– Что «правда»? – Радченко подался вперед.

– Ну, есть один вариант, – помялся Сотник. – Ты сказал, что неплохо стреляешь. Можно заключить что-то вроде соглашения. Ты поможешь мне взять деньги, а я постараюсь, чтобы мальчишка остался в живых. Вы с Джейн спуститесь вниз метров на пятьдесят. Вон, посмотри… Внизу, почти у самого подножия горы, высокий уступ, заваленный камнями. Это хорошая позиция для человека, который стреляет из простого карабина без оптики.

– Что мы должны сделать?

– Наблюдайте из-за камней за поселком. Как только я начну стрелять, и ты не спи. Карабин «Тигр» – серьезное оружие, хороший стрелок срежет цель на расстоянии в километр. Посмотрим, на что ты способен. Есть возражения?

– Нет возражений.

Сотник и Радченко обернулись назад. Джейн сидела на земле и внимательно слушала их разговор.

– Нет возражений, – повторила она.

Лихно пальцем поманил к себе мальчика, сидевшего на скамейке возле дверного проема. Коля молча подошел к нему и получил то, чего ждал: леденец, завернутый в прозрачную бумажку. Леденец долго лежал в кармане штанов, успел нагреться и сделаться мягким. Мальчик одной рукой ловко развернул бумажку, положил конфету в рот. Лихно шлепнул ладонью по скамейке, мол, садись.

– Коленька, я уже говорил тебе, что мы разыскали твоего папу, – заговорил он. – Это очень хороший дядя. Добрый. Он детей любит. И хочет с тобой встретиться. Ты ведь тоже этого хочешь?

Мальчик только вчера, по дороге сюда, узнал от Лихно эту новость. У него есть отец. Не просто человек, который хочет его усыновить, а потом выбросить из дома, как уже бывало в его жизни. У него есть настоящий отец. Добрый, смелый и сильный, по имени Игорь Иванович Аносов. Еще он богатый и не позволит Коле вернуться в детский дом, не даст сына в обиду, наоборот, будет защищать его, беречь пуще глаза. Так сказал вчера дядя Лихно, а ему верить можно. Он тоже добрый и хороший. Долго искал отца Коли, всю Россию облазил, а нашел в другой стране.

– А моя фамилия теперь как у папы будет? – спросил Коля. – Аносов?

– Это не важно, – раздраженно поморщился Лихно. – Слушай меня. Сейчас вы с этим дядей пойдете к папе. – Он показал пальцем на Куприна, сидевшего через стол от него. – Дядю зовут Алексеем. Ты должен его во всем слушаться, должен выполнять все, что он скажет. Понимаешь меня?

Мальчик кивнул.

– Сейчас сюда будет звонить твой папа. – Лихно посмотрел на часы и показал пальцем на трубку спутникового телефона. – Коленька, ты скажешь папе, что любишь его, что ждешь встречи с ним. И выплюнь, пожалуйста, изо рта эту дурацкую конфету!

Звонок раздался, когда Лихно еще не успел выдать все наставления. Он взял трубку, нажал кнопку и заговорил елейным голосом:

– Игорь, здравствуйте. Вот ваш сын. Сидим тут за столом. Чай хотели попить, да выходить скоро. Не успеем. Как договорились, мальчика будут сопровождать два человека с нашей стороны. Все вчерашние договоренности в силе? Отлично, прекрасно… Подлинники документов на ребенка вы получите на месте. Бумаг не так уж много. Хотите поговорить с сыном? Тогда даю ему трубку.

Коля взял тяжелую трубку здоровой рукой, прижал ее к краю стола, боясь уронить, и спросил тихо:

– Папа? Это вы?

Лихно подвинулся ближе и прислушался к тому, что говорит Аносов. Слов не разобрать, какое-то невнятное бормотание. Он показал мальчику кулак.

– Я очень тебя люблю, папа, – сказал Коля, глянув на кулак. – Давно хотел встретиться, но только не знал, что ты у меня есть. Ну, я об этом только вчера узнал. Раньше мне не говорили. Почему-то.

Лихно вырвал трубку из руки мальчика, но на том конце уже пикали гудки отбоя.

– Что ж, собирайтесь, – сказал он Куприну. – Через пять минут – на выход.

Склон горы в этом месте был пологим, заросшим вечнозелеными кустами и карликовыми деревьями. Когда-то сюда сошла лавина, за ней оползень, и теперь на подходе к горе высилась вертикальная стена из крупных валунов. Сверху камни поменьше образовывали площадку, откуда открывался отличный вид на окрестности. Можно удобно устроиться на камнях, высоко поднять голову и при этом остаться незамеченным снизу.

– Тут хорошо принимать солнечные ванны, – сказала Джейн, – но для стрелка это не лучшая позиция. Надо подняться выше. Вот туда. За кустами большой камень, от него зона обстрела значительно шире, и почти вся территория деревни остается в пределах убойной дистанции.

– Ты слишком хорошо разбираешься в стрельбе. – Радченко через стекла трофейного бинокля рассматривал дом за домом, выискивая в деревне людей, но никого не увидел. – Откуда столь обширные познания?

– Удивительно, как человека с дырявой памятью еще не выгнали с работы. Адвокат по уголовному праву, который ничего не помнит. Это нонсенс.

– Да, да… Конечно… То есть я хотел сказать, что помню решительно все. Твой отец в прошлом неплохой стрелок. Он занимался с тобой, стреляя по консервным банкам из мелкокалиберного пистолета и винтовки. А дело было в его поместье в штате Северная Каролина. Вот названия поместья действительно не помню. Какой-то там ручей.

– «Лесной Ручей». Мы поднимемся к тому камню?

– Нет, – ответил Радченко. – Зона обстрела оттуда шире, но там негде спрятаться.

Радченко, замерев, около часа вел наблюдение за поселком, пока на дальней окраине не увидел двух мужчин, один из которых вел за руку мальчика. Люди направлялись в сторону дома.

– Посмотри, – передал он бинокль Джейн, – кажется, что-то начинается.

– Начинается обмен, ребенка меняют на деньги.

Джейн вгляделась в контуры человеческих фигур. Лихно не видно, а вот тот человек, что ведет за руку мальчика, кажется, капитан Куприн.

– Возможно, все пройдет гладко, – вздохнул Радченко. – Отец получит сына, а мы смотаемся отсюда, не вступая в перестрелку. Что думаешь?

– Думаю, надо ждать.

Куприн шагал неторопливо, с тем расчетом, чтобы подойти к большому камню ровно в одиннадцать. За руку он держал мальчишку, который вяло перебирал ногами. То ли на встречу с отцом не торопился, то ли мало каши съел на завтрак. Время от времени Куприн молча дергал рукой, чтобы пацан шагал веселее. Следом двигался один из бойцов по имени Артем. Под светлой курткой свободного кроя он нес автоматический пистолет, несколько снаряженных магазинов к нему и пару гранат.

– Ты к папке-то хочешь? Ну, увидеться с ним? И все такое… – в очередной раз дернул мальчика за руку Куприн.

– Хочу, – ответил Коля. Непривычный к дальним прогулкам, он быстро выдохся и теперь тяжело дышал. – Он хороший. Мы с ним сегодня по телефону говорили.

– Ну, теперь уж скоро, – усмехнулся Куприн. – Да, теперь совсем скоро встретитесь. И наговоритесь всласть.

Он остановился, глядя на цель своего путешествия: большой камень, торчавший посередине равнины. Людей рядом с камнем пока не видно, но не беда – подойдут. Куприн подумал, что этот Аносов и вправду законченный дурак, если позволил выманить себя из дома. Он должен был торговаться до хрипоты, пустить в ход всю хитрость, весь нажитый годами опыт, все красноречие. Должен был навязать Лихно свои условия. А сдался почти без сопротивления. Сдался, как только получил достоверную информацию, что Коля именно тот мальчик, кого он искал. Сын Лены Степановой. Его сын.