«Тот же юмор и в словах песни, – говорит он. – Я просто думал, что видео – естественное продолжение песни. Вот вы называете пластинку Stiff Upper Lip (идиома, обозначающая «скрытность» или «упрямство», дословно – «напряжённая верхняя губа». – Прим. пер.), например, и можете спокойно снимать видео в жанре секс-комедии. В то время как все снимали секс сексуально, мы подходили к этому, как к чему-то смешному. Я думаю, что очень важная часть вот этой «никакой чепухи» в том, что некоторые тексты и названия песен дают повод снять именно комедийное видео.

В 1930-е была Мей Уэст. Её юмор был точно таким же, как у AC/DC: «У тебя в кармане пистолет или ты просто рад меня видеть?» Это вот «You Shook Me All Night Long» в версии Мэй Уэст. Такой тип юмора был в моде в 80-е и, конечно, в 30-е. Сейчас люди на такое руками машут: это не корректно, не так, не сяк… Обычно у этих людей вообще чувства юмора нет».

Так в чём секрет AC/DC?

«В музыкальном гении и совершенно уникальном – я с радость скажу старомодном – чувстве юмора».

А сама «You Shook Me All Night Long»?

«Это простая песня, лёгкая песня, простая последовательность аккордов, и всё же – как это сыграно, вот эти маленькие брейки, то, как такт делится – не четвертями, а примерно шестнадцатыми – это самая тонкая ритм-секция, которую я знаю. Я не понимаю этого. Я не понимаю, почему они так хороши».

И Мэннинг превозносит песню за её простоту: «Многие группы, даже если б смогли сочинить такую песню и стали бы её записывать, с самого начала стали бы накручивать на неё навороты всякие. И если б все скопом там играли – она бы лишилась энергии».

***

Фил Карсон не хочет слышать никакую конспирологию. Он говорит, что сама мысль о том, что Джонсон не писал текст «You Shook Me All Night Long», есть чушь полная.

«Все тексты альбома Back In Black написал Брайан при очень небольшой поддержке со стороны Матта, – говорит он. – Как поэт-песенник Брайан соединил все элементы рок-н-ролла, добавив немало юмора. Брайан принял эту мантию и продолжил традицию. Тексты Брайана передают дух группы, они – с яйцами и мозгами.

Когда его отстранили от сочинения песен в поздние годы, я решил, что это позор просто. Недавно он дал мне послушать несколько песен, которые написал. Они оказались гораздо лучше, чем всё то, что на последнем альбоме AC/DC».

Так почему же, если Джонсон, как выясняется, умеет заделать песенку о том, чего не видел («Bedlam In Belgium» 1983 года – о потасовке с демонстрацией оружия на сцене во время концерта в Контихе близ Антверпена в 1977 году, когда чересчур рьяная агрессивная полиция попыталась прекратить выступление группы за нарушение часа тишины), Ангус и Малколм перестали доверять ему сочинение? Чем-то они это объяснили?

В интервью журналу Kerrang! 1990 года, приведённому в книге Ховарда Джонсона «Убери свой боинг из моего аэропорта», Ангус заявляет, что они с Малколмом освободили Брайана от его обязанностей с тем, чтобы он разобрался с личными проблемами, и с тем, чтобы он сконцентрировался на живом исполнении. Кажется, что предположение, выдвинутое самим Джонсоном, о том, что у него просто-таки иссякли идеи текстов, стоит воспринимать с определённым скепсисом.

У Карсона на этот счёт свои мысли. Он даёт намёк туманный, но довольно, так сказать, увесистый: «Я никогда не дискутировал на тему этих домыслов, но хотел бы привлечь ваше внимание к тому факту, что люди, пишущие песни, получают денег больше всех».

Кто написал что? У кого права на что? Кто что получает? Как группе AC/DC удалось написать четыре песни, обеспечившие им взлёт карьеры и второй по продажам альбом всех времён в течение нескольких недель и в отсутствие их главного вдохновителя, Бона Скотта, при том что за последующие 33 года они написали только одну песню примерно того же качества («Thunderstruck»)?

Никто в кругу Янгов не хочет об этом говорить – во всяком случае публично – да и с чего бы им хотеть? Кто что докажет? Да и важно ли это?

Снова «Расёмон». Одна группа – много версий непостижимой правды.

Джон Уилер из Hayseed Dixie не сомневается ни секунды.

«Наверное, один из самых великих гитарных мотивов вообще, – говорит он. – А сыграть её при этом несложно. Но в этом и гениальность. Некоторым произведениям, чтобы изумлять, не нужно технической сложности; скорее обратное верно. Самое знаменитое произведение Бетховена – не одна из его сложных сонат, а «К Элизе», этюд, за пять минут придуманный для ученицы Элизы, чтобы она разрабатывала трель третьим и четвёртым пальцами. Очень простая мелодия, которая так цепляет, что её знают все. «Hell’s Bells» – столь же блистательный пример. Один раз услышишь – и она будет звучать в голове до конца жизни».

Конечно, именно эту песню американский солдат Майк Дюрант не забудет никогда. Дюрант управлял Super Six-Four, вертолётом UH-60 Black Hawk («Чёрный ястреб»), во время сражения в Могадишо в 1993 году, когда в его хвостовой двигатель попала ракета. Вертолёт упал в центре города, все четверо членов экипажа получили тяжёлые травмы. Дюрант сломал спину и правое бедро. Он оставался в своём кресле до того, как два снайпера подразделения «Дельта» не высадились в зоне крушения и не вытащили его. В последовавшей перестрелке с боевиками и разозлёнными местными они погибли. Свой экипаж Дюрант больше живыми не видел. Самого его, до того как взять в заложники, избили искалеченной рукой одного из его товарищей.

События этого неправильно подготовленного налёта на Омара Салада и Абди Хасан Аваля, сообщников военачальника Мохаммеда Фараха Айдида, отражены в мемуарах Дюранта «В компании героев». По мотивам этих мемуаров написана книга Марка Боудена «Падение “Чёрного ястреба”» и одноимённый фильм Ридли Скотта. Всего в тот день 3 октября 1993 года сбиты были два «Чёрных ястреба», погибли 18 американских солдат, 73 получили ранения.

Пока его не отпустил Айдид, он находился в плену 11 дней, и всё это время американские военные вертолёты барражировали над городом, высматривая любой признак Дюранта. А он сидел в «дешёвом придорожном отеле», который сам называл «Отель Нигде».

***

«Из-за ран я терял силы, и в тот момент снова засыпал, когда глаза мои вдруг резко распахнулись. Звук вертолёта наверху был громче обычного, и к обычному звуку моторов «Ястреба» примешивался другой. Как будто передача какая-то, из динамика сбоку.

Наверное, пропаганда какая-то, – подумал я. – Вертолёт летал широкими кругами, так что, что именно звучит, было не понятно, звук то приближался, то удалялся, к тому же – ветер. В отчаянии я оглядел комнату – как бы подать им знак? Вертолёт приблизился вновь, и я ясно услышал звон церковных колоколов.

Бом… Бооом… опять затихло на секунду – воздушное судно снова отдалилось от моего местоположения.

Когда я услышал вновь, я поднял голову. Что за ад?»

А это были, представьте себе, «Адские колокола» – «Hell’s Bells». Спасители Дюранта, пытаясь его найти, включили – удивительно! – первый трек с Back In Black. Они знали, что AC/DC – одна из его любимых групп.