— Почему ты плачешь?

— Алек, женщины часто плачут. — Она раздосадо-ванно повела плечом, но слезы хлынули из глаз с новой силой.

— Другие женщины, но не ты, маленький воин. Почему, Бриттани?

— Алек, оставь меня. Я сама не знаю. — Она не ожидала от Алека такого участия и не могла сразу придумать удовлетворительное объяснение. — Наверное, у меня был слишком трудный день.

Он прижал ее к груди, погладил по спине.

— Дело не в том, что мне не нравится эта одежда. Но ты не понимаешь мужчин, Бриттани. Ты даже не представляешь себе, какой у тебя соблазнительный вид в этом наряде. Будет лучше, если ты не станешь искушать судьбу и испытывать мое терпение.

Бриттани никак не предвидела такой оборот дела. Неужели он ревнует?

— Алек, почему ты запрещаешь мне носить платье воина?

— Я же говорю, что ты ничего не поняла. Мужчины… все мужчины… У всех мужчин возникают определенные мысли, когда они видят красивую женщину, столь вызывающе одетую.

Красивую! Он считает ее красивой!

— Как может мужская одежда казаться вызывающей? Вид меча и кинжала лишает мужчин способности владеть собой?

— Нет, они теряют власть над собой при виде очертаний женской фигуры. И не притворяйся, что ты удивлена. Ты не хуже меня знаешь, что леди Гвен в любом наряде не вызовет в мужчине приступа вожделения.

«Скорее приступ смеха», — подумала Бриттани. Но она еще не убедилась в том, в чем хотела убедиться.

— Значит, ты приказал мне это потому, что не хочешь, чтобы в таком наряде меня видели другие мужчины?

— Да. А почему еще я должен запрещать тебе его носить?

Бриттани улыбнулась. Он и правда ревновал. Мысль о том, что Алек ее ревнует, доставляла ей несказанное удовольствие. Еще никто и никогда не интересовался ею настолько, чтобы испытывать собственнические чувства.

— Если я дам слово не надевать этот наряд на людях, ты мне его вернешь?

— Нет, — твердо сказал Алек.

Она не была ему безразлична, но он ей не доверял. Предстояло пройти длинный путь, прежде чем они придут к взаимопониманию. По крайней мере Бриттани узнала, что он испытывает к ней какое-то чувство, даже если Алек отказывается это признавать. Это чувство таилось в его душе. Ах, если бы оно только успело вырасти и пустить корни, пока не истек срок брачного договора.

Алек осушил ее слезы поцелуями.

— Ты на меня не сердишься?

— Нет, не сержусь. — Бриттани коснулась его лица. — Но я недовольна. Нам еще предстоит решить вопрос об этом подарке.

Алек улыбнулся. Его руки и губы принялись за дело, и Бриттани затаила дыхание, ощутив, что ее тело наполняется знакомым сладким жаром.

— Ты недовольна?

— Алек, — прошептала она, но он закрыл ей рот поцелуем. У нее еще мелькнуло в голове, что дебаты о мужской одежде можно продолжить после поцелуя, но вскоре все мысли угасли, растворившись в жгучей страсти, которую пробуждали в ней его ласки.

Недовольна! Ангелы святые, на земле никогда не было более довольной женщины. Ее руки скользили вверх по стволам его сильных рук, ласкали плечи с выпуклыми мускулами. Она прижималась к его могучему телу, и в этот миг ей казалось, что она счастлива.

На рассвете фра Джон вошел в предназначенную для посетителей комнату в покоях Эдгара, крепко прижимая к груди церковную книгу.

— Королю доложат о твоем прибытии, когда он проснется. — Стражник поставил на стол подсвечник с зажженными свечами.

— Я требую, чтобы короля разбудили немедленно. Дело не терпит отлагательств. — Священник встал в дверях, загородив проход стражнику.

— Какова суть твоего дела? Скажи, и я решу, достаточно ли оно важное, чтобы ради него будить короля.

— Ни в коем случае. Я буду говорить только с королем. — Взмахом руки священник отослал стражника.

Фра Джон сел на стул, постарался успокоить дыхание, унять сердцебиение. Путешествие через Шотландию в одиночку стоило ему немалых сил.

В комнату уже просачивался слабый утренний свет, свечи догорали, а он сидел, погруженный в мечты о будущем богатстве. Он покинет орден и вернется на родину богатым и влиятельным человеком. Он заставит Эдгара раскаяться, что тот так дурно обошелся со слугой господа и возвысил эту ведьму Бриттани Кэмпбелл. Один английский лорд должен отвалить ему целую кучу золота. Потом его мысли обратились к провидению. Каким чудесным образом изменилась его судьба. Это награда за усердие и терпение, и в этом нет ничего удивительного. Господь всегда награждает праведных и карает грешных.

Священник задул уже ненужные свечи, походил по комнате, стараясь справиться с раздражением, вызванным долгим ожиданием.

Когда дверь распахнулась, он подпрыгнул на месте.

Стремительным шагом Эдгар приблизился к священнику.

— Что такого могло случиться, из-за чего я должен отложить завтрак?

Фра Джон поклонился.

— Сир, если ты меня выслушаешь, ты простишь мне, что я потревожил тебя в столь ранний час. — Он повернулся спиной к королю, чтобы тот не видел его улыбки.

— Прощать, отец мой, — это дело служителей церкви, а не властителей, — многозначительно заметил король, и улыбка священника увяла.

Он обернулся.

— Да, господин. В своем рвении я немного забылся. — Фра Джон указал рукой на стол. — Прошу тебя, выслушай меня.

Эдгар подошел к столу.

— Ты помнишь нашу последнюю встречу? — Глаза короля зловеще прищурились, а священник испуганно кивнул. — Это хорошо.

Фра Джон вытер пот, внезапно выступивший на лбу, и открыл церковную книгу. Под суровым взглядом короля он торопливо листал страницы. Найдя нужную запись, он пододвинул книгу ближе к королю.

— Это должно тебя заинтересовать, господин, — сказал фра Джон. — Запись, которую я разыскал, имеет государственную важность.

— Если это не так, ты пожалеешь.

Эдгар склонился над книгой, устремил взгляд на строку, отмеченную священником.

— Ты понимаешь, господин? — Фра Джон был не в силах сдержать охватившего его возбуждения. — Она не единственная наследница Мактавиша и Уэнтворда. Есть и другой. — Он указал пальцем на следующую строку.

На лице короля появилась широкая улыбка, от которой священник утратил часть уверенности. Не такого ответа он ожидал. Ведь короля хитростью вынудили устроить брак женщине, которая на самом деле не имела права на земли и титулы, указанные в брачном договоре.

— Милорд, что ты нашел в этом смешного? — нерешительно промямлил фра Джон, донельзя озадаченный поведением короля.

— Смешон человек, изображающий из себя бога и забывший о том, что его планы — планы смертного и в них всегда могут вмешаться высшие силы. Тебе следовало бы помнить об этом, фра Джон. — Король захлопнул книгу, его ладонь легла на кожаный переплет. — Кто еще видел эти записи?