Но все они тут же вылетели из головы, когда я увидела, как Эмильбессильно откинулся на спинку кресла и потёр пальцами виски. Было что-то в егожесте такое, что ещё больше затронуло моё сердце и захотелось хоть как-тоуспокоить этого сильного, красивого мужчину, которого мучала явно необыкновенная проблема, и с которой он устал в одиночку справляться. Поэтомуподойдя, и присев на край стола, я взяла его за руку и успокаивающе произнесла:-Мне жаль, что у вас с отцом так всё сложно. Может, я могу чем-то тебе помочь?А хочешь, давай просто поговорим. От этого всегда становится легче.-Спасибо, - он устало улыбнулся и, перехватив руку, поцеловал меня в ладонь, апотом приложил её к своей щеке. – Мы обязательно поговорим, но не сегодня… Янеимоверно устал от всего этого… Хочу наконец-то решить для себя, куда мнедвигаться – дальше искупать свою вину, или же оборвать с отцом все связи ипопробовать жить нормально… Хотя нормальной жизни у меня, наверное, никогда небудет уже…-Всё у тебя будет хорошо, - заявила я, чувствуя боль от переживаний Эмиля. – Тызаслуживаешь этого…-Я заслуживаю только того, что происходит в моей жизни. Мать без борьбыбросила, отец – ненавидит… - он осёкся и, посмотрев мне в глаза, грустнопроизнёс: - Даже ты меня отталкиваешь. Все, к кому я когда-либо испытывал хотькакие-то чувства – либо бросают меня, либо ненавидят, либо умирают… Эмиль замолчал, а я замерла, понимая, что он, скорее всего,говорит о Варе. В душе жалость и сочувствие боролись с любопытством, и я незнала, как поступить – не давить на него и подождать пока он сам захочет всёрассказать, или же попытаться хоть что-нибудь выведать. Однако Эмиль сам решилмою дилемму, сказав:-Уже начало седьмого, поэтому можешь бежать домой.-Я могу остаться.-Нет, мне необходимо побыть одному. Прости, но пока я не готов делитьсянекоторыми вещами, - снова поцеловав мою ладонь, он извиняющееся посмотрел наменя, и я поняла, что его лучше оставить одного.-Хорошо, - ответила я и, поднявшись, с сожалением посмотрела на него, а потомнаклонилась и, поцеловав в щеку, прошептала: - Бросать я тебя не собираюсь,ненависти не испытываю, даже скорее наоборот, просто пока боюсь доверять.Не используй меня в своих целях и в моём лице ты найдёшь настоящего друга, аможет и больше… После чего быстро вышла из кабинета, не дав Эмилю ничего ответить.В душе творилось невообразимое и хотелось утешить его, но я боялась, что еслипущу сейчас в своё сердце Эмиля и безоговорочно доверюсь ему, то потом могу заэто поплатиться душевной болью, а страданий мне хватило и с Бэриком. «Скорей быуже решить вопрос с Ростиком, и тогда можно будет хоть как-то определиться вотношениях с Эмилем. Надоело это подвешенное состояние». В этот раз до кафе получилось добраться быстрее. Лиля, читаякнигу, сидела за столиком и попивала чай. А когда я присоединилась к ней,радостно улыбнулась. Рассказав, как прошёл у неё день, она не скрывала своегоудовлетворения, говоря, что сегодня всё прошло ещё лучше, чем вчера. После чегомы подробно с ней обсудили, как ей завтра одеться, а также – как лучшеорганизовать встречу. Не зная, во сколько явится Ростик, мы договорились, что янаберу её номер. А чтобы она долго не бродила по улице, решили, чтопереодевшись после работы, она заедет в парикмахерскую и сделает себе укладку,после чего посидит в небольшой кафешке недалеко от дома. И заодно выбралиресторан, в котором закажем столик для встречи, чтобы потом не попасть впросак. Все эти разговоры позволили мне отвлечься от мыслей об Эмиля, нокак только за столик, с нашего разрешения, подсели двое парней и Лиля, милоулыбаясь, начала общаться с ними, тут же вернулась мыслями к боссу. Так как ясовсем не интересовала собеседников, они не пытались заговорить со мной, а Лиляделикатно не трогала меня и не пыталась втянуть в разговор, за что я испытывалак ней благодарность. Однако через час атмосфера кафе начала действовать угнетающе, несмотря на то, что успехи Лили в общении радовали, и захотелосьпобыстрее оказаться дома. Поняв всё, девушка тактично распрощалась с парнями, имы покинули кафе. По дороге до метро мы ещё раз повторили все нашидействия и, выпорхнув из салона автомобиля, девушка скрылась в толпе. Дома, быстро поужинав, я извинилась перед Серафимой Павловной иушла к себе в спальню. Мысли об Эмиле не отпускали и, вспоминая его поникшиеплечи, усталый голос и безысходность в глазах, я чувствовала желание хотькак-то утешить его, а внутри уже разливалась безграничная нежность. «Всемои страдания после смерти Бэрика – детский лепет, по сравнению с тем, что пришлосьперенести Эмилю. Он уже не одно десятилетие пытается справиться с проблемами, иего даже некому поддержать. Ведь именно те, кто может дать поддержку, иотталкивают его. А он слишком горд, чтобы делиться с кем-то чужим своей бедой.Чтобы он не сделал, такое наказание слишком жестоко. Должен же хоть кто-то егоподдерживать… Я конечно не мать Тереза, но в стороне остаться не могу. Темболее что он мне дорог, чего уж скрывать» - призналась я себе и решила, чтобольше в моём лице он не увидит хамку, вечно грызущую его. «А уж его папашевыскажу всё! Пусть только попробует ещё раз заявиться в офис!». На утро воинственное настроение оберегать и защищать Эмиля неисчезло, а наоборот усилилось, потому что в офисе он появился в началеодиннадцатого, хотя до этого всегда отличался пунктуальностью. Да и внешний видзаставлял желал лучшего. Под глазами появились круги, как после бессонной ночи,а на щеках проступила щетина. Но больше всего пугало его настроение. Голос ивзгляд были безжизненными, и казалось, что он вообще утратил интерес к жизни. Весь день прокрутившись возле него, я сама начала впадать вуныние, потому что Эмильчик ни на что не реагировал, и я уже не знала, что мнеделать. Не помогла даже попытка обнять его и привлечь к себе. Никак неотреагировав и не попытавшись воспользоваться моим расположением, он аккуратновысвободился и, пробормотав, что сегодня больше не появится, в половине пятогоуехал с работы. После этого настроение окончательно скатилось на ноль, и я ужес отвращением думала о том, что сегодня ещё предстоит разыграть спектакль передРостиком. Но деваться было некуда, и в шесть часов я направилась домой. Сидя на кухне со старушкой, я вяло отвечала на её вопросы ипыталась успокоить, потому что от волнения она не могла усидеть на месте,ожидая приезда Ростика, который успел позвонить бабульке ещё днём и сказал, чтов восьми будет в Москве. Лиля тоже успела отзвониться и ожидала в кафемоего сигнала. Устало проведя рукой по волосам, я в очередной раз кивнула навысказывание Серафимы Павловны, желая, чтобы Ростик быстрее приехал, и мыосуществили задуманное. После чего я смогла бы спокойно уйти к себе и подуматьобо всём. В начале девятого в дверь позвонили, и мы встрепенулись.-Ну, с Богом, - пробормотала я, слегка взъерошив волосы, чтобы иметь ещё болеенеприглядный вид. Косметику я смыла сразу приехав домой, и очень надеялась, чтоРостик увидев меня в таком виде, а потом Лилю при полном параде, тут же поймёт– кто ему больше нужен. Бабулька пошла открывать двери, а я быстро набрала номер девушки ипрошептала в трубку:-Он приехал. Через двадцать минут ждём тебя.-Хорошо, - дрожащим голосом ответила она.-Так, немедленно взяла себя в руки! Ты красавица, а не заяц трусливый! Всё,удачи!