– Да.

Мистер Метц повернулся к судье Франклину.

– Ваша честь, если присяжные не против, мне хотелось бы озвучить еще один отрывок из учебника доктора Косгроува, на которого здесь уже ссылались как на эксперта в области психиатрии.

– Мистер Шелтон? – произнес судья, поднимая на него взгляд. Удостоверившись, что никто из защиты не возражает, судья ответил: – Возражений нет.

Мистер Метц раскрыл книгу на нужной странице и протянул мистеру Теду Морланду.

– Не могли бы вы зачитать выделенный отрывок, мистер Морланд?

Тед Морланд откинулся на стуле, надел очки.

– «Следует отметить, что у человека, подвергшегося жестокому обращению в детстве, гораздо больше шансов стать насильником, чем у остальной части населения (см. Диаграмму 9.2, стр. 224). Это связано с тем, что можно назвать поведением, приобретенным в результате обучения. Ребенок, подвергшийся насилию, часто полагает, будто насилие является частью взросления, поэтому, став взрослым, склонен продолжить цикл насилия, несмотря на то, что к тому времени сознает неправильность подобных действий».

– Как вы понимаете эти слова, мистер Морланд? – спросил мистер Метц.

– Тот, кто в детстве подвергался насилию, во взрослом возрасте больше склонен к его проявлению.

– Спасибо, мистер Морланд, – сказал мистер Метц, затем повернулся к Шелтонам. – Ваши вопросы свидетелю.

Миссис Шелтон поднялась и спросила:

– Мистер Морланд, вы в детстве подвергались насилию?

– Нет.

– Как вы думаете, почему?

– Не знаю. Повезло, наверное.

– Как насчет вашего младшего брата, Джерри? Он подвергался?

– Нет. Он присутствует в зале суда и может сказать вам то же самое. Мы говорили о, как он выразился, странностях нашего отца, и, по словам Джерри, он понятия не имел, что происходит.

– Значит, насилию подвергались только Хэнк и ваши сестры?

– Верно.

– Вы знаете, как ваши сестры относятся к насилию по отношению к детям?

Тед Морланд чуть заметно заерзал на стуле и ответил:

– Да.

– И как же?

– Возражение, – заявил мистер Метц, – непроверенная информация.

– Ваша честь, мы будем рады пригласить в суд обеих сестер. По крайней мере одна из них могла бы дать показания.

Мистер Метц ненадолго задумался, потом ответил:

– Возражение снято, ваша честь. Нет необходимости вызывать их в суд.

По всей видимости, он почувствовал, что показания сестер будут намного хуже, чем любая непроверенная информация от Теда Морланда.

– В таком случае пусть отвечает свидетель, – сказал судья.

– Они против насилия. Обе мои сестры очень бережно обращаются со своими детьми, всегда настороженно относятся к тем, кто может остаться с ними наедине.

– Вы можете сказать, что сама мысль о насилии им отвратительна?

Подумав, Тед Морланд ответил:

– Да.

– Однако они подвергались тому же насилию, что и обвиняемый, верно?

– Да.

– Вам известны случаи, когда какая-либо из ваших сестер издевалась над ребенком, ее собственным или чужим?

– Нет. Совершенно точно, нет.

– Однако вы уверены, что ваш брат способен был совершить это ужасное преступление?

– Я… я в этом не уверен. Просто когда услышал об этом, подумал: может быть, пороки отца передались сыну.

– У вас есть явные доказательства того, что обвиняемый когда-либо причинял вред ребенку?

– Нет.

– У обвиняемого были сын и дочь, погибшие в автокатастрофе, верно?

– Да.

– Когда его дети были живы, у вас были подозрения, что он над ними издевается?

– Нет.

Миссис Шелтон сменила тему так внезапно, что можно было подумать, ее следующий вопрос тоже относится к детям Хэнка.

– Мистер Морланд, вы владеете большим количеством земель и недвижимости в Дентоне, верно?

– Возражение, ваша честь, – воскликнул мистер Метц. – Какое отношение этот вопрос имеет к делу?

– Я докажу, что он имеет отношение к делу, ваша честь, если мне позволят задать этот и еще один вопрос.

– Позволю, – ответил судья, – но вам придется доказать, что отношение в самом деле имеется.

– Я докажу, ваша честь, – согласилась миссис Шелтон и повторила вопрос.

– Да, владею.

Как мне показалось, Тед Морланд не понял, к чему она ведет, и нахмурил лоб. Я тоже не понял.

– Правда ли, что окружной прокурор намерен купить у вас семьдесят пять акров этой земли?

– Возражение! – вскричал мистер Метц, вскакивая на ноги. – Это не имеет ни малейшего отношения к делу!

Его лицо стало красным от злости. Дождавшись, когда он немного успокоится, миссис Шелтон продолжала:

– Я просто пытаюсь выяснить, почему человек, который предположительно любит своего брата, так спокойно согласился его очернить, ваша честь, – ответила она с таким невинным видом, будто понятия не имела, что вызвало такой гнев мистера Метца.

– Возражение принято! – объявил судья, стукнул молотком по столу и еще секунд десять подождал, пока все в зале затихнут. – Пока вы не можете предъявить прямых доказательств, что показания связаны с покупкой земли… или можете?

Миссис Шелтон посмотрела на судью.

– Нет, ваша честь.

– В таком случае присяжные не принимают во внимание никакой информации по поводу земли, принадлежащей свидетелю, – утвердил судья и хмуро взглянул на миссис Шелтон. – Вы все поняли, Триша? Попытаетесь еще раз провернуть нечто подобное, и я вменю вам в вину неуважение к суду. И это если не говорить о возможности оценки того, хочет ли прокурор, чтобы я объявил о пересмотре дела.

– Простите, ваша честь, – сказала она виновато. – Мы закончили допрашивать мистера Теодора Морланда.

Тед Морланд сошел с трибуны и вышел из зала суда, весь красный. Я заметил, что они с Хэнком даже не взглянули друг на друга.

Судья прокашлялся и сказал:

– Вызывайте следующего свидетеля, мистер Метц.

– Приглашается свидетель в пользу обвинения Томас Гордон.

– Ваша честь, – заявила миссис Шелтон, – мы просим, чтобы мистера Карла Хикса удалили из зала суда на время допроса мистера Гордона.

– Принимается, – ответил судья, и сердитого Карла вывели из зала. Как мне объяснила миссис Шелтон, просьбы такого рода почти никогда не отклоняются, и мистер Метц не стал и пытаться.