майору и по ходу движения продолжала подавать поштучно патроны, скрадывая готовые в противогазную сумку.

Через пятнадцать минут платформа опустилась в расположении танковой бригады прорыва. Бронированные машины стояли под деревьями, и приземление необычной летающей платформы собрало всё внимание танкистов, а когда с платформы сошла Света со словами:

— Здравствуйте, товарищи танкисты!

Молодецкий свист восхищения прокатился по задним рядам, и всё внимание теперь досталось Свете. Присутствие майора из штаба армии не позволило бравым танкистам штурмовать сердце Светланы, и Алексей в сопровождении майора и командира бригады начал обход и модернизацию брони и орудий танков. В этот раз Алексей решил увеличить скорость полёта снарядов. По предложению Алексея, укрепление брони начали с самых лёгких танков, и поскольку бригаде нужно было выдвигаться в четыре утра, Алексей предложил командирам его не сопровождать. Работать предстояло всю ночь. И Алексей успел. Всё легкие и средние танки бригады получили рунную модернизацию. На КВ Новиков просто наложил руны на облегчение, помня, что из-за высокой массы у танков часто ломалась ходовая, а огонь противника доставлял меньше хлопот.

* * *

Выгрузив в штабе майора, Алексей вернулся в медсанбат и, отправив Свету к Силаеву, завалился спать. Проснувшись около одиннадцати, Новиков занялся увечными, которые дожидались его погруженные ученицами в сон.

Зоя Фёдоровна обрадовалась возвращению Алексея и, оставив дела, навестила палатку с тяжело ранеными.

— Здравствуйте, Алексей Николаевич.

— Здравствуйте, Зоя Фёдоровна.

— Алексей Николаевич, мы так и не отпраздновали ваше награждение.

— Да. Обстоятельства как-то не позволили. Я надеюсь сегодня нам ничего не помешает.

— Раз вы не против, то давайте обсудим возможность сделать такую же платформу для подвоза к нам тяжело раненых из других медсанбатов. Так уж получается, что вы единственный специалист, который в состоянии вернуть ранбольным руки и ноги.

— Тут, Зоя Фёдоровна, есть один вопрос, который придётся решать, через командование армии или же мне лично придётся отвлекаться на длительное время. Дело в том, что для работы летающей платформы нужны накопители, роль которых выполняют огранённые драгоценные камни. Их нужно хотя бы семь штук на одну платформу, а у меня осталось только три.

На самом деле у Алексея было ещё несколько уникальных по красоте брошек и дамских колец, но разобрать их на золото и камни он решится не мог.

— Из серёжек камушки подойдут?

— Да. Только чем больше камень, тем реже он требует подзарядки. Поэтому из кулонов и брошей предпочтительнее. Так же Новиков предпочёл, чтоб в роли пилота такой скорой помощи выступали бы обученные по новой методике девушки. Это позволит часть помощи оказать ещё при погрузке и транспортировке.

— Уж для такого святого дела пару медиков мы всегда сумеем выделить. Кстати, Митрич с двумя помощниками, уже тешут брусья.

— Знали, что не откажу? — улыбнулся Алексей.

— Знала, — в ответ улыбнулась Зоя Фёдоровна.

* * *

В обед Алексей выбрал время и сходил на кухню. Вытряхнув там почти все банки консерв, что остались у него в ранце, Новиков и отправился к раненым. До вечера Алексей был весьма плотно занят. Несмотря на то, что немецкое наступление захлебнулось из-за выбитой техники, раненых было очень много. Поздно вечером Алексей устало пришёл на ужин, где за отдельным столом его дожидались Зоя Фёдоровна и ученицы. Всех двести пятьдесят человек личного состава Зоя Фёдоровна посчитала излишним приглашать на данное мероприятие. Алексей попросил принести пару чистых вёдер и стал наливать в них воду из своей фляги.

— Этот фокус с вашей чудо-флягой мы уже видели, — сказала Зоя Фёдоровна.

— Это другой фокус, — улыбнулся Алексей. Недавно ко мне в руки попала бутылка прекрасного французского вина, и она натолкнула меня на очень интересную мысль. Алексей громко щёлкнул пальцами, для предания фокусу театральности, и вода превратилась в модифицированное лечебное вино.

— О! — громко воскликнула Зоя Фёдоровна. — Я так понимаю, что это копия того французского вина? — и начальник медсанбата выгнула домиком бровь.

— Улучшенная копия, — внес поправку Алексей.

— И, что мы, Алексей Николаевич, будем делать, когда вас от нас заберут, — печально проговорила Начсанбат.

— Я не вещь, Зоя Фёдоровна, и мне могут только предложить покинуть ваш — наш замечательный коллектив. Рычагов давления на меня нет даже у товарища Сталина, поэтому пока я с вами, а не где-то в Москве в закрытом институте. Правда, в ближайшие несколько дней, мне нужно будет отлучится, но это ненадолго.

У Алексея остро встал вопрос с одеждой и ему нужно было слетать в город, сдать золото, трофейные часы и бритвы, которых было неприлично много и купить сменную одежду и обувь.

— И куда, если не секрет?

— Мне нужно в Москву слетать на день. Совершенно нет сменной одежды.

— Я, тогда, напишу вам командировочное предписание.

— Совсем не обязательно. Я совершенно не собираюсь попадаться на глаза военным патрулям и сотрудникам НКВД.

— И всё же, хоть какая-то, но бумага.

— Хорошо.

Дальше Алексей неплохо посидел в женском обществе, так сказать, обмыли красную звезду, а на утро Алексей отправился в Москву. Дорога заняла почти три часа. Выбрав место на окраине Москвы, сильно пострадавшее при бомбёжках, Алексей опустил флаер в разрушенный дом. Собрав в вещмешок генеральские консервы, часы, вино, коньяк и прочую ценную трофейную мелочёвку, Алексей наложил на дом отвод глаз и отпугивание, и направился искать ломбард. Рынок Алексею попался раньше и он свободно выменивал необходимое на трофеи. Первым делом сбагрил вино, опасные бритвы и часы. Потом старому цыгану продал золото и, уже заимев приличную пачку денег, отправился искать ломбард. По дороге встретил молодую женщину с двумя плачущими от голода детьми и, посадив на лавочку, накормил их германскими консервами. Несколько банок которых дал с собою и поделился деньгами. Желание съездить в гости на германские военные склады выросло многократно. По дороге попался букинист, и Новиков купил, на всякий случай, старенький русско-немецкий словарь.

Здание с гордой надписью Мосгорломбард попалось только через час и было закрыто на обед. Пришлось Алексею прождать оставшиеся полчаса, пока табличка обед не была убрана. Алексея интересовали камни, а небольшое количество изумрудов и гранатов было в наличии. Денег на всё не хватало, и Алексей начал предлагать бартер. Ящик французского коньяка, два десятка часов и десяток опасных бритв служащий ломбарда просто купил, и Алексей наконец сумел расплатится за десяток камушков. Теперь можно было возвращаться к летающей платформе. Новиков уже давно так много не ходил, и Москва лета 1942 года на него производила удручающее впечатление. Молодых мужчин на улицах практически нет, военные патрули, длинные кучи сваленных на дрова и привезённых из окрестных лесов берёзовых стволов и