— Сначала было такое намерение, но, когда стало ясно, что ты решил ухаживать за Элспет, страсти улеглись. — Пейтон посмотрел на замок. — Ну, по крайней мере у мужчин. Так ты действительно собираешься ползти к ней на коленях? — спросил он, снова повернувшись к Кормаку.

— Да, кажется, придется.

— Не могу поверить, что Элспет до сих пор настаивает на этом. Она никогда не была такой мстительной и неумолимой.

— Ты когда-нибудь был влюблен, Пейтон? Когда-нибудь отдавал все, что у тебя есть, чтобы потом получить плевок в лицо?

— Нет, — тихо ответил Пейтон. — Вот как ты, оказывается, поступил с Элспет.

— Сейчас ты, наверное, готов убить меня?

— Есть такая мысль. Неужели ты действительно сделал это?

— Так считает Элспет, а кому, как не ей, лучше знать? И кто, как не я, знает лучше, каково испытывать унижение? Я едва не задохнулся, когда услышал, чего она потребовала от меня. Я не собирался ползать перед ней, ног потом вспомнил ту пустоту, которая возникла в моей душе, когда она ушла. Теперь я уверен, что, если не смогу вернуть Элспет, эта пустота будет сопровождать меня всю жизнь.

— В таком случае действуй, — резко сказал Дугал, — и не обращай на меня внимания, если я буду рыдать от позора нашей семьи.

— Хорошо иметь поддержку родственников, — вздохнул Пейтон и улыбнулся, услышав смех Кормака. — Есть только одно утешение, — добавил он серьезно, когда Кормак медленно опустился на колени. — Когда моя тетя увидит, что ты делаешь, она не позволит продолжаться этому безобразию, даже если Элспет не прекратит его. Тогда у тебя по крайней мере появится возможность встретиться с Элспет и поговорить с ней.

— Да, это обнадеживает, — признал Кормак.

Ему потребовалось призвать на помощь всю свою волю, чтобы начать двигаться но дорожке, опираясь на руки и колени. Он вынужден был подавить свою гордость и не обращать внимания на то, что за ним наблюдает множество людей. Кормак молился, чтобы Пейтон оказался прав, говоря, что его унижение скоро кончится. Он готов был продолжать движение в такой позе, но не был уверен, что сможет долго справляться со своей гордостью. Так или иначе, он должен преодолеть препятствие, отделяющее его от Элспет.

— Она отправила кобылу назад, — сказала Молди, входя в спальню, которую делила с мужем.

— Ну, это уж слишком. Прекрасная лошадь, — тихо сказал Балфур, глядя в окно на большую группу молодых людей у ворот.

Молди тоже посмотрела в окно и нахмурилась:

— Элспет знает, что он здесь, но ничего не предпринимает. Она ужасно упрямая девчонка. Я понимаю ее боль и гнев, но ей надо быть более гибкой, иначе она может навредить самой себе.

— Еще рано вмешиваться, любовь моя. Конечно, она не должна позволить ему уехать, но, похоже, пока он не собирается делать этого. Посмотрим, что будет дальше. Должно быть, наша девочка проявляет осторожность и выжидает. Думаю, Элспет не верила, что он приедет.

— Скорее, она не позволяла себе надеяться на это. — Молди вгляделась в толпу у ворот. — Что он делает?

Балфур удивленно чертыхнулся, затем тихо засмеялся:

— Он ползет.

— О нет. Нет! — Молди бросилась к двери. — Это недопустимо! Ей следует немедленно выйти к нему, или я вытащу ее за волосы!

— Ты уверена, что стоит вмешиваться?

— Да. Элспет не должна спокойно наблюдать из своей спальни за его унижением, иначе потом будет сама страдать. Я не думаю, что ей на самом деле хотелось видеть Кормака в таком положении.

— Какой позор, — пробормотал Балфур, в то время как его жена выбежала из комнаты. — Однако ему не следует долго оставаться на коленях, иначе он может испортить свои прекрасные чулки. — Балфур хотел последовать за своей женой, но, поняв, что она должна вернуться через пару минут, поспешил назад к окну. — Ты победила, моя девочка, — сказал он и стал думать, как и когда ему следует тоже вмешаться в происходящее.

Элспет посмотрела на короткую записку, которая была послана вместе с лошадью.

«Я приехал за тобой, моя дорогая.

Кормак».

«Какая самонадеянность!» — подумала она, хотя ее сердце учащенно забилось в предчувствии встречи. Он совсем рядом. Он хочет быть с ней. Почему же она не бежит и не бросается в его объятия?

— Потому что боюсь, — призналась Элспет вслух, испытывая недовольство собой.

В течение двух долгих месяцев она находилась в ужасном состоянии. Она доводила себя до полного изнеможения, пытаясь избавиться от душевных мук. Сотни раз она задавала себе вопрос, что еще можно было сделать, чтобы Кормак полюбил ее. Здравый смысл говорил ей, что она сделала все, на что способна женщина, но ее чувства противоречили здравому смыслу.

Кормак очень обидел ее, но в какой-то степени она и сама виновата, так как ожидала от него слишком многого и в кратчайший срок. Однако от этого ей не было легче. Ни в одной из своих записок он не признался ей в любви. Только просил прощения, называл ее ласковыми именами, говорил, что она нужна ему и всячески добивался ее расположения. Если бы не существовало Изабель, она давно приняла бы его. Но сейчас, хотя он и начал ухаживать за ней еще до того, как казнили эту женщину, Элспет не оставляла мысль, что она была его вторым выбором. Ведь Кормак начал посылать ей подарки и записки только после того, как открылась вся правда и Изабель посадили в тюрьму. До этого он так и не отказался от нее.

Когда дверь в спальню резко распахнулась, Элспет удивленно посмотрела на мать.

— Что-то случилось?

— Пойдем со мной, Элспет Мюррей, — сказала Молди, хватая дочь за руку и выводя ее из комнаты. — Ты должна посмотреть кос на что. Надеюсь, ты не разочаруешь меня своим поведением, когда увидишь это.

Элспет едва поспевала за матерью, которая почти бегом пересекла холл. Когда они вошли в спальню родителей, она увидела у окна улыбающегося отца.

— Посмотри туда, дочь, — приказала Молди, указывая на ворота.

В первый момент Элспет не поняла, на что надо смотреть. Затем, приглядевшись, увидела мужчину, ползущего на коленях по дорожке. Она ахнула и ухватилась за переплет узкого окна, не веря своим глазам. Ее охватил ужас от происходящего. Несмотря на резкие слова, которые она произнесла при расставании с Кормаком, она вовсе не хотела видеть его униженным. Тихо вскрикнув, Элспет подобрала юбки и бросилась бегом из комнаты родителей, думая только об унижении Кормака.

— Я надеялась, что она поступит именно так, — удовлетворенно сказала Модди и взяла Балфура под руку. — Что ж, пойдем и мы?

— Да, надо кончать с этим, — согласился Балфур, не спеша направляясь вместе с женой к воротам.

— Не думаю, что Элспет действительно намеревалась унизить его таким образом, — сказала Молди.

— Вероятно, нет. А почему она все-таки не решилась выйти к нему, как только получила его записку?