– Это фотография Всеволодова Евгения Евгеньевича. Его надо запомнить, он ваш знакомый.

На фотокарточке был очень полный мужчина лет пятидесяти пяти.

– Всеволодов – приятель папы. Один знакомый Всеволодова, известный в Новосибирске человек, пожелал встретиться с вами.

«Папой» связник называл резидента.

– Где и как я познакомился с ним? Кто он? И почему незнакомец хочет встретиться именно со мной?

– Всеволодов – местный писатель, член Союза журналистов России. В Новосибирске у него обширные знакомства в правоохранительных органах. Раньше Всеволодов писал очерки на криминальные темы. Папа считает, что вы познакомились на днях, после вашего приезда. Обстоятельства, если уж будет нужно, придумайте сами, Всеволодов потом их подтвердит. Этому человеку, с которым вам предстоит встретиться, Всеволодов сказал, что вы сотрудник МВД, специально приехавший из Москвы расследовать убийство Сарибекова.

– Я как бы на самом деле за этим приехал.

– Папа сказал, чтобы вы все решили на месте, в зависимости от обстановки, – связник никак не отреагировал на мое саркастическое замечание. – Он считает, что лучше вас никто не владеет ситуацией с убийством сенатора, и если незнакомец и вправду сообщит что-то по делу, то лучше вас никто не определит, стоящая это информация или нет. Мы сами не в курсе того, что этот человек желает сообщить. Что-то о делах давно минувших дней. Через двадцать пять минут напротив гостиницы «Центральная» остановится белая «Тойота Камри», номер 488. Пароль тот же, что и со мной.

– К чему такие шпионские страсти?

– Я решения руководства не обсуждаю. Ко мне вопросы есть?

– Дай я еще раз взгляну на его фотографию. Значит, он мой знакомый?

В назначенное время я был на тротуаре напротив гостиницы. На всякий случай по пути взвел комбинацией цифр на клавиатуре антилазер, проверил пистолет в кобуре на поясе брюк за спиной. По дороге на рандеву, перестраховываясь, я немного попетлял по Первомайскому скверу, проверяя возможную слежку, но ничего не обнаружил.

Подъехавшая белая «Тойота» притормозила у обочины, словно водитель искал место для парковки. Убедившись, что в салоне автомобиля один человек, я быстро сел на переднее сиденье.

– Едем в аэропорт? – спросил я его.

– Вам не кажется, что на такси было бы быстрее? – спросил он, неспешно выводя автомобиль на дорогу.

– На желтом такси. Именно на желтом было бы быстрее, – уточнил я.

На мой взгляд, водителю было далеко за шестьдесят. Выглядел он презентабельно: добротное демисезонное пальто, костюм с галстуком в полоску. Лицо его обрамляла аккуратная шкиперская бородка. Очки в тонкой золотой оправе дополняли благородный интеллигентный облик.

Кивнув головой как бы в знак одобрения, водитель перестроился в левый ряд, и мы двинулись от центра города в сторону проспекта Димитрова.

– Меня зовут Роговской Илья Павлович, – сказал он. – Но друзья и коллеги, которым лет так за пятьдесят, зовут меня Доктор. Я дважды доктор. Доктор как врач по профессии и доктор медицинских наук. Совсем до недавнего времени я возглавлял бюро судебно-медицинских экспертиз Новосибирской области. Как вы соизволите называть меня?

– Как вам угодно.

– Зовите по имени-отчеству. Так проще начинать общение. Кстати, вы неважно выглядите. Плохо спали?

– Отвратительно. Я с этими убийствами ложусь спать практически ежедневно за полночь. И так всю неделю. Из Москвы начальство погоняет гужевым хлыстом, здесь прокуратура вставляет палки в колеса, словом, сплошная нервотрепка.

– Что же, будем считать это издержками вашей профессии. Но как врач я хочу напомнить вам, что при любой работе необходимо соблюдать режим труда и отдыха. Работа на износ еще никого до добра не доводила. А вот до инфарктов и инсультов – пожалуйста! Сколько полегло трудоголиков, которые ради работы жертвовали всем, никто не сосчитает.

Некоторое время мы ехали молча. Он пригласил меня на разговор, значит, со временем скажет зачем. Нужно подождать, а ждать я умею.

Начал накрапывать мелкий дождик, и по лобовому стеклу заелозили щетки дворников.

– Как вас зовут, молодой человек? Вернее, как мне к вам обращаться?

– Зовите меня Александр.

– Вам надо выспаться, Александр. Хороший сон после легкого ужина, бокал красного вина, и поменьше сигарет перед сном. Я прописываю вам это как человек, сведущий в медицине.

– Не могу сразу уснуть. Как перенервничаю, так начинается какой-то зуд. Аж до крови шкуру расчесываю. То ноги чешутся, то грудь. Наутро встаю с мятым лицом, как будто с вечера пьянствовал.

– Снотворное на ночь людям вашей профессии противопоказано?

– В принципе, да. Уж лучше чесаться всю ночь, чем спать, как убитый. К тому же после снотворного утром пребываешь в каком-то заторможенном состоянии.

– Александр, прямо перед сном наберите в тазик литра два воды комнатной температуры. Выдавите туда половинку лимона и оботритесь полотенцем, смоченным в этой смеси. От зуда поможет, обещаю.

– Вы серьезно?

– Вполне. При нервных расстройствах кожный зуд – обычное дело. Обтирания помогают, это общеизвестно. Мягкий массаж тканью, смоченной в воде комфортной температуры, успокаивает, а сок лимона снижает сам зуд. То же самое средство очень эффективно от зуда после комариных укусов. Главное, его всегда можно иметь под рукой.

– Век живи, век учись! Доктор, общение с вами приносит полезные познания. Я весь внимание. Вы ведь не о моем внешнем виде решили поговорить?

– Всеволодов сказал, что вас специально направили из Москвы расследовать убийство Сарибекова. Могу я поинтересоваться, почему прислали именно вас? Можно задать вопрос в такой форме?

Я решил, что для дела будет больше пользы, если скажу правду.

– Да почему бы и нет, можно и так спросить. Я, Илья Павлович, работаю в МВД. Конкретно моя организация, название ее ничего вам не скажет, занимается контрразведкой в области перспективного авиастроения. По должности я оперативный работник высокого ранга.

– Еще вопрос, Александр. При чем здесь авиастроение и Сарибеков? Он же нефтяник? Я ведь хорошо его знал. К самолетам он отношения не имел. А в последние годы он вообще занимался инвестициями.

– Кстати, ваше мнение о нем?

– О Ралифе? Редкостный мерзавец.

– Понятно. Сарибеков собирался вложить в разработку нового авиационного двигателя восемьдесят миллионов долларов. Контракт был готов и одобрен сторонами. За два дня до его подписания сенатора убивают. Мои боссы всполошились и решили, что это могут быть происки внешних или внутренних врагов. Пока, как выясняется, его якобы убил сотрудник его же фирмы, безумно влюбленный в младшую дочь. Сенатор якобы считал, что простой программист не пара его наследнице, и даже грозился выгнать с работы, если увидит рядом с дочерью.