— Я беременна, — выдаю наконец, глядя в горящие черные глаза.

Вот и все. Это оказывается довольно легко произнести. Но меня не оставляет ощущение абсолютной неправильности происходящего. Такую новость надо сообщать иначе. В радости, в полном согласии.

Горечь разливается внутри. Или это лишь очередной всплеск гормонов?

Я не замечаю, как Рустам оказывается в опасной близости от меня. Его пальцы заключают мои запястья в капкан. Аромат мужчины дурманит и будоражит, обостряет эмоции.

— Пожалуйста, не трогай меня, — выдаю сдавленно.

И сразу же понимаю, что на самом деле совсем не желаю, чтобы он разрывал контакт. Наоборот. От его прикосновений все мои чувства разом успокаиваются, перестают раздирать душу на части.

— Юля, — тихо заключает Рустам.

И склоняется. Трется щетинистой щекой о мою щеку, проходится губами по горлу. Не целует, лишь дотрагивается.

— Подожди, — вдруг отстраняюсь от него, запрокидываю голову назад и ловлю обжигающий взгляд.

Сердце пропускает удар. Еще и еще. Опять.

Я не вижу в его глазах удивления. Ни единой тени. Ни единого отблеск. Не вижу никакого намека на то, что мужчина поражен. Абсолютно спокойная реакция.

— Ты знал? — в горле пересыхает. — Когда… ты… как давно? До аэропорта? До того, как тебя взяли под стражу? В Париже ты уже все понял? Говори!

— Принцесса, — говорит он. — Между нами нет тайн.

— Рустам, — выдыхаю гневно. — Пусти.

Отхожу от него. Отступаю подальше. Дрожу от негодования. Обнимаю себя руками. Безотчетно стараюсь отгородиться.

— Ты знал и ничего не сказал, — выпаливаю. — Не предупредил меня, не объяснил свои чертовы планы. Между нами нет тайн? Ложь. Ерунда. Между нами пропасть, которую ты сам создал.

Я хочу сказать что-то еще. Точно хочу. Однако вопль вырывается из горла. Судорожно глотаю воздух. Низ живота прорезает боль.

Мир меркнет. В секунду. Единственное, что еще успеваю почувствовать — мускулистые руки, обвивающиеся вокруг тела. Обхватывают. Подхватывают. Удерживают меня на поверхности. Эти руки не позволяют окунуться во тьму целиком и полностью.

Его глаза. Черные. Горящие. Насквозь пронизанные бездной темноты. Вот, что я вижу, когда прихожу в себя. После взгляд фокусируется, начинаю различать детали, разбирать мелочи, в которых и заключается дьявол. Бледное лицо. Мрачное. Такое чувство, точно кровь отхлынула от кожи напрочь. Выражение жесткое и сосредоточенное. Черты, как будто заострились, приобрели еще более грозный оттенок. Весь вид мужчины явно сигнализирует об опасности. Излучает давящую ауру. Угнетает и подавляет. Но внутри меня разливается безотчетная радость. Первая реакция на Рустама именно такая. Дальше начинаю соображать. С трудом, с заметным опозданием. Судорожно сглатываю, ощущаю, как сильно жжет внутри. Огонь и лед обдают в один момент. Заставляют задрожать.

— Что с ребенком? — спрашиваю и невольно накрываю живот ладонью, рефлекторно поглаживаю, повинуюсь первобытному инстинкту.

Тут я вижу, мне поставили капельницу. Лихорадочно моргаю, переполняюсь тревогой изнутри.

Зачем? Для чего такие методы? Что произошло?

Проклятье. Здесь не только капельница. Замечаю, к другой руке подключены еще какие-то странные проводки. Рядом пикают датчики. Показатели расплываются перед глазами. Ничего нельзя разглядеть. Но я мало в этом соображаю. Я же не врач.

— Все хорошо, — уверенно произносит Рустам.

И возвращает меня обратно в горизонтальное положение. Мягко, однако настойчиво располагает на подушке.

Я успеваю приподняться. Подскакиваю. Но муж легко справляется с этой активностью, накрывает мои плечи ладонями, вынуждает вернуться обратно.

— Рустам, ты должен сказать мне правду, — бормочу я. — Что случилось? Зачем мне поставили капельницу? Как наше дитя? Пожалуйста, Рустам. Скажи, как есть.

— Все нормально, — ровно повторяет он и даже улыбается.

Черт возьми. От подобного поворота сердце сводит тягучая судорога. Недоброе предчувствие овладевают мною.

— Ты лжешь, — шепчу пересохшими губами. — Лжешь… ты… просто пробуешь меня успокоить. Да? Как обычно. Ты просто не хочешь, чтобы я задавала лишние вопросы. Опять обманываешь и водишь за нос. Рустам. Что с нашим ребенком?

— Когда я тебе лгал? — интересуется вкрадчиво.

— Всегда! — выпаливаю гневно.

И тут же прикусываю язык, понимая, что это не вполне верное заявление. Прямой лжи со стороны моего супруга не было. Он ограничивался недомолвками и недоговорками, умел ответить так, что суть вопроса вылетала из головы. Настоящий король намеков, мастер полутонов. Двусмысленность — его второе имя.

Он обманом получил мою невинность. Толкнул на измену с самим собой. Даже в последней истории с тюрьмой и мнимой гибелью он не произнес прямой лжи.

Но разве от этого лучше? Легче? Хуже. Безнадежнее. Рустам честен со мной, однако границы подобной честности четко очерчены.

— Прошу, прекрати свои игры, — выдаю я. — Речь идет о нашем ребенке. Если что-то не так, если я больна или… черт раздери, я должна знать.

— Не ругайся, — мягко произносит он. — Малыш услышит.

Накрывает мою ладонь своею. Поглаживает настолько нежно, что под моей кожей мигом разливается трепет. Единственным движением ограждает от всего дурного на свете. Дарит надежду. Окружает заботой и теплом.

— Рустам, — нервно облизываю губы. — Ты бы за своими фразами следил. Сам знаешь, как иногда выражаешься.

— Больше не буду.

— Зачем нужна капельница? И все эти странные датчики? Что там измеряется? Неужели ты не можешь нормально объяснить? Почему приходится все вытягивать клещами?

— Стандартный препарат, — говорит Рустам. — Понадобится от пяти до десяти капельниц. В зависимости от твоего состояния. Не волнуйся, многим беременным назначают подобную профилактику.

— Почему? — напрягаюсь еще сильнее.

Мужчина продолжает улыбаться и поглаживать мой живот. Медленно. Размеренно. Умом понимаю, что стоит сбросить его руку, разорвать контакт, но отказаться от прикосновений трудно. Мое тело их принимает.

— Нужно нормализовать тонус матки, — спокойно поясняет Рустам.

— Для чего? — хмурюсь. — Что не так с моей маткой? Было больно. Мне вдруг стало очень больно и я потеряла сознание. Есть угроза для ребенка? Что сказал врач?

— Врач уже в пути, — горящий взгляд вдруг холодеет. — Полагаю, еще минута — и он появится, чтобы объяснить тебе суть лечения более подробно.

— Но ты ведь и сам в курсе?

— Рядовая процедура, — заключает Рустам. — Необходимо расслабить матку, улучшить маточно-плацентарный кровоток. Конечно, это назначают не всем, но тебе действительно не стоит переживать. В подобном назначении нет ничего необычного. Наш ребенок в полном порядке.