Меня ожидало разочарование. После множества якорей, крепежных скоб, гвоздей и прочих железяк я не удивился, увидев на крючке нечто круглое, с длинной ручкой. Друзья, привлеченные моими стараниями, на время оставили свои снасти и тоже всматривались в глубину.

— Сковородку поймали, — констатировал Игорь. Я кивнул и вдруг замер в изумлении.

СКОВОРОДКА ИЗВИВАЛАСЬ.

— Ну, чего стоишь? — в нетерпении заерзал Паша. — Тащи!

— А… она живая!

— Живая? — расхохотался Предводитель. — Чушь! Давай ее сюда, в хозяйстве пригодится.

В два-три движения я вытянул свой улов и удивленно уставился на него. Игорь и Паша умолкли. Молчал и я.

Существо было плоским и совершенно круглым, если не считать длинного голого хвоста и двух плавничков у его основания. Спина его была кирпично-красной, сплошь покрытой фиолетовыми пятнами, обведенными вдобавок желтой каемкой. Белесое брюхо пересекалось двумя рядами жаберных щелей, а ближе к голове размещался рот. Существо извивалось, болтаясь на крючке, и остервенело размахивало хвостом.

— Мама родная… — пролепетал Паша. — Кто это?

Я пожал плечами, бросил странную добычу на дно лодки и наступил на нее ногой.

Чудовищный удар заставил меня взвиться в воздух, и я словно со стороны вдруг услышал свой крик. Зеленые волны сомкнулись над моей головой, и я, пуская пузыри, пошел ко дну.

Электрический разряд!

Ума не приложу, как я сумел выплыть. Наверное, просто повезло. Не помню, во всяком случае, что было под водой, но, вынырнув, я застал следующую картину.

Лодка билась в конвульсиях. Резина не проводит ток, но Игорь и Пашка сами в панике метались от борта к борту, не рискуя переступить загадочный диск — лежал он как раз между ними.

— Пашка! — возопил Командор, — убери его!

— Есть! — откозырял тот и тут же отшатнулся. — Ай! Оно шевелится! Кто это такой?

— Электрический скат!

— Сматываемся!!!

Игорь плюхнулся на скамейку и вразнобой замахал веслами. Воодушевленный его примером, Пашка тоже схватился за весла и заработал ими что было сил. Гребли они, разумеется, прочь от ската — каждый в свою сторону и даже якорь поднять позабыли.

Я медленно приходил в себя. Вот оно что… Увлекшись, мы выудили опаснейшего обитателя тропических вод — электрического ската Torpedo — придонного хищника, вооруженного разрядом в несколько сотен вольт! Прикасаться к этому чудовищу можно было разве что в резиновых перчатках.

На берегу появилась долговязая фигура Виктора и приветливо помахала нам рукой. Вскоре послышалось хлопанье крыльев, и в небе над нами закружил Капитан Флинт.

— Прривет! — прокричал он, пытаясь приземлиться мне на голову. — Как ррыбалка?

— Уйди ради бога! — отмахиваясь, закричал я.

— Нет бога, кроме Кру-Кру, — наставительно сказал тот, сужая круги. — А вон там, в лодке — капитан Гурей, пророк его…

Я застонал.

Весла пенили воду. Слышалось тяжелое дыхание гребцов. Пот градом катился с них. Наверное, даже экипаж «Арго», удирая от Сциллы и Харибды, не прилагал таких усилий, однако поскольку гребли они в разные стороны, результат получился совершенно невероятный. Сперва я с удивлением заметил, что лодка стала как бы длиннее и, кажется, даже продолжает увеличиваться. Упругая резина бортов растягивалась все сильнее, и не успел я крикнуть, как все закончилось. Раздался треск лопнувшей резины, хлопок выходящего воздуха и два громких шлепка — лодка, порвавшись напополам, с силой засветила обоим гребцам по физиономиям, после чего все они скрылись под водой.

Флинт шлепнулся в воду, как подбитый самолет. Мокрый и взъерошенный, он еле вскарабкался мне на макушку и изумленно разинул клюв:

— Каррамба! Вот это ударр!

На поверхность всплыл Хозяин, а через пару секунд вынырнул и забултыхался, словно брошенный в воду самовар, Пашка. Лица у обоих были красные и распухшие.

— Собачий нос! — выругался Игорь. — Кажется, отбились. Димка, ты жив? А это на берегу кто? Витька?

На песчаном берегу Витя выделывал умопомрачительные антраша и прыгал выше головы, крича при этом что-то неразборчивое.

— Во дает! — восхитился Паша. — А где этот… круглый?

— Ты ската имеешь в виду?

— А? Ну да, этого… скота электронного. Где он?

— Утонул, наверное, — глубокомысленно изрек Предводитель, складывая руки на животе и покачиваясь на легкой волне. Пашка суматошно заоглядывался, нырнул пару раз, разыскивая пропажу, и, всплыв, помотал головой:

— Не видать. Лодки нашей обрывки лежат на дне, а его нет. Страшный Он ушел от меня.

Доставать лодку было бесполезно, и мы вплавь направились к берегу, волоча на веревке садок. Флинт на моей голове ужасно мешал, но, пока перья галчонка не обсохли, лететь он не мог, и мне не оставалось ничего другого, кроме как везти его на себе.

Обессилевший Витя лежал на берегу и тяжело дышал. Неподалеку от него валялся на песке злополучный скат.

— Ну и шуточки у вас, — заплетающимся языком произнес Виктор, едва лишь мы подгребли поближе. — Вы там что, совсем с ума сошли?!

Как выяснилось из рассказа нашего друга, скат в момент разрыва лодки был подброшен в воздух и, пролетев метров тридцать, упал прямо к его ногам. Песок был сырым, Виктор по случаю хорошей погоды вышел на берег босиком, а скат, совершенно ополоумевший от полета и удара о землю, стал выдавать разряд за разрядом. Дикий кордебалет в Витькином исполнении был вызван именно этим. Сейчас оба они окончательно выдохлись и лежали без движения.

— Ага! — воскликнул Пашка, подбежавши к скату. — Попался!

Он ткнул его пальцем и тут же, издав дикий вопль, упал и потерял сознание — на этот раз под ногами его не было надежного резинового днища лодки. Мы бросились с палками добить ската, но это оказалось излишним — израсходовав все силы в последнем ударе, чудище испустило дух. При помощи Коли и Олега мы перенесли пострадавших в лагерь и занялись обедом.

Ската жарили два часа. Без хвоста он идеально поместился на круглой хозяйской сковородке; мясо его оказалось жестким как подошва, но зато, как у всех хрящевых рыб, отсутствовали кости.

— Славно ты его, Витька, оттоптал! — восхищался Игорь. — Ни одной косточки не осталось!

Вечером он как обычно проверил сейф и скомандовал отбой. Утомленные дневными событиями, мои друзья повалились спать, а я еще долгое время сидел без сна, глядя на звездное небо и на бренные останки электрического ската, лежащие у костра.

Дрейфуя по течению. О музыкальном таланте Паши. Подоспевшее письмо. Неожиданные попутчики. Однофамильцы. Друзья познаются в еде. На гребне волны.