– Отражающая поверхность, господа, – не более десяти квадратных дециметров, это уникальный результат. Более того, предусмотрен режим, когда перед самым объектом или в зоне ПВО он может выключать двигатели и какое-то время планировать, это еще уменьшит заметность. При проверке путем облучения стандартным североамериканским локатором типа «Вестингаус» получается, что аппарат обнаруживается лишь с пятисот метров – это если локатор в поисковом режиме. На фоне земли – а чаще всего обнаружение будет происходить именно в таких условиях – еще лучше. Лучше для нас. Сами понимаете, что перед вами – почти невидимка, пятьсот метров – это дальность визуального обнаружения.

– А обслуживание?

– Двигатель, который здесь есть, – тот же самый, что используется на «Финисте», сверхлегком разведчике-штурмовике. Он доработан – но в критической ситуации можно ставить обычный, финистовский двигатель. Радионезаметность обеспечивается прежде всего за счет конструкции и материалов корпуса.

– Каковы разведывательные возможности аппарата? – Конечно же, этот вопрос задал представитель десятой эскадрильи САК. Она боролась за выживание, спутники с орбиты давали хорошую картинку, не подвергая риску летный персонал, но было три важных обстоятельства, не позволявших распустить десятую эскадру. Первое – геостационарная орбита была забита, и некоторые сектора Земли не просматривались в режиме реального времени. Второе – у всех стран имелись противоспутниковые ракеты и даже космические аппараты – истребители спутников. Пока они не использовались, но в случае глобального конфликта в том, что их используют в полном объеме и большая часть разведывательных спутников будет сбита в первые же часы войны, сомневаться не приходилось. А командованию все равно понадобится точная и достоверная информация о происходящем. Третье, и самое главное, – большая часть самолетов десятой САК выполняли не столько разведывательные, сколько разведывательно-ударные задачи и задачи по управлению. Ни один спутник не способен нанести удар по цели сразу по ее обнаружении – а самолеты десятой САК могли помимо разведывательной аппаратуры нести торпеды и управляемые ракеты классов «воздух – воздух», «воздух – земля» и «воздух – море».

– Сударь, разведывательные возможности у этого аппарата аналогичны «Ворону-3», который изначально разрабатывался как разведчик. Две видеокамеры, одна для широкоформатного обзора, вторая – с узкофокусным объективом. Первая камера может одновременно контролировать тридцать квадратных километров – при максимальной высоте полета аппарата девять километров. Разрешение второй позволяет делать фотографии и опознавать объекты размером со спичечный коробок, если этот коробок будет находиться на контрастном фоне. Есть модификация с термооптическим прицелом – но она может поставляться отдельно и имеет ограниченные возможности по решению ударных задач. Кроме того, этот аппарат может нести стандартную армейскую лазерную систему наведения на цель – но для этого необходимо поменять крышки бомболюков, чтобы обеспечить возможность ее работы.

– Каковы возможности по отражению воздушного нападения? У аппарата есть система отстрела инфракрасных ловушек?

– Увы, господа, нет, она слишком тяжела для этого аппарата и дает резкое увеличение ИРМ. Но мы считаем, что это и не так необходимо. Во-первых, аппарат еще нужно найти и навести на него ракеты. Во-вторых, аппарат может перейти на планирование, и тогда ракета с инфракрасной головкой наведения – а именно такие и используются в армиях вероятного противника – промахнутся по цели с вероятностью, близкой к стопроцентной. Если честно, я больше боюсь авиационных и зенитных пушек, господа, а визуальное обнаружение представляется мне более опасным, чем радиолокационное или по инфракрасной сигнатуре двигателя. На крайний случай, господа, если аппарат и собьют, летчик будет находиться за тысячи километров от него.

– Но задача, простите, не будет выполнена.

– Это обычный риск войны, господа. Трудно представить себе выполнение боевой задачи со стопроцентной вероятностью, хотя стремиться к этому, безусловно, надо.

Эту машину осматривали намного дольше, чем вертолеты, – так долго, что представитель заводов Северского изошел ядом около своего «Ската». Машина и в самом деле была хороша, но, что самое главное, она была относительно дешевой, дешевле обычных истребителей. В последнее время стоимость боевых авиационных комплексов неуклонно росла, а закупали их меньше, потому что технические характеристики их были лучше. Молодежь обожала проноситься над землей со скоростью свыше двух звуковых, а вот старая гвардия ВВС, люди, еще заставшие последние поршневики, желчно напоминали, что, как бы ни был хорош самолет, он не может находиться одновременно в пяти местах. И поэтому нужно более точно балансировать соотношение стоимость/характеристики/количество, учитывая и этот фактор. А «Ворон-5» должен получиться по стоимости и приобретения, и эксплуатации чуть ли не на порядок дешевле современного реактивного истребителя.

Наконец Наследник отошел от понравившейся ему машины и обратил высочайшее внимание на стоящий рядом куда более грозный с виду аппарат.

– Заскучали? – по-свойски обратился он к стоящему рядом инженеру, представителю фирмы Северского.

Инженер немного растерялся – он был молод и никак не думал, что Наследник престола задаст ему такой вопрос. Он считал представителей августейшей семьи, а тем более Наследника престола этакими парящими в небе полубогами, осознающими свою важность и всемерно это подчеркивающими. Но теперь перед ним стоял молодой человек, почти ровесник ему, в летном противоперегрузочном комбинезоне, с любопытством и доброжелательностью смотрел на него. А ему надо было не уронить честь семьи и честь марки.

– Ваше Высочество, есть немного…

– Внимательно вас слушаем, господин э…

– Северский. Аркадий Северский, военный инженер шестого разряда.

– Вот как? Дело находится в надежных руках. Вы из семьи Северских?

– Так точно, Ваше Высочество.

В отличие от западных стран, в Российской империи было принято не распродавать акции на бирже, чтобы потом к управлению семейным делом пришли наемные менеджеры и в погоне за квартальными прибылями и дивидендами угробили будущее фирмы. В Российской империи было принято, чтобы семейное дело передавалось по наследству из рук в руки, из одного поколения в другое. Дети купцов и удачливых инженеров, основавших крупные машиностроительные общества и товарищества, начинали работать на отцовских и дедовских предприятиях с детства и с самых низов, а спрос с них был намного строже, чем с обычных работников. Общеизвестны примеры, когда купеческие сыновья с детства закупали товар в отцовских купеческих домах с пяти-, десяти– и даже двадцатипроцентной… надбавкой! И умудрялись торговать, поскольку только так отец мог поверить, что дело будет передано в надежные руки и сын не профукает труды отцов и дедов.

Вот и Аркадию Северскому, правнуку «того самого» Северского, не было никакого другого пути, кроме авиации. И он шел по этому пути с честью. В шесть лет он впервые принял управление маленьким, двухместным учебно-тренировочным самолетом. Под руководством одного из летчиков-испытателей фирмы он самостоятельно сделал круг над построенным его дедом заводом и понял, что это такое – небо. В девять лет, не имея на то никакого права, он впервые взлетел на самом настоящем двухместном истребителе-бомбардировщике, пусть и на сиденье штурмана, а в двенадцать он совершил первый самостоятельный полет, пусть и не переходя звукового барьера, но на самом настоящем реактивном самолете! В восемнадцать он поступил в Его Императорского Величества Санкт-Петербургское воздухоплавательное училище, а через десять лет, в двадцать восемь, командир Восемнадцатой истребительной эскадры, где он служил, украсил грудь молодого летчика заслуженным значком «Истребитель-снайпер». Сейчас ему было тридцать восемь. Уйдя из армии, он получил высшее образование – закончил Санкт-Петербургский политехнический, стал инженером-конструктором и сейчас, на фирме, основанной его дедом, возглавлял группу конструкторов и инженеров, занимающихся разработкой и подготовкой производства беспилотных реактивных самолетов. Его отец, возглавлявший фирму, считал это направление работы еще более перспективным, чем работы над пилотируемым малозаметным истребителем-бомбардировщиком пятого поколения С-50.