Нэн соизволила обратить внимание на меня. Госпожа Джонсон разжала руку, я почувствовала себя свободной, я могла убежать, если бы захотела, и я хотела, только вот не могла. Я в своей комнате, прочие тут незваные гости.

Кроме Нэн. Госпожа Джонсон полезла в карман и сосредоточенно принялась там шарить.

— Прости, Стефани. Я должна была сказать тебе сразу. — В чем я была совершенно уверена, так это в том, что Нэн не испытывает ни капли раскаяния. — Но ты же такая… — Она развела руками. — Упертая и доставучая. Это был комплимент, — поправилась она и повернулась к Лэнгли, будто прося поддержки.

— Самая отважная женщина на свете — это ты. Была, — парировал Лэнгли, а я нахмурилась. Он говорил так о своей сестре, при чем тут Нэн? — Госпожа Гэйн отобрала у тебя эти лавры.

— Зато дядя перестанет твердить, что твое занятие — неподходящее для графа. — Нэн свысока оглядела жандарма, копошащегося у ее ног и теперь собирающего с пола осколки, плюхнулась на мою кровать и начала расстегивать мантию. — Но ты мог бы приехать и пошустрее. А главное, не выдумывать прямо с порога, что о тебе не было никаких сообщений. Меньше тайн — меньше вопросов, а Стефани с первой ночи не давала мне спать. Пожалуй, я попрошу вас всех убраться отсюда, потому что в кои-то веки могу выспаться, да?

Она поднялась, скинув мантию на кровать. Госпожа Джонсон ее словно не слушала и плавала в облаках дыма с блаженным выражением лица. Я смотрела на зад жандарма, обтянутый форменными штанами, и думала, что во всем этом что-то есть.

Нэн вызвала жандармов, что-то подозревая. Ничего не сказала мне, отнекивалась, отговаривалась. Поехала за подмогой, а я считала, что ее нет в живых.

— Ты поступила со мной низко, — бросила я обвинение в ее смеющиеся глаза. — Я полагала, что мы подруги.

— Я вообще сомневалась, что этот старикан хоть что-то расслышал из моей просьбы. — Она имела в виду того древнего жандарма, который приезжал сюда в первый раз? — Но деньги взял, так что надежда теплилась. Пришлось все переиграть, когда увезли госпожу Рэндалл, поэтому Эдгар слегка задержался… Стеффи, я очень тебя люблю.

Это была Нэн. Внешнее легкомыслие, проницательность не видна. Лэнгли ее брат. Или кузен, что не так уж и важно, на самом деле.

Жандарм наконец-то поднялся и вышел из комнаты со всеми собранными уликами.

— Но ты была лучшей, Стефани. Лучшей из нас.

Нэн подошла ко мне, отмахнулась от наплывшего дыма, госпожа Джонсон демонстративно на нее зафырчала, Нэн обняла меня и прошептала:

— Прости. Хорошо?

Мне стоило на нее рассердиться.

— Я тоже тебя очень люблю.

Я подняла голову и встретилась взглядом с Лэнгли. С самым серьезным выражением лица он полез в карман брюк и достал сложенные в несколько раз старые желтые листы бумаги, протянул руку и передал Нэн, та их тряхнула, разворачивая одним движением, и вряд ли она разглядела что-то в расплывшихся строках.

Я забрала у нее эти листки, потому что я знала, что там увижу.

— По другим книгам можно было бы проследить, как передавались те земли, — негромко заметил Лэнгли, — но не думаю, что это имеет значение. Суд получит все из архивов Земельного Управления. Убежден, что госпожа Коул ни в чем не признается, но хватит показаний Почтенной Джонсон. Она была всему отличным свидетелем.

— Да, судейская светлость в восторге послушает, как старуха корчилась под кроватью, — заскрежетала госпожа Джонсон. — Еще и Почтенная, пусть и расстрига. На склоне лет довелось познать приключений на ту свою часть, которая у меня всегда была малоподвижной. Но достаточно, юноша, ночь на дворе, хотелось бы немного поспать.

Она еще раз пыхнула трубкой и вышла, бормоча себе под нос. Мы остались втроем — я, Лэнгли и Нэн, в облаках дыма. Меня не покидало ощущение, что я лишняя.

— В Школе опять все спят, — Нэн закатила глаза. — Гори оно все огнем, никто и не пошевелится. Стеффи, хоть кто-то, кроме тебя, задавался вопросом, какого хвоста Нечистого тут происходит? Напрасно ты подбил меня на это пари, Эдгар!

— Нэн! — испуганный Лэнгли ничем не отличался от пойманной на списывании студентки. Те же круглые глаза и вид оскорбленной невинности: как можно! — Пожалуйста, замолчи!

Но уже было поздно и ясно, что Нэн не проговорилась, а сознательно бросила кость. И ей это нравилось. Она поправила мне прядь волос и юркнула за дверь так проворно, что я не успела ее остановить.

— Вы заключили с Нэн пари? — Шутка была обидная, может, для Лэнгли, но Нэн не хотела меня задеть. — Каковы условия?

— Мы поспорили, госпожа Гэйн, — не стал отпираться Лэнгли, а до меня вдруг дошло, что Нэн оставила нас одних. — Я сказал ей, что вы проницательны и умны, и еще — что если я сделаю вам предложение, вы от него не откажетесь.

Благословенна будь вечная ночная школьная полутьма. Я научилась лгать и изворачиваться, но не избавилась от привычки постоянно краснеть.

— Вам об этом, скорее всего, неизвестно, но Жандармский Корпус в столице набирает людей для расследования особо серьезных дел.

Я все еще пыталась осмыслить все прочее. Что Лэнгли и Нэн родственники, и то, что Лэнгли аристократ, что его отец был против его службы в жандармерии. Что госпожа Коул едва не убила меня, а Лэнгли припрятал ключевые улики, выдрав страницы из книги рождений и смертей. Или он не хотел, чтобы я догадалась обо всем раньше срока.

— Как вам мое предложение, госпожа Гэйн?

— Неожиданное, — пробормотала я. — Никогда не думала о подобной карьере.

Разве для службы в жандармерии не нужно быть магом хотя бы немного? Лэнгли умел концентрироваться на силе. Полезный навык, сегодня он ему очень помог. А что смогу в жандармерии я? Что я умею? Нэн полагала — я откажусь. Не то чтобы она меня знала лучше, по крайней мере, лучше, чем знала себя я сама.

Может быть, я ждала услышать от Лэнгли иное, но не всегда наши желания исполняются так, как мы хотим.

Дверь приоткрылась, я решила, что вернулась хитрющая Нэн, но в щель просунула голову госпожа Джонсон.

— Вы все еще здесь? — Сложно было сказать, что она надеялась увидеть. — Куда пропала Нэн? Стефани, детка, раз директора теперь у нас нет, нам нужно твое разрешение на карету. Глупая Коул вовсю притворяется, что боится ехать на лошади. Помяни мое слово — она рассчитывает удрать. Сколько я ни живу на свете, люди не перестают меня удивлять.

Я пожала плечами. Карета так карета. Это будет последним распоряжением на этом посту, если я еще имела на это право. С какого момента считается, что я оставила должность администратора?

— Господин Лэнгли сделал мне предложение... — начала я издалека, и госпожа Джонсон махнула рукой.

— Давно пора, вот и славно, — заключила она и закрыла за собой дверь.

Несмотря на весь свой жизненный опыт, она неправильно все поняла.