Ураганный порыв ветра швырнул лодку вперед, и мы взлетели на гребень первой большой волны.

— Весла!! — крикнул Игорь, отчаянно работая рулем. За ревом урагана его почти не было слышно, но каждый из нас и так знал, что надо делать.

Небо и вода смешались в чудовищный коктейль, роль вишенки в котором досталась нашему суденышку. Шлюпка, подгоняемая ветром и усилиями гребцов, некоторое время удерживалась на гребне волны, затем стремительно заскользила вниз по склону. У всех перехватило дыхание. Огромная волна, тускло-зеленая, как бутылка, горой надвинулась на нас и поглотила шлюпку. Весло вырвалось из рук и с силой ударило меня в грудь. Распластанный потоком воды, я упал со скамейки и непременно вылетел бы прочь, не удержи меня веревка. Я уже начал задыхаться, когда шлюпка вынырнула на поверхность и через секунду взлетела на следующий гребень.

— Наддай!!! — взмахнул рукой Командор. Поймав пляшущую передо мной в воздухе рукоять весла, я всей тяжестью налег на нее, и лодка снова замерла в неустойчивом равновесии. Передо мной бугрилась вздутыми мышцами Пашкина спина, а на корме, стальной хваткой сжимая румпель, восседал Командор. Ремешок его треуголки был завязан у подбородка, и с нее потоками стекала вода. Я оглянулся. Длиннорукий Витька тоже греб изо всех сил. Грудь его вздымалась и опадала, однако причину этого я истолковал не совсем верно — из прорехи в его тельняшке показалась взъерошенная Флинтова голова и, ошалело повращав глазами, хрипло прокричала:

— Кар-рамба! Тысяча чер-ртей, ну и ночка! Сколько р-раз… А-аа!!!

Шлюпка клюнула носом и стремительно понеслась вниз. Стена воды ударила мне в лицо, и у меня снова захватило дух. Треща всеми скрепами, наше суденышко летело вперед. Я совершенно потерял чувство времени. Казалось, я всю жизнь сидел здесь и боролся со стихией. Волна шла за волной, свистел ветер, что-то кричал Командор, непослушное весло вырывалось из рук и норовило стукнуть по носу. Поглощенный этой борьбой, я не сразу обратил внимание на какой-то гул, перекрывавший рев бури. Прислушавшись, я вспомнил, где я слышал подобные звуки, и сердце мое наполнилось страхом — именно так, вал за валом бьется о берег разъяренный прибой.

— Мы же почти у берега! — прокричал я, едва шевеля распухшими губами, и оглянулся. Сейчас, когда мы снова были на волне, прямо по курсу можно было различить светлую полоску песка. О высадке на берег в такую погоду мы как-то не подумали.

Мой спутники тоже распознали этот грохот. Пашка вскочил с места:

— Земля, капитан! Земля!

— Чему радуешься, Колумб хренов?! — взревел Предводитель. — Убьемся… Табань!

Плюхнувшись на скамейку, Пашка схватился за весла и замахал ими, как стрекоза крыльями. Нас несло на песчаный берег со скоростью курьерского поезда. Парус давно уже сорвало ветром, шлюпка была полна воды, а все наши усилия лишь на минуту отсрочили столкновение. Оседланная нами волна неслась все быстрее, гребень ее запенился барашками и стал закругляться, падая на берег.

— Вправо, Игорь! — вскричал я. — Рули в трубу!!!

Когда-то мы вместе смотрели по телевизору соревнования по серфингу, и Игорь понял меня с полуслова. Прежде чем остальные успели все понять, он направил шлюпку туда, где гребень волны, загибаясь, сливался с ее основанием, образуя «трубу». В грохоте и тряске мы понеслись вдоль волны, в узком туннеле, тут же смыкавшемся у нас за спиной. Невероятный маневр удался — мы теряли скорость!

— Держитесь! — крикнул Хозяин, и шлюпку сотряс удар — волна обрушилась на берег.

Шпангоуты с треском лопнули, и в воздух взлетели обломки весел. Лодка развалилась пополам, и это тоже в какой-то мере смягчило удар. Веревки выдержали, но скамейки, к которым мы привязались, разлетелись в щепки, и волна, отступая, потащила назад в море всех, кроме Командора с его сейфом. Рот мой был набит песком. Кашляя, отплевываясь и увязая в песке по колено, я пополз к берегу. Дважды волны пытались утащить нас, и лишь метров через двести я наконец ощутил под руками траву. Конечности мои подломились, я без сил повалился на землю и закрыл глаза.

Лежали мы долго. Мало-помалу буря пошла на убыль, и вскоре все начали приходить в себя.

Первым из чувств вернулось осязание, и почти сразу же пришла боль. Осторожно ощупав себя, я с удивлением обнаружил, что все кости целы. Кряхтя и охая, я с трудом сел, но тут же взвыл и повалился на бок — кое-что я себе все-таки отбил… Повернулся на живот и огляделся.

Я находился на обширной травяной лужайке, отлого спускавшейся к берегу моря и незаметно переходившей в песчаный пляж. Было темно и пасмурно — прилив еще только набирал силу, и широкая песчаная полоса тянулась метров на двести. У самой кромки воды, полузасыпанные песком, торчали какие-то деревяшки. В море неподалеку от берега высились массивные, причудливой формы каменные утесы — лишь счастливый случай позволил нам избежать столкновения с ними. Океан был ровным и спокойным, и если бы не боль от ушибов и ссадин, можно было бы подумать, что все это мне приснилось… Неужели мы пролежали тут всю ночь? Рядом на траве лежали мои спутники. Поспешно пересчитав их, я успокоился — нас по-прежнему было шестеро, и, похоже, все были живы. Витя, Коля, Паша и Олег скорее всего были без сознания. Игорь же спал, подложив под голову опутанный веревками несгораемый шкафчик. С трудом поднявшись на четвереньки, я проковылял к воде, зачерпнул воды в башмак и привел всех в чувство.

Разноголосые ахи, охи и стоны наполнили тишину воскресного утра. Расшиблись мы знатно — даже падение с пятого этажа не принесло бы таких результатов. Каждый что-нибудь себе растянул или отбил, и почти у всех были в кровь изодраны ладони и колени. Пашка через силу сгибал и разгибал конечности и ругался на нескольких языках.

— Черт побери!!! — кряхтел он, потирая ушибленные бока. — Теперь я знаю, что чувствует жевательная резинка!

Под глазом его набух синяк, а бритую макушку украшали многочисленные шишки. Кривясь от боли, он снял с шеи платок-бандану и повязал его на голову.

Немного придя в себя, мы двинулись к морю — посмотреть, нельзя ли чего спасти из нашего имущества.

Все наше оружие пошло ко дну. От шлюпки остались только торчащие ребра шпангоутов и обломки обшивки, да и те не унесло в море лишь из-за якоря, который мы везли с собою.

— Видите? — просиял Паша, — я был прав: он нам все-таки пригодился!

Крепко привязанные мешки с сушеной рыбой тоже уцелели, а когда их извлекли из воды, внизу обнаружился наш старенький котелок. Не считая сейфа, это было все, чем мы теперь располагали.

У Игоря было такое выражение лица, словно его ограбили.

— Видно, судьба у нас такая — всякий раз приплывать в Австралию голышом… — грустно сказал он, потирая небритый подбородок. — Ну что ж, ничего не поделаешь. Главное — сейф спасли. С ним не пропадем.

Карта Предводителя была цела. Высушив ее на солнце, мы столпились вокруг.

— Определенно, мы на материке, — заметил Игорь, — только вот куда нас вышвырнуло? — он повернулся к нам. — Какие будут предложения?