— Она объехала Америку и Китай, и, насколько я понимаю, на очереди теперь Индия, — объявила Бекки. — Сообщает, что исхитрилась даже встретиться с мистером Калвином Кулиджем, не знаю, кто он такой.

— Вице-президент Соединенных Штатов, — подсказал Чарли.

— Неужели? И они надеются вернуться домой где-нибудь в августе, так что скоро мы узнаем все из первых рук.

Бекки оторвала взгляд от письма и обнаружила рядом с собой одного полковника.

— А где Чарли?

Они оба обернулись и увидели его застывшим перед небольшим особняком с вывеской «Продается» на стене.

Им пришлось вернуться.

— Как ты думаешь? — спросил Чарли, продолжая глазеть на дом.

— Что ты имеешь в виду под «как я думаю»?

— Я подозреваю, моя дорогая, что Чарли интересуется вашим мнением по поводу дома.

Бекки внимательно посмотрела на трехэтажный домик, фасад которого был увит виргинским плющом.

— Он чудесный, просто чудесный.

— Он лучше, чем тот, — произнес Чарли, засовывая большие пальцы в карманы жилетки. — Он вполне подходит для женатого человека с тремя детьми, являющегося управляющим директором расширяющегося предприятия в Челси.

— Но у меня нет еще даже второго ребенка, не говоря уже о третьем.

— Просто заглядываю вперед, — сказал Чарли. — Как ты учила.

— Но разве мы можем позволить себе такой дом?

— Нет, конечно, не можем, — ответил он. — Но я уверен, что цены на жилье пойдут вверх в этом районе, как только люди поймут, что под боком у них скоро появится универсальный магазин. В любом случае, уже слишком поздно, потому что я этим утром внес задаток. — Он сунул руку в карман жилетки и вынул ключ.

— Но почему ты сначала не посоветовался со мной? — возмутилась Бекки.

— Потому что знал, что ты лишь скажешь, что мы не можем себе позволить его, как это было со вторым, третьим, четвертым, пятым и каждым последующим магазинами.

Вместе с отставшей от него на шаг Бекки Чарли направился к парадному входу в дом.

— Но…

— Я оставлю вас вдвоем, — сказал полковник. — Но как только осмотрите свой новый дом, приходите ко мне на шампанское.

Полковник отправился дальше по Трегунтер-роуд, помахивая своим зонтиком под лучами утреннего солнца, довольный собой и окружающим миром, чтобы как раз успеть к своей первой порции виски за день.

Он сообщил новости Элизабет, которая проявила гораздо больше интереса к ребенку и дому, нежели к нынешнему состоянию финансов компании или же к назначению его председателем. Очень довольный собой, полковник позвал лакея и велел ему поставить бутылку шампанского в ведерко со льдом. Затем прошел в кабинет, чтобы разобрать утреннюю почту в ожидании прибытия Трумперов.

На столе нераспечатанными лежали три письма: счет от портного, который напомнил ему о пунктуальности Бекки в таких делах; приглашение на Ашбуртон Шилд, который должен был состояться в Бисли, — ежегодное событие, доставлявшее ему всегда массу удовольствия; и послание от Дафни, которое, как он ожидал, повторяло то, что он уже слышал от Бекки.

Конверт, как явствовало из штемпеля, был опущен в Дели. Полковник разрезал его. Дафни подробно повторяла восторги от путешествия, но совершенно умалчивала при этом о своих проблемах с весом. Однако дальше она сообщала, что имеет для него неприятные новости о Гае Трентаме. Находясь в Пуне, писала она, Перси однажды вечером встретил его в офицерском клубе одетым в гражданское платье. Он рассказал Перси о том, что был вынужден подать в отставку и что виноват в его падении только один человек — сержант, который оболгал его в прошлом и был известен своей дружбой с уголовниками. Гай утверждал, что однажды даже поймал его на воровстве. Вернувшись в Англию, Трентам намеревался…

У входной двери раздался звонок.

— Ты можешь подойти, Данверс? — спросила Элизабет, перегнувшись через перила лестницы. — Я занята наверху цветами.

Полковник все еще был переполнен гневом, когда открывал дверь перед ожидавшими на крыльце Чарли и Бекки. На его лице, должно быть, застыло выражение удивления, поскольку Бекки воскликнула:

— А шампанское, председатель. Или вы уже забыли о моем положении?

— Ах да, виноват. Мои мысли были далеко отсюда. — Полковник поспешно сунул письмо Дафни в карман пиджака. — Шампанское уже, должно быть, охладилось до нужной температуры, — добавил он, приглашая гостей в дом.

— Двое с четвертью Трумперов прибыли, — крикнул он наверх жене.

Полковнику всегда было весело наблюдать, как Чарли бегал из магазина в магазин, стараясь держать в поле зрения весь штат работников и в то же время пытаясь сосредоточиться на той торговой точке, которая в данный момент не приносила достаточного дохода. Но, какие бы проблемы ни возникали, он не мог устоять перед искушением провести час-другой за прилавком фруктово-овощного магазина, который по-прежнему являлся его гордостью и радостью. Пиджак долой, рукава закатаны, вовсю звучит просторечный акцент — в таком виде Боб Макинз позволял ему в течение этого часа ощутить себя стоящим на углу Уайтчапел-роуд за лотком своего деда.

— Полфунта картофеля, немного побегов фасоли и, как всегда, фунт моркови, миссис Симмондз, если я правильно помню.

— Большое спасибо, мистер Трумпер. А как миссис Трумпер?

— Лучше не бывает.

— И когда ждете ребенка?

— Месяца через три, как считает доктор.

— В последнее время вас совсем не видно за прилавком магазина.

— Становлюсь только, когда появляются важные покупатели, моя дорогуша, — сказал Чарли. — Вы ведь одна из моих первых.

— Да, действительно. Так вы уже подписали купчую на квартиры, мистер Трумпер?

Сдавая сдачу, Чарли уставился на миссис Симмондз, не в силах скрыть своего удивления:

— На квартиры?

— Да, вы же знаете, о чем я говорю, мистер Трумпер. С 25-го по 99-й номера.

— А почему вы спрашиваете, миссис Симмондз?

— Потому что вы не единственный, кто интересуется ими.

— А как вы узнали об этом?

— Я видела молодого человека со связкой ключей, поджидавшего возле дома какого-то клиента в воскресенье утром.

Чарли вспомнил, что Симмондзы жили в дальнем конце улицы, как раз напротив центрального входа в дом, в котором продавались квартиры.

— И вы узнали, кто это был?

— Нет. Я видела, как подъехала машина, но тут мой муж решил, что его завтрак важнее моего любопытства, и из-за этого мне не удалось увидеть, кто вышел из машины.

Чарли продолжал смотреть во все глаза на миссис Симмондз, пока та не взяла свою сумку и, весело взмахнув рукой, не вышла из магазина.