Два дня наблюдений показали, что в конторе постоянно находятся тридцать солдат. Они, сменяя друг друга, стоят на часах у ворот и, вероятно, внутри дома. Свободные от службы либо слоняются по двору, либо, имитируя усердие, занимаются фехтованием под руководством своего командира. Но никто из них за эти два дня не покидал территорию конторы. Да и штатские, коих было человек десять-пятнадцать (определить их число точнее Сашка не мог, так как во дворе они появлялись лишь изредка и на короткое время, что не давало возможности запомнить их фигуры и лица), сидели в конторе безвылазно. Единственным человеком, выходившим из конторы и возвращавшимся обратно, была молодая, жизнерадостная, пышнотелая чухонка,[24]утром отправлявшаяся на рынок, а часа через полтора-два возвращавшаяся в сопровождении вереницы мальчишек, тащивших в больших корзинах закупленную ею провизию.

Ее выход на улицу и возвращение в дом были обставлены целой церемонией, свидетельствующей о том, что объект охраняется по-серьезному. Сначала открывалась дверь, и на улицу выходили два солдата, становившихся по обе стороны двери, а следом за ними с гиппопотамовой грацией на улицу выпархивала прекрасная чухонка. Она чмокала солдат в щечку и отправлялась по своим делам, а солдаты возвращались в дом и затворяли дверь. Похожая процедура происходила и при ее возвращении. Она расплачивалась с мальчишками, сгружавшими корзины возле двери, а когда те убегали, дергала за шнурок дверного колокола. Открывалась дверь, и на улицу выходили уже четверо солдат. Двое их них стояли у двери, а двое таскали в дом корзины. После этого все заходили внутрь, и на улице вновь воцарялись тишина и спокойствие.

Обращаться в контору в поисках Ганса, которому написал записку старший купец, или же дожидаться, пока тот в конце концов выйдет из дома и отправится на биржу, Сашка не стал. Вариант с веселой чухонкой показался ему более жизнеспособным. Может быть, она и есть тот человек, который, как предсказывала Вещая Гота, поможет им в Колывани?

Утром третьего дня Сашка заранее покинул свой наблюдательный пункт и поджидал ее в конце улицы, спрятавшись за угол. Предшествующим вечером он долго ломал голову, выгадывая, как ему удачнее подкатиться к Некоматовой кухарке. В конце концов так и не придумав ничего оригинального, он решил остановиться на достаточно избитом сюжете — благородный прохожий защищает прекрасную незнакомку от грабителя. Роль грабителя при этом раскладе отводилась Адашу, и Сашке пришлось изрядно повозиться, чтобы уговорить того на столь недостойную миссию. Меч ему пришлось оставить дома, на голову ему Сашка нахлобучил колпак, позаимствованный у квартирной хозяйки, а лицо его спереди должен был закрывать шейный платок, подвязанный под самые глаза.

Маршрут от дома до рынка они с Адашем изучили заранее и выбрали для нападения глухой переулочек. Чухонка не заставила себя долго ждать, с видом человека, делающего важное дело, прошествовав мимо Сашки. Выждав немного, он последовал за ней, соблюдая дистанцию шагов в пятьдесят. Его жертва шла уверенным шагом человека, каждый день курсирующего по одному и тому же маршруту. Вот она уже свернула в нужный переулок, и Сашка заторопился. Завернув за угол, он увидел комичную картину — наряженный разбойником Адаш безуспешно пытается отнять кошель у слабой женщины. Сашке пришлось еще ускорить шаг, ибо смущенный своей ролью Адаш так вяло нападал, а храбрая чухонка так активно защищалась, что, не подоспей он вовремя, женщина справилась бы и без Сашкиной помощи.

— Ах, мерзавец! — Сашка с разбегу врезал Адашу кулаком в плечо.

Адаш, облегченно вздохнув, выпустил из рук кошель и пустился в бегство.

— Сударыня, с вами все в порядке? Вы не ранены? — забеспокоился Сашка.

— О-о!.. — воскликнула она, обернувшись к нему. — Как-коф мер-са-вец! — И тут же без всякого перехода, расцеловав Сашку в обе щеки, выпалила: — Спасибо! — А вслед за этим, получше рассмотрев своего спасителя, крепко обхватила его руками за шею и впилась в губы долгим сладострастным поцелуем. — Как-кой крас-саф-чик! — С чувством произнесла она, наконец оторвавшись от Сашкиных губ. — Меня зовут Айя. А тебя?

Начало знакомству было положено. А развивалось оно так стремительно, как нельзя было предположить даже в самых смелых мечтах. За двадцать минут совместной прогулки он не только узнал, что она одинока и служит ключницей у очень важного человека, но и выслушал от нее признание в любви и получил приглашение на ужин. Правда, Айя живет в доме хозяина, поэтому Сашке, если он хочет ее посетить сегодня, придется соблюдать осторожность; в дверь не колотить, под окнами не шуметь и т. д. и т. п. Лучшего нельзя было и желать.

В назначенное время Сашка стоял у заветной двери и тихонечко скребся, как мог бы скрестись приблудившийся щенок. Дверь приоткрылась, в темноте появилась белая пухлая рука и, ухватив Сашку за рукав, втянула внутрь.

— Тсс… — шикнула Айя. — Иди за мной.

У двери, сидя прямо на полу и сладко похрапывая, спали двое охранников. Сашка, осторожно ставя ноги, переступил через одного из них.

— Не бойся, — прошептала Айя, — вся охрана спит. Я им подсыпала сегодня в еду сонный порошок. Но шуметь не надо. — Она приложила пальчик к губам.

Дом был большой, и дверей в нем было много. Проходя мимо очередной двери, Сашка попытался выяснить у Айи, что за ней находится. Столь настойчивые попытки насторожили бы кого угодно, но только не Айю. Она упорно тянула своего героя к намеченной цели — в собственную спальню, попутно отвечая на заданные вопросы. Так что к тому моменту, когда он оказался у нее в постели, Сашка уже более-менее ориентировался в доме, служившем конторой Некомату Сурожанину.

В постели же пылкая чухонка оказалась не столько страстной и изобретательной, сколько требовательной к своему партнеру. Сашкины надежды на то, что его новообретенная любовница уснет, а он сумеет осмотреть дом, улетучились как дым. Уже забрезжил рассвет, и Айя, жалостно вздохнув, шепнула Сашке на ухо:

— Ах, милый, как же с тобой хорошо… Но пора тебе уходить. Сейчас они проснутся.

— А как же… — спохватился Сашка. — Айя, я тебя люблю, знаешь как… Когда к тебе можно снова будет прийти?

— Сегодня и приходи. В то же время. Я опять их усыплю.

Второе их свидание прошло по тому же сценарию, с небольшой поправкой — перед рассветом Айя все-таки задремала и Сашке удалось осмотреть второй этаж. За одной из дверей он наконец обнаружил то, ради чего, собственно, и проник сюда. Рабочие столы, заваленные бумагами, счеты и стеллаж вдоль одной из стен, плотно заставленный гроссбухами. Типичная бухгалтерия — она и сегодня такая же, как и сотни лет назад.

Сделав это открытие, Сашка поспешил к своей неугомонной любовнице.

— Милая, — тронул он ее за плечо, — светает. — Мне пора уходить.

— Ах, какой ты замечательный! — потягиваясь, мечтательно промолвила Айя. — Надеюсь, ты придешь сегодня?

— Конечно, милая, — успокоил ее Сашка. — Жди меня в то же время.