– Времена меняются, – уклончиво отвечает Юрий Петрович.

– В наши с вами времена, – не открывая глаз, говорит Пулат, – не воевали на собственной территории... А как только нас с Ангелом «ушли», тут и началось. Совсем вы от рук отбились. За порядком следить некому...

– Вы спите, спите... – примирительно говорит Мочилов.

– А я уже пришел в армию, когда порядка не стало. – Оказывается, и младший Ангел тоже не спит. – Потому так быстро и ушел...

– Порядок от каждого из нас зависит... От каждого на своем месте... Главное, чтобы человек свое место занимал... – не оборачиваясь, делает вывод старший Ангел.

Завершить разговор не дает трель телефона полковника.

– Кто это среди ночи?.. – недовольно ворчит полковник, вытаскивая трубку из кожаного чехла. Смотрит на определитель. – Странно... Дежурный по управлению почему-то не спит... Слушаю, полковник Мочилов... Так... Все обложили? Хорошо... Будут новости – докладывайте...

Убирает трубку и сам докладывает:

– Талгата с отрядом заперли в пещерах. Наши контролируют оба склона хребта. Выйти ему некуда... И там долго просидеть не сможет. Допрос пленных показал, что у отряда перебои с поставками продовольствия и питьевой воды. Пещерные источники для питья непригодны.

Тут же звонит трубка у Ангела.

– Слушаю, Доктор... – отвечает Ангел. – Так? Молодцы... Что? Талгат? На контроль поставили? Так... И куда? Понял... Это очень интересно... Если что будет, сообщай...

Он даже тормозит и почти останавливается – проселок слишком извилист, чтобы ехать по нему вслепую быстро. И оборачивается, передавая полученное сообщение:

– Наши вместе с «Альфой» ликвидировали вооруженную банду на окраине Москвы. Эта банда держала в плену Алданова... Самого Алданова бандиты успели вывезти...

– Алданов мог оставить сообщение... – сразу включается в ситуацию Мочилов.

– Он оставил сообщение... Его вывозят куда-то в ближайшие от Москвы области... Предположительно туда же, куда поехали мы... Алданов дал телефонный номер Талгата Абдукадырова. Телефон поставлен на контроль.

– Я могу и без контроля сказать, где Талгат находится, – морщится полковник.

Теперь Ангел совсем останавливается, поворачивается к полковнику полностью и говорит тоном категоричным, словно бьет:

– Талгат, если трубка именно у него в кармане, в настоящее время летит самолетом до Нижнего Новгорода. Только час назад сел на борт. И вскоре будет купаться в Волге чуть ниже по течению... Можете передать ему, товарищ полковник, по волжской волне привет...

Ангел резко отворачивается и так же резко трогается с места. Видно, что ему самому неприятно сообщение, согласно которому спецназ упустил Абдукадырова.

– Но тогда его необходимо брать прямо в аэропорту! – восклицает Юрий Петрович.

– Ни в коем случае... – вмешивается в разговор младший Ангел. – Вам должны были передать приказ... Талгата следует держать только на прицеле, но не стрелять, пока он не свяжется по телефону с Аз-Завахири...

– Да, передали... – Мочилов хмурится.

– Басаргину я звонил, – добавляет Сережа. – Он в курсе... Кроме того, ему должен позвонить и комиссар Костромин.

– Как вы вышли на такие инстанции, что мы получаем подобные приказы? – интересуется полковник. – Даже наше руководство не может по первому желанию до верхов дойти...

– А наше – может... – отвечает Ангел вроде бы между делом.

Старший Ангел в сердитом раздумье развивает такую скорость, словно едет не по проселочной дороге, а минимум по скоростной магистрали. На заднем сиденье это особенно явственно ощущается, потому что даже хваленые амортизаторы джипа не выдерживают столкновения с российской действительностью. А удивленный взгляд тракториста, стоящего рядом с опрокинутым в кювет колесным трактором, наглядно показывает, что даже посторонним такая скорость проезжающей мимо красивой машины, разрисованной летающими ангелами, кажется неестественной. Тракторист с утра еще не сильно пьян и думает, должно быть, что-то нехорошее о «белой горячке». В прошлый раз ему мерещились исключительно черти...

* * *

В реабилитационном центре их ждут только к началу рабочего дня, тем не менее дежурный по КПП[41]куда-то звонит, быстро договаривается и подбегает к джипу.

– Товарищ полковник, извините, комнаты пока полностью не подготовлены. Вас ждали только завтра... Кроме того, нас предупреждали о трех офицерах, а прибыло четыре человека...

– Нам бы просто где-то отдохнуть с дороги... Пока хватит трех комнат. Мне нужен свободный кабинет в штабном бункере...

– Да-да... Комнаты есть... И четвертую найдем... Сейчас постель срочно застилают... Ну, а все остальное – утром... Когда горничная появится... Кабинет... Это у дежурного по штабу... На втором этаже... Он даст ключ...

– Хорошо, – машет рукой Мочилов. – Какой этаж жилой?

– Третий...

– Куда машину поставить? – спрашивает старший Ангел. Он к утру выглядит настоящим абреком – за время пути успела отрасти щетина, похожая на короткую бороду.

– Лучше недалеко от проходной... В гараже у нас свободных мест нет...

Впрочем, и самого гаража здесь официально нет. Но и полковник, и старший Ангел с Пулатом хорошо знают, что укатанная дорога, уходящая под каменный утес, ведет именно в гараж. Это стандартный вариант, обычно используемый для маскировки объектов.

– А если рядом с крыльцом?

– Можно... – соглашается дежурный. – Извините... – и он бежит в свою будку, где требовательным голосом подает сигнал телефонный аппарат.

– Сережа, вы в реабилитационных центрах бывали? – интересуется Юрий Петрович.

– Немного не в таком... – Младший Ангел осматривается. – Незадолго до увольнения... Три недели провел, восстанавливал, так сказать, нервную систему после командировки в Грузию... Когда там власть менялась...

– Тогда знаете, что это за заведение? Тем не менее я надеюсь на скромность вашего языка... Как-никак, вы – ныне не гражданин России – попадаете сюда под мою ответственность...

– Знаю. Кстати, я Гражданин Мира, но и гражданства России меня никто не лишал... Только вот паспорт сменить на новый пока не удосужился... Хотя прописка у меня есть...

– Сейчас это называется не прописка, а регистрация, – уточняет Пулат.

Реабилитационный центр внешне состоит только из одного большого корпуса и двора, обнесенного забором. Будка дежурного у ворот скорее напоминает собой землянку времен Второй мировой войны – стены присыпаны до середины землей, и крыша прикрыта дерном. Но все приехавшие знают, что еще немало других помещений, кроме гаража, скрыто под землей и вход в них, как всегда, замаскирован под поленницы березовых дров. Почему для маскировки всегда используются березы – непонятно. Не везде же они растут в количестве, позволяющем заготавливать дрова. Но таков был приказ. А у подписавшего приказ или у исполнителя была, должно быть, чисто русская, березовая душа...