— Поступила, — кивнула Лила. — Княгиня заявила, что отныне Анна для нее мертва.

В ушах зашумело, а в горле встал ком от осознания того, что я услышала. Разум подсказывал, что правители не всегда идут на поводу у своих чувств. Им вверено целое государство, множество людей, они должны заботиться о них. Но сердце шептало, что близких не предают, не отдают на откуп врагу. За них сражаются.

— Наверное, Карас хотел заполучить Древо целиком, — пробормотала я, скорее чтобы убедить себя, а не Лилу. — Это бы лишило магии всех нифрейцев.

— Князь Карас просил двенадцать сосудов в год. Столько же огненной магии отправили бы в ответ. Он держал свое слово.

Двенадцать сосудов?! За жизнь и свободу дочери?

Только мой отец получал четыре сосуда в год!

Боги, о чем я вообще думаю, какие сосуды? Как можно оставить в плену свою дочь? Если бы я была матерью, я бы отдала за своего ребенка и Древо и жизнь. Все что угодно, только бы он жил!

То, что рассказывала Лила, было жестоким, неправильным, страшным. Я просто отказывалась верить в услышанное. Нет, это неправда. Не может быть. Нет.

Я уцепилась за последнюю мысль, как утопающий за соломинку:

— Может, Карас обманул Анну? Она присутствовала на переговорах? Или узнала обо всем от него?

— Сами знаете, что он не мог ее обмануть, — возразила хранительница. — Анна не присутствовала на тех переговорах, но Карас позволил ей воспользоваться своим даром и прочитать его мысли. Она увидела все в его воспоминаниях. Посланцем был ее дядя, он и огласил окончательное решение княгини.

Князь Барр, младший брат ее светлости и отец Брока. Он был сильнейшим магом разума в княжестве, но это не спасло его от несчастного случая на охоте. Мог ли он солгать? Ради Нифрейи и ради Древа. Сказать, что ее светлость отказалась спасать дочь, а на самом деле должен был забрать Анну… Мне бы очень хотелось в это верить, но я понимала, что обманываю себя.

Даже если он солгал тогда, княгиня наверняка прочла мысли брата и узнала обо всем. Она могла все изменить: провести новые переговоры, договориться с Карасом.

Но не стала. Оставила дочь в заложницах.

— Анна рассказывала мне, что для нифрейцев страна гораздо важнее родственных связей, что они умрут за идеалы, но она так и не смогла простить мать. — Голос Лилы выдернул меня из тяжелых мыслей, которые отравляли разум. — Вместо жены она стала наложницей Караса и, как вы знаете, родила ему сына.

— Почему она не сбежала? — спросила я. — Не воспользовалась магией разума?

— И куда бы она пошла? — пожала плечами хранительница. — Путь на родину ей был закрыт, а искать счастье где-то еще она не осмелилась. К тому же Анна говорила, что без магии вашего источника она сойдет с ума, если станет использовать собственный дар.

Как это происходит у Кейна. С ума он не сходит, но сила сжигает его изнутри.

— И еще у нее был сын.

Которого Карас у нее тоже отобрал. Я сглотнула комок в горле, который грозил обернуться слезами о судьбе, похожей на мою.

— Почему он был так жесток с ней? Мстил из-за Древа?

— Жесток?! — Лила бросила на меня один из своих странных взглядов, возвращая из прошлого в настоящее. — Карас любил ее и не скрывал этого ни от Анны, ни от всего Артана. Он готов был положить целый мир к ее ногам.

— А она?

— Ей все это было не нужно. Анна не смогла простить Караса. Говорила, что его поступок перечеркнул все хорошее, что могло быть между ними, и что он достоин только ненависти. А уж после изгнания сына — подавно.

«Ты моя, Амелия, а я буду твоим».

В памяти снова вспыхнули слова Кейна, и сердце забилось быстрее. Говорил ли Карас что-то подобное Анне? Но она лишь хотела домой, в Нифрейю, дорога в которую была для нее закрыта.

— Если он ее любил, почему забрал сына? — спросила я.

— Возможно, считал, что этим укротит ее. А может быть, страх перед Кейном был сильнее любви Караса. Анна не дождалась сына, умерла от лихорадки спустя два года после того, как поведала мне о своей жизни. И в ту ночь взяла с меня обещание, что, если что-то с ней случится, я найду способ рассказать обо всем ее сыну. Позаботиться о нем, как это делала она.

Лила замолчала, будто пыталась подобрать слова, а может, просто предалась воспоминаниям.

— Я пообещала, хотя не представляла, как смогу исполнить эту клятву. Кейн мог вернуться в Артан только в одном случае — стать новым князем. Надежда на это была ничтожно мала, но, когда он появился здесь, в гареме, я сразу его узнала.

— Откуда?

— По глазам. — На лице хранительницы появилась улыбка, такая теплая, что она могла осветить комнату. — У Анны были точно такие же.

Я молчала, боясь нарушить хрупкость воспоминаний.

— Кейн прочитал мое сознание, узнал обо мне больше, чем знала я сама. Он хотел увидеть каждую минуту, связанную с матерью.

И ему не понравилось то, что он увидел.

— Он поэтому пошел войной на Нифрейю? — Мой голос все-таки дрогнул, выдавая чувства, что бушевали в душе. — Из-за мести? Разве не проще было сначала поговорить с ее светлостью? Он вообще пытался?

Да Кейн же ее наследник! Если бы он рассказал княгине правду, она бы не считала его врагом.

Я бы не считала его врагом.

— Я этого не знаю, — покачала головой Лила. — Князь не отчитывается перед хранительницей. До вашего появления здесь, в малом дворце, я вовсе не подозревала, куда он отправился.

Я закусила губу, чтобы не наговорить лишнего. Мой гнев, осознание несправедливости, злой шутки судьбы были ни к месту.

— Я выросла в других условиях, с другими ценностями и поначалу не понимала Анну, — призналась Лила. — Наверное, никогда до конца не пойму. Но благодаря разговорам с ней я обрела сестру и полюбила Кейна всем сердцем. Как любила она.

— Почему я вам не нравлюсь? — спросила я.

— Если бы вы мне не нравились, я бы вам не доверилась, — прищурилась хранительница.

— Но все-таки вы меня недолюбливали?

Лила молчала недолго.

— Вы показались мне похожей на Анну. Не внешне, характером. Она тоже яростно отвергала все артанское и хотела сбежать отсюда на край света.

— Я бы лучше не сказала, — кисло улыбнулась я.

— Я боялась, что история повторится. Что огненный князь полюбил северянку с ледяным сердцем, и они обрекут друг друга на страдания.

У меня даже холодок по спине побежал. Погибель или спасение.

Так, кажется, сказал Голос Камня.

— И почему вы изменили свое мнение?

— Анна никогда не интересовалась Карасом, — просто ответила хранительница. — Где он, что с ним. А вы спросили про Кейна. Вы хотите его узнать.