых джинсовых шортах, когда на улице жарко. Готова поспорить, вы тоже это понимаете. Объяснение Джека правдоподобно. Не знаю, как вы, но, слушая, как Джек рассказывает свою историю, я пыталась представить, что мне предстоит принять решение, правду он говорит или нет. Я пришла к выводу, что в его показаниях нет ни слова лжи. В словах мистера Метца тоже есть доля правды. Она состоит в том, что Джек Тернер – честный и порядочный мальчик. Я хорошо его узнала за последние месяцы, и более достойного человека его возраста я не встречала. Меня совсем не удивило то, что он не притронулся к деньгам, оставленным на столе миссис Доусон, желавшей проверить его на честность. Да, ему случалось воровать в магазинах, когда ему было десять, но кто из вас не поступил бы точно так же, будь он голодным десятилетним ребенком, равнодушные родители которого исчезли на три дня? Да, он украл какую-то ерунду. Ради всего святого! Он был голоден. Он сделал это не ради развлечения. Не ради того, чтобы посмотреть, сойдет ли воровство ему с рук. Да, кража есть кража, но когда вам десять лет и у вас сводит живот от голода, вы можете решиться украсть немного еды, чтобы заглушить этот голод. Он искренне признал свою вину в инциденте с угнанной машиной. Я верю – он в самом деле не знал, что она была угнана. И еще – пожалуйста, дамы и господа, не забывайте, что этот мальчик искал работу, чтобы спасти жизнь умирающей от голода собаке. Он знает, что значит быть голодным. Он знает, что значит быть брошенным. Он знает, что значит нуждаться в любви. Вместо того чтобы продолжать воровать еду, он поставил под угрозу свою безопасность, занизив цену на чистку рыбы и разозлив семерых мальчишек, которые избили его и забрали заработанные им деньги. Человек, который спас Джека, сделал для него то же самое, что сделал Джек для своей собаки. И за это человека, сидящего теперь перед вами, обвиняют в ужасном преступлении. Я не удивлюсь, если все люди перестанут помогать другим, если за помощь придется платить такую цену. Но хорошая новость заключается в том, что такие люди, как Хэнк Питтман, все равно не перестанут. Хэнк любит Джека как сына. Не как любовника. Может ли взрослый человек совершить то, в чем обвиняют Хэнка? К сожалению, да, и если ребенок честно говорит, что это произошло, никакая тюрьма не станет слишком ужасным местом для того, кто причинил ребенку вред. Джек клянется, что с ним никогда такого не случалось. И я ему верю. Если бы мистер Питтман совершил то, в чем его обвиняют, я бы посоветовала ему обратиться к другому адвокату. Нам не так уж сильно нужны его деньги.