Умопомрачительный лязг цепей, скрежет металла. Содрогаясь и громыхая, поезд резко затормозил и остановился. Раздались свистки проводников, гомон взволнованных голосов.

– Ну и ну! – выдохнул Эльф, отнимая руки от сиденья. – Ты как, красотка? Швырнуло тебя.

– Нормально, – ответила Октавия. – Просто резко затормозили. Бывает. Выйди посмотри, что там.

Эльф шагнул к двери, высунул голову в коридор.

– Эй, вы там! – окликнул он проводника. – Да, я к тебе обращаюсь. – Что за чертовщина? Почему мы встали?

Октавия тоже подошла к двери. Неподалеку стоял проводник с кепи под мышкой. На вид – не старше пятнадцати-шестнадцати лет. Чумазый, он тяжело дышал, как будто таскал что-то тяжелое.

– Авария, сэр, – объяснил юноша, с беспокойством оглядев коридор. – Прошу прощения, я лучше пойду. Там рук не хватает.

– Что за авария? – спросила Октавия. – Кто-нибудь пострадал?

– Не обижайтесь, но этого я сказать не могу.

Часть лица парня покрывала сажа, и потому Октавия не сразу обратила внимание на его чистую половину. Теперь же она увидела, что молодой проводник смертельно бледен, его угрюмые глаза ввалились.

– У тебя шок, – констатировала она. – Сегодня я уже видела одного мертвеца, еще до того, как ты сел завтракать. Расскажи, что произошло.

– Мисс, сэр. – Юноша вытащил из-под мышки кепи и большими пальцами затеребил козырек. – Сразу же за Вулиджем навстречу нам промчался поезд в Лондон. Но он там не останавливается, как и мы, поэтому он мчался на всех парах – свыше сорока миль в час, не меньше. А некий джентльмен, видимо, захотел глотнуть воздуха и высунул голову – в самый неудачный момент. Мистер Даунз думает, что у него, наверно, было плохо со слухом, а то бы он услышал, что идет поезд.

– Где он? – спросил Эльф с явной тревогой в голосе. – Отведи меня к нему. Он сильно пострадал?

Проводник начал что-то говорить, но потом замялся.

– Сэр, мы не нашли… мы еще не все нашли.

– Не все? – Эльф изумленно уставился на юношу, будто тот бредил. – Ты это о чем, парень?

Снова сунув кепи под мышку, проводник переводил смятенный взгляд с Эльфа на Октавию.

– Сэр, оба поезда шли на полной скорости. Джентльмену оторвало голову и, должно быть, далеко отнесло. Ее еще не нашли.

* * *

В Дил поезд прибыл уже в девятом часу вечера. На путях за Вулиджем состав простоял более часа, пока разбирались с ужасным происшествием, и еще на полчаса его задержали за Фавершэмом, где платформу занял товарный состав из Уитстабла.

Октавия вместе с Эльфом пошла осматривать труп мистера Брауна – настояла на своем вопреки его пылким протестам, чем он немало ее удивил. Это дело государственной важности, заявил Эльф, поворачиваясь и перегораживая проход, когда заметил, что она следует за ним. Мистер Браун погиб при исполнении долга на службе Ее Величества, и расследование должно проводиться в условиях строжайшей секретности.

– И поэтому ты скрыл от меня его настоящее имя? – спросила Октавия, постаравшись придать твердость своему тону. – Разве сегодня утром он не исполнял свой служебный долг, показывая мне труп у Страйт-хаус? Но тогда ты почему-то не возражал.

Всех остальных пассажиров высадили из вагона, одна из дверей оставалась открытой, несмотря на зимний холод. Тело мистера Брауна лежало у второго выхода, в дальнем конце коридора. Увидев там некое странное нагромождение, Октавия в первую минуту пришла в недоумение. И лишь когда ее взгляд упал на его ноги, до нее начал доходить смысл произошедшего. Вон оно что. Нагромождением оказалось искромсанное тело, беспомощно сложившееся в некую бесформенную груду.

Октавия прижала ладонь ко рту.

А кровищи! Сколько же ее выплеснулось! Аж до потолка добила, оставив размашистые витиеватые узоры на стенах и окнах. Видимо, на полу разлилась большая лужа, раз его пришлось засыпать песком и накрыть мешковиной, чтобы по коридору можно было пройти.

Октавия прислонилась к переборке. Ей предложили чаю, но она отказалась. Железнодорожники обсуждали практические вопросы, сойдясь во мнении, что полицию следует вызывать лишь после того, когда они смогут предъявить все тело целиком. Да, а то бог весть что подумают, согласился мистер Даунз. Другой проводник заметил, что головной конторе это не понравится.

Головной конторе, повторил он, пока его каламбур не оценили. Шутника отправили в помощь группе поиска. Даже машиниста, сказали им, выгнали на пути, а кочегар обследует насыпь вдоль и поперек.

Встал вопрос о том, что нужно установить личность. Чистейший абсурд, подумала Октавия. И так ведь ясно, что это мистер Браун. Он вышел из купе и не вернулся. А на трупе те же вещи, что были на нем – унылый серо-коричневый костюм и грубые башмаки, теперь повернутые вверх под его изуродованным телом, – ни с какими другими не спутаешь. Но Эльфу почему-то не терпелось взглянуть на документы. Он опустился на корточки и, стараясь не сходить с мешковины, обыскал карманы трупа, до которых сумел дотянуться.

Наконец он выпрямился, держа в руках небольшой пакет с какими-то бумагами. Хмурясь, просмотрел их.

– Не все вещи на месте, – заявил он, обращаясь к юному проводнику. – Его уже кто-то обыскивал?

– Обыскивал? Нет, сэр. Нам было велено ничего не трогать до прибытия констеблей.

В этот момент с путей в вагон залез еще один железнодорожник в униформе. Отбивая ногами дробь, чтобы согреться, от возбуждения он выдохнул большое облако пара. Рослый, плотного телосложения, с седеющими бакенбардами до середины щек, он окинул взглядом место происшествия и сурово спросил у молодого проводника:

– Что тут происходит, Парриш? Почему эти двое здесь роются? Ты-то куда смотришь?

– Сэр, я попросил бы вас не забывать о приличиях, – сказал Эльф, поворачиваясь к нему лицом. – Я – Чарльз Эльфинстон, состою на службе в Министерстве внутренних дел Ее Величества. Этот человек был моим товарищем. Мы выполняли задачу государственной важности. Задачу государственной важности конфиденциального характера.

Проводник постарше, прищурившись, смерил его оценивающим взглядом.

– Так-так, – произнес он. – Все это, конечно, хорошо, сэр, то, что вы говорите. Но почему мы должны вам верить? Машинист намерен вызвать полицию, как только… как только будет найдена пропажа.

– Документы?

Проводник посмотрел на него c сочувствием и раздражением, затем глянул на Октавию.

– Я говорю про пропавшую голову, сэр… прошу прощения, мадам.

– Мисс, – поправила его Октавия. – И я вас прекрасно поняла.

– В этом вагоне ехал священник, – сказал Эльф. – Недавно он заходил к нам в купе, и у меня есть основания полагать, что… что, возможно, он что-то видел.

– Ошибаетесь, сэр, – возразил проводник. – Никаких священников в этом вагоне не было.