– Ах, это. Да, обычное дело и все такое.

Воздух обрел нормальную плотность и перестал напряженно искрить. Нив охватила смесь разочарования и облегчения.

Если Солмир и почувствовал то же самое, то виду не подал. Он снова зачерпнул воды, будто бы для того, чтобы продолжить умываться, но нарочно разбрызгал часть в сторону Нив, отступая обратно к пляжу.

– Купайся. Я не буду смотреть.

И все равно у нее опять запылали щеки, когда она выбралась из его плаща и стянула через голову сорочку. Зачерпнув горсть песка, Нив принялась стирать одежду, тщательно проходясь по всем местам и стараясь избавиться от крупиц засохшей грязи, пропитавшей ткань. Отчистив плащ и сорочку настолько, насколько это вообще представлялось возможным, она окунулась с головой и на миг зависла в неподвижной толще воды, будто в огромной утробе.

Потом, оттерев волосы и лицо, выбралась из моря почти полностью чистой, выжимая пряди и отряхиваясь, прежде чем снова натянуть сорочку и плащ.

– Твоя очередь.

Вопреки своей природе, тот действительно вел себя, как джентльмен, и стоял лицом к скалам, пока не услышал ее оклик. Теперь, обернувшись через все еще покрытое грязью плечо, он спросил:

– Значит ли это, что ты изволишь смотреть, как я купаюсь?

– Значит ли это, что ты пытаешься вынудить меня ткнуть в тебя костью бога?

Солмир вытянул упомянутую кость из сапога и мягко хлопнул ей по лбу Нив, шагая мимо в сторону воды.

– Собирайся ты меня убить, Нивира, давно бы это сделала.

Сказано это было легкомысленным тоном, и все равно у нее что-то заныло в груди, когда она забирала и прятала в карман костяной кинжал. Солмир говорил правду. У них не было другого оружия, и все же он доверил Нив его носить. А она доверила ему хранение всей магии, что они забирали у гибнущих малых чудищ и богов. Она никогда прежде настолько не доверялась другому человеку, а ему доверилась.

Нив плотно стиснула губы.

Солмир стянул сапоги на мелководье, вошел в море по пояс, прежде чем снять следом за обувью и узкие штаны, оттер с них грязь и выбросил их на берег вместе с рубашкой. Потянулся, мельком выставив на свет выгнутые линии татуировки, нырнул под воду. И несколько мгновений спустя вынырнул обратно, пальцами зачесывая назад мокрые волосы.

Нив торопливо отвернулась лицом к скале.

– Сгодится, – произнес Солмир какое-то время спустя. Обернувшись, она успела увидеть, как он натягивает рубашку через голову и собирает волосы в кулак, чтобы отжать остатки воды на песок. – Надо уже их срезать, – скривился Солмир.

– Не надо.

Он поднял бровь.

– Просто убери назад, – добавила Нив, коротко пожимая плечами и надеясь, что вышло беззаботно. – Будет неплохо смотреться.

Солмир помолчал, не меняясь в лице. Но тонкую полоску ткани от края рубашки оторвал и, следуя совету Нив, потянулся к затылку.

Она снова подумала о костяном кинжале в своем кармане – об орудии, созданном убивать богов. Подумала о тайнах, шепоте во мраке и доверии – которое он пытался заполучить путем вкрадчивого обольщения на поверхности и которого, как сам признавался уже здесь, не заслуживал.

Это было так. И все равно она поймала себя на том, что доверяет ему. И, от отчаяния ли, глупости, или банального одиночества, хочет, чтобы доверие это стало полным. Без недомолвок.

А значит, пришла пора избавляться от тайн.

– Я видела Вальхиора в пещере Змия, – тихо произнесла Нив.

Молчание. Потом сухое:

– Вот как?

– Он сказал, что… что Короли знают, почему я здесь. – Она сглотнула, глядя мимо него на черную гладь моря. – И они приветствуют это. Что, тени раздери, это значит, Солмир?

На этот раз он молчал так долго, что Нив наконец повернулась к нему, надеясь хотя бы так заставить его ответить. Солмир стоял, напряженно скрестив руки и опустив голову, через одно плечо свисали только что перевязанные на затылке волосы. Наконец он поднял глаза.

– Это значит, что все идет по плану.

Нив уставилась на него.

– Рассуди сама, Нивира. Нам нужно протащить Королей через Сердцедрево, чтобы убить их в настоящем мире, где их души можно уничтожить вместе с телами. Верно?

Он подождал; Нив коротко кивнула, когда поняла, что ждет он ее ответа.

– Если они каким-то образом разгадали наш план, то, вероятно, считают, что способны нас перехитрить, – продолжил Солмир. – Использовать врата для побега и взять над нами верх на другой стороне.

Сырая сорочка уже стала холодной; Нив повторила его позу, скрестив руки, чтобы скрыть дрожь.

– А они могут?

Солмир еще немного помолчал, качнул длинными прядями лежащих на плече волос.

– Я им не позволю, – сказал он наконец. – Оставь мне убийства, Нивира. Тебе нужно думать лишь о том, как пройти сквозь врата.

Слова прозвучали отрывисто и резко, словно приказ. Нив сузила глаза.

– Я так же могу убивать, как и ты.

Что-то мелькнуло в его взгляде, слишком быстро, чтобы разобрать. Почти боль. Сожаление.

– Но не должна.

Ответа на это у нее не нашлось.

Солмир посмотрел на уходящий вдаль пляж и на скалы наверху.

– Думаю, более безопасное место нам встретится не скоро, – сказал он. – Если хочешь отдохнуть, нам лучше устроиться здесь.

Руки и ноги у нее вмиг потяжелели, будто тело только и ждало упоминания об отдыхе, чтобы мучительно захотеть его. Нив кивнула.

– Хорошая мысль. Как раз перед дорогой к Сердцедреву.

– Да. – В его голосе мелькнул отзвук того же болезненного сожаления; скрывать это чувство до конца у Солмира не выходило. – Тебе понадобятся силы.

Нив скинула с плеч его плащ и свернула одежду в подобие подушки.

– Не давай мне спать слишком долго. И разбуди, если снова появятся чудовища.

– Поверь мне, единственное чудовище, о котором тебе стоит беспокоиться, – это я.

Нив усмехнулась, поворачивая голову с боку на бок в поисках положения поудобнее.

Солмир без следа шутливых ноток спросил:

– Что в моих словах показалось тебе смешным? То, что я чудовище?

Что-то в его тоне почти умоляло о серьезном ответе.

– Не это, – отозвалась Нив, уже засыпая. – А то, что мне нужно беспокоиться о тебе.

Солмир ничего не сказал. Только стиснул зубы, еще крепче прижал скрещенные руки к груди и принялся смотреть на черную воду. Чудовище, выслеживающее себе подобных.

Проснулась она оттого, что почувствовала на плече руку Солмира, хотя тот и убрал ее, как только заметил, что Нив приоткрыла глаза.