– А у меня просьба к вам. Вы можете организовать скрытую съемку двух человек, которые к двенадцати приедут ко мне в прокуратуру? Это будет Доктор Смерть и с ним еще один бывший спецназовец. Вот его фотографию хорошо бы предъявить прибалтам для опознания.

– Есть подозрения?

– Есть.

– И обоснованные?

– Вполне.

– Сделаем. В половине двенадцатого машина будет стоять перед вашим крыльцом. И видеосъемку проведем, и сфотографируем. Более того, один из этих эстонцев ходячий, постараюсь его прямо к вам притащить.

– Тогда уж и девушек из кафе. Они описание подробное дали. Должно быть, запомнили.

– Хорошо. Только придется целый автобус подгонять.

Асафьев положил трубку.

Оленину захотелось потереть руки от нетерпения. Он чувствовал, что приближается к какому-то важному не факту даже и не к событию, а познанию. Потому что только познав – можно делать выводы.

Во всех заказных убийствах главная сложность следствия состоит в отсутствии видимых мотивов преступления. Все другие убийства имеют под собой мотивированные основания, способные дать ниточку, за которую следует только потянуть. При заказе же видимый мотив не дает следов преступника. Вернее, он может иногда показать, а точнее – предположить самого заказчика. Но не исполнителя. А без исполнителя доказать само существование заказа невозможно. С другой стороны, и исполнитель не всегда желает брать на себя предварительный сговор. Это уже совсем иная статья. И не желает заказчика выдавать. Тут уж следователям предстоит выступать в роли коммерсантов, торговаться с подследственным, как на базаре. Ты мне – я тебе.

Сейчас же в данной ситуации, если версия Оленина верна, то в руки попадают сразу и заказчик, и исполнитель. Вот получился бы прекрасный разговор с Интерполом. Не захотели Оленина, получили на место резидента преступника. И Оленин же разоблачил его. А уж там по ситуации можно и сориентироваться, как себя вести. Месть – тоже штука сладкая, но собственная работа в Интерполе слаще. Лучше полегче это дело провести.

Только вот вопрос – дадут ли в самом деле это сделать? Не исключено, что за спиной Интерпола стоит и сама Генеральная прокуратура. Но тогда уж молчание следователя, который до всего докопался, стоит покупать. Той же должностью резидента.

Ладно, время покажет… Пока в запасе остался час. Надо закончить все текущие мелкие дела и освободиться к визиту Доктора Смерть полностью. Чтобы голова была чистой. И окончательно продумать версию. Пока в ней не все ясно. Не вписывается туда Хавьер. Никак не вписывается. Но, с другой стороны, – о том, что Хавьер должен присутствовать, знает только Оленин. Седой уже никому больше об этом не сообщит. В случае чего вполне можно забыть и о Хавьере. Да и ошибиться стукач мог запросто.

Оленин еще сам не осознал, что умышленно пошел на подтасовку фактов…

1

Виктор Юрьевич ожидал осложнений, которые могут возникнуть после вечернего побоища людей Саида. И потому тогда же, ночью, едва придя в более-менее нормальное состояние, Юра Алферов был отослан в Карталы. В дороге он должен был догнать «Газель», которая выехала несколькими часами раньше. Догнать не так и трудно, потому что «Газель» не гонит к месту назначения, а ведет «КамАЗ» с пока еще пустым контейнером. У Алферова задача – поговорить с ребятами, передать последнюю информацию, а потом проконтролировать встречу на вокзале Вити Аношина с кем-то из таджикской группировки. Желательно проследить – куда повезут Витю. Там, очевидно, и находится запасная база, о которой Доктору доселе было неизвестно.

История с пленением заставила действовать осторожнее. Чтобы избежать по возможности повторения, Доктор вручил Алферову пистолет Макарова. Но с пистолетом ездить по дорогам, когда в городе за несколько дней выполнен пятилетний план по трупам, – опасно. Потому за час был подготовлен и полный комплект документов капитана областного управления ФСБ. Ночью Юра уехал.

А прямо с утра, встретившись в приемной с невозмутимым, словно ничего не произошло, Сохатым, Доктор Смерть ввел его в кабинет, плотно прикрыл дверь и сразу предложил:

– Продумай алиби. Я пока займусь своим.

И тут же набрал телефонный номер.

– Мне нужен полковник Мартынов. Гагарин спрашивает, Виктор Юрьевич. Хорошо, я подожду.

Полковник Мартынов – заместитель начальника областного управления ФСБ, курирует всю работу с наркомафией. Если в курсе операции Интерпола майор Асафьев, который к наркоте отношения не имеет, то уж Мартынов должен быть в курсе обязательно. Доктор Смерть ждал около минуты, пока полковник возьмет трубку.

– Алло, товарищ полковник, здравия желаю. Гагарин беспокоит. Очень хотелось бы встретиться, Алексей Алексеевич. Да, просто срочно. Хорошо. Через сорок минут. На прежнем месте. Опаздывать привычки не имею. Естественно, один.

Он положил трубку и повернулся к Сохатому.

– Придумал что-нибудь убедительное?

– Есть хитрый ход. Но очень рискованный, почти наглый. Зато даст алиби умопомрачительное. Есть еще один. Женщина. Вдова Толстяка. Слышал, наверное, про такого? Недавно его спровадили… Она подтвердит то, что я скажу.

Доктор скорчил гримасу сомнения.

– Могут не поверить. Толстяка вчера хоронили.

– Да, а Феня мне вчера же спьяну весь вечер названивала. Еле отвязался.

– Хорошее имя – Феня…

– Это я ее так зову. Матушка ее большой фантазией не отличалась и нарекла Анжеликой. Она и вести себя старается так же, как та маркиза… Имидж держит.

– Понятно. Но у нее мог быть вчера кто-то дома. Какие-то родственники, знакомые. Обязательно должен кто-то быть… Если начнут копать, то могут и докопаться. Это очень скользко. Лучше не подставляться. А что за рискованный вариант?

Сохатый несколько секунд помолчал, то ли с мыслями собираясь, то ли соображая, как лучше преподнести сообщение Гагарину.

– Ко мне вчера, только я вернулся, Хавьер с Саидом приезжали…

– Даже так? – Виктор Юрьевич присвистнул. – И по какому вопросу, если не секрет?

– Саид очень высоко ценил своих парней. И потому сделал вывод, что их перебили специалисты. Возможно, бывшие или настоящие спецназовцы. Просили меня, как человека, близкого к спецназу, по возможности поспрашивать, разузнать.

– А ты?

– Что – я? Естественно, обещал разузнать. Мы с Хавьером еще с зоны хорошие знакомые. Разве хорошему знакомому можно отказать? А что касается алиби… С ним я берусь договориться. И скажу, если спросят, что был в час N рядом с Саидом. Хавьер – свидетель. Кто тогда скажет, что я его людей пострелял? Вот «быка» его в подъезде слегка завалил. Может, даже сотрясение мозга ему сделал. Это – да. Чтобы не лез в чужую квартиру без приглашения. И пусть они ищут Саида сами. Он, кстати, и так в розыске. Не моя забота – доказывать собственную невиновность. Пусть они докажут мою вину. Я так полагаю… А свидетелей мы не оставили. Там все чисто.