Парой часов позднее я прочно застряла в пробке. Народ жаловался на час пик в Уилмингтоне, но они просто не знали, что такое настоящая пробка. Пять минут я простояла на месте, потом продвинулась футов на десять и снова встала. По обе стороны от меня высились огромные грузовики. Я чувствовала себя в ловушке, мной овладел приступ клаустрофобии. Грузовики были такие огромные, что я могла видеть под ними машины, двигающиеся по другим полосам. По крайней мере, когда я ехала под дождем и в темноте, у меня не было времени подумать о чем-то еще, кроме необходимости выжить. Сейчас я устала до изнеможения, и план, казавшийся таким хорошим в три часа утра, теперь начинал казаться идиотским.

Я должна была оставить матери записку. Хотя не знаю, что я могла в ней сказать. Когда мама увидит, что меня нет, она, вероятно, подумает, что я поехала в Чэпл-Хилл. Но это не имело никакого значения. В любом случае мне со всех сторон угрожали неприятности.

Вдруг я вспомнила, что однажды сказал мне отец, когда я злилась на мать. «Ты знаешь, как мама раскладывает на блюде кусочки апельсинов для твоей футбольной команды, как она за два месяца планирует твои дни рождения? – спросил он меня. – Так она показывает тебе свою любовь, Грейси». Почему я подумала об этом сейчас? Я слышала его голос так отчетливо, как будто он сидел на заднем сиденье. «Так она показывает тебе свою любовь, Грейси».

Она любила меня. Честно говоря, я никогда в этом не сомневалась. Ей будет больно узнать, что я ей чужая и что ее собственный ребенок умер. Я представила себе, как Эмерсон рассказывает ей правду, и увидела, как ее лицо залилось слезами.

Движение возобновилось. Грузовики отъехали от меня, и сквозь туман слез я разглядела старые дома, дымовые трубы и краны.

Я сжала руль. «Что ты делаешь? – прошептала я себе. – Что ты делаешь?»

Тара

Грейс заспалась, и я подумала, что это хорошо. Накануне она очень расстроилась из-за Клива, и я понимала, что в очередной раз не справилась с ситуацией. Разумеется, я должна была проявить твердость по поводу ее поездки в Чэпл-Хилл, но я могла бы сделать это по-другому. Должен же быть какой-то способ, который не прервал бы общение между нами? А о каком общении шла речь? У нас его не было. На следующей неделе я хотела вызвать врача, у которого мы были пару раз после смерти Сэма. Грейс и с ней не стала бы разговаривать, но, может быть, эта женщина подсказала бы мне, как восстановить отношения с моей дочерью. Нам с Грейс нужно было основательно их пересмотреть.

Усевшись за кухонный стол, я составила список необходимых покупок, стараясь сосредоточиться на чем-то более позитивном, чем мои ухудшающиеся отношения с Грейс. Я оставила ей на столе записку, где сказала, что еду в магазин, и пошла в гараж.

Войдя в гараж, я застыла на месте. Старенькой «Хонды» Сэма там не было. Безумная надежда, что Сэм жив и уехал на работу, вспышкой пронзила мое сознание. Последние семь месяцев такое случалось со мной в кошмарных снах. Но я была чересчур реалисткой, чтобы долго предаваться такой фантазии. Или машину украли, или ее взяла Грейс. Не знаю, какая возможность казалась более невероятной.

Я вернулась в дом и постучала в дверь комнаты Грейс. Не получив ответа, я открыла дверь и вошла. Комната была в обычном беспорядке, постель завалена всяким барахлом, так что мне пришлось сдвинуть книги и одежду, чтобы убедиться, что Грейс там нет. Гнева я не испытывала, только сплошной, чистый ужас. Моя девочка, без сомнения, поехала в Чэпл-Хилл. Идет дождь, она расстроена, мысли у нее путаются, а она семь месяцев не садилась за руль. Она ехала по шоссе с подъемами и уклонами, с набирающими скорость машинами и страдавшими похмельем водителями. Сэм погиб на знакомом перекрестке. Был ли у Грейс шанс добраться до Чэпл-Хилл живой?

Я потянулась к телефону на ее ночном столике, но не стала набирать номер. Я не хотела, чтобы она отвечала на звонок своего мобильника за рулем. Потом я вспомнила, что с ней взрослая подруга Дженни и что за рулем именно она. Жаль только, что я не знала эту подругу, не знала, насколько она была надежной.

Я набрала номер мобильника Грейс и подскочила на месте, услышав звонок в непосредственной близости от себя. Телефон лежал на ночном столике. «О нет, нет!» – воскликнула я, хватая мобильник. Наш домашний номер ярко высвечивался на дисплее. Она уехала без телефона? Я опустилась на кровать, стараясь сообразить, что происходит. Грейс никогда никуда не выходила без телефона.

Перебрав номера на ее мобильнике, я набрала номер Дженни. Раздалось несколько звонков, прежде чем она ответила. Я поняла, что разбудила ее.

– Я думала о тебе всю ночь, – ответила она глухим хриплым голосом. – У тебя все в порядке?

Она явно была в курсе этого замечательного приключения.

– Это Тара, Дженни, – сказала я.

Последовало мертвое молчание.

– О! – наконец выдохнула она. – Простите. А почему вы говорите по мобильнику Грейс?

– Мне нужен номер твоей подруги, которая сейчас с Грейс, – строго сказала я. – Не помню, как ее зовут.

Дженни снова замолчала.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – произнесла она. – Разве Грейс нет дома?

– Нет. Она ушла из дома еще до того, как я встала. Я полагаю… она выехала на «Хонде» и забыла свой телефон. Она говорила мне вчера, что она хочет поехать в Чэпл-Хилл и возьмет с собой твою подругу – девушку постарше вас – на случай, если у нее будут затруднения с вождением. Я полагаю, что она едет к Кливу.

Дженни молчала, и я поняла, что она либо что-то скрывает, либо ей ничего неизвестно, как и мне.

– Дженни? – спросила я. – Ты знаешь, где она?

– Я совершенно ничего не понимаю, – сказала она.

– Кто эта твоя старшая подруга? Хелен, кажется? Или… Елена! – вдруг вспомнила я. – Ее зовут Елена.

– Я… я не понимаю, что происходит.

Я вскочила на ноги.

– Дженни! – выкрикнула я резко, потому что мною овладевала паника. – Что ты знаешь? Это очень серьезно! Она говорила тебе, что поедет в Чэпл-Хилл?

– Нет! – сказала Дженни. – Я честно не знаю, где она. Почему вы ей не позвоните?

– Я же тебе сказала: она оставила свой телефон дома. Я позвоню Кливу. Если ты услышишь что-нибудь от нее или от Елены… У тебя есть подруга Елена?

Она не отвечала.

– Дженни!

– Нет, – призналась она.

Черт.

– Позвони мне, если что-нибудь узнаешь, – сказала я и положила трубку.

В телефоне Грейс я нашла номер Клива. Он не отвечал. Я оставила сообщение. «Клив, это Тара. Позвони мне, как только прочитаешь это». Я написала свой номер, чтобы ему не пришлось его отыскивать.

Положив трубку, я взглянула на часы. Начало одиннадцатого. Грейс должна была уехать до того, как я встала. Возможно, хотя и маловероятно, что она уже в Чэпл-Хилл.