– А, тот… И о чем тут речь?

– Ходатайство начальнику острова Сахалин о помещении Студнева в Корсаковскую тюрьму.

Дурново прочитал перечень уголовных подвигов гайменника и пожал плечами.

– Почему я должен хлопотать ему о смягчении? С таким-то реестром.

– Он помог нам выследить Снулого.

– Ну и ладно! Эдакой дряни самое место в Воеводской кандальной тюрьме. Пусть и подохнет там! Охота, Алексей Николаевич, за него просить? До него ли вам сейчас?

– Петр Николаевич, я ему обещал.

Дурново вгляделся в бывшего подчиненного. Из того словно выпустили всю кровь, он стоял безразличный ко всему. Но не уходил! Данное раз слово обязывало Лыкова, даже находившегося в таком состоянии. Тайный советник расписался, протянул бумагу.

– Что-нибудь еще?

– Да. Можно как-то смягчить участь Шустова?

– Это почему же?

– Он продался не за деньги.

– А за что? – рассердился Дурново. – Вы решили перед отставкой всех облагодетельствовать?

– У сестры Сергея Фирсовича нашли базедову болезнь. Ему потребовались средства на лечение.

– А прошение о пособии он не догадался написать?

– А вы дали бы ему полтысячи? – усомнился Лыков. – Я бы вот дал, но только он у меня не попросил…

И Дурново, которого трудно было чем-то смутить, отвел взгляд. А отставник продолжил:

– Пятьсот рублей! Я Шайтан-оглы отвалил две сотни за то лишь, чтобы выяснить невиновность Дуткина. Чужого, постороннего человека. Нешто пожалел бы Сергею Фирсовичу? Но он ничего не сказал. Почему? Неужели я был таким плохим начальником, что ко мне нельзя с просьбой подойти? И сломал себе жизнь… Не понимаю!

Дурново сказал, все так же глядя в сторону:

– Ему уже все равно, Алексей Николаевич. Час назад сообщили: Шустов найден в камере мертвым. Разрыв сердца.

– Это он со стыда, – пояснил Лыков. – Эх! На что мне деньги, если ими человека спасти нельзя?

Они посидели какое-то время молча. Дурново не хотел отпускать Лыкова, словно надеялся еще уговорить его остаться… Наконец директор поднялся.

– Куда вы теперь?

– В Швейцарию, в горную клинику.

– Надолго?

– Кто знает… Может, до Рождества, а может, и до Пасхи. Что доктора скажут.

Дурново протянул Лыкову маленькую крепкую ладонь:

– Когда все уляжется, жду вас обратно. Помните: двери Департамента полиции для вас всегда открыты.

Отставной надворный советник ответил:

– Прощайте!