том, о чем я говорю, Джонатану нелегко, да что там – почти невыносимо. Он внимательно смотрит на меня, впитывая каждое слово, и на его лице читаются тяжелые мысли.

Я, наконец, опускаюсь на раскладной диван. Я выплеснула все, что накопилось у меня на душе, но не должна была делать этого по условиям контракта. Но я дошла до предела и не могла больше сдерживаться. Мне было просто необходимо поделиться с Джонатаном, поскольку я явно не в состоянии справиться с ситуацией в одиночку. И потом, если уж я собираюсь выйти за него замуж, я не должна от него что-либо скрывать.

Джонатан смотрит на меня так, словно только что увидел привидение. Я упираюсь руками в колени и подпираю щеки ладонями.

– Значит, все это выдумано – про няню, про ребенка? – уточняет Джонатан.

– От начала и до конца. Я бы и раньше тебе все рассказала, но они заставили меня подписать контракт. Они пригрозили мне, что за разглашение засудят нас обоих. Со всеми нянями они заключали контракт, в котором был пункт, запрещающий кому-либо что-либо рассказывать.

– Подожди… – поднимает руку Джонатан. – Со всеми нянями? А сколько их было? И сколько времени они у них работали? Сколько вообще тянется вся эта история?

– Уже двадцать лет.

– Сара… – Джонатан трет ладонью лоб, подыскивает подходящие слова. – Но ведь это…

– Ты хочешь сказать, что все это какой-то бред и что я здорово вляпалась?

– Да. – Джонатан пытается поймать мой взгляд. – И что же ты делала целыми днями все это время? Притворялась?

– Да. – Я рассказываю все: про игры с воображаемым ребенком, про домработницу и повара, про консьержа Малкольма, которое, я почти уверена, все известно. Про приемного сына Колетт, который устроил собеседование. О праздновании дня рождения давно умершего ребенка, который я помогаю организовать. О пьянстве Колетт, о том, как она изрезала на себе платье – и саму себя тоже. О чудовищном скандале в магазине игрушек.

– Черт меня побери, – выдыхает Джонатан, когда я заканчиваю. Но это еще не все. В тот самый момент, когда я собираюсь посвятить Джонатана в подробности истории, у меня в заднем кармане оживает телефон. Издав четыре жужжащих звонка, он умолкает. Однако тут же на него приходит сразу несколько сообщений.

Я молю бога, чтобы они были не от Алекса Бэрда и не от Колетт.

Оказывается, что они от Стивена.

Мой отец вышел из себя, но теперь он успокоился.

Все будет хорошо.

Читая это, я невольно фыркаю, будучи не в состоянии представить, что мистер Бэрд может успокоиться после того, что случилось. К тому же сообщения от Стивена, а я все еще не знаю, можно ли ему доверять.

В следующем сообщении говорится: Увидимся завтра. Я ничего не отвечаю, снова получаю сообщение от Стивена: Не забывайте, что вы подписали контракт.

Когда я вижу на экране телефона эти слова, сердце у меня обрывается.

* * *

– Нам нужно разыскать прежних нянь, – говорит Джонатан. – И поговорить с ними. Разузнать, что произошло, как и почему они уволились.

Уже вечер. Я сижу на кровати, положив телефон на подушку, и игнорирую сообщения Стивена.

– Первая няня ушла, когда умерла Пэтти, – говорю я. – Это было двадцать лет назад, так что одному богу известно, где она сейчас. Вторая няня погибла.

После этих слов глаза Джонатана округляются.

– Нет, ничего такого. Это был несчастный случай. Ее сбило такси посреди улицы.

– Господи, – испуганно выдыхает Джонатан. – Ну а что произошло со следующей?

– Она проработала всего год и нашла себе какое-то другое место.

– И чем она сейчас занимается?

– По-моему, работает помощником адвоката.

– Нам надо ее найти.

– Нам?

– Да, нам. – Джонатан сжимает мою руку: – Я помогу тебе.

– Я не хочу впутывать тебя во все это.

– Я люблю тебя. Мы собираемся пожениться и провести вместе остаток жизни. Так что да, я действительно собираюсь тебе помочь. И даже не пытайся меня остановить. Уверен, что бывшая няня может рассказать нам кое-что интересное.

Я пожимаю плечами:

– Я ведь понятия не имею, как нам ее искать. Зовут ее Анна – это все, что мне известно. Я даже не уверена, что она по-прежнему живет в Нью-Йорке.

– Мы это выясним, – говорит Джонатан. – Мы должны все разузнать.

Глава 33

У меня в руках пакет с одеждой и две книги в мягких обложках. Все это мое, но Малкольму об этом неизвестно.

– Паулина попросила меня вернуть это Анне, – говорю я.

– Анне? Предыдущей няне? – уточняет консьерж и отводит глаза – что-то привлекает его внимание на улице у меня за спиной.

Я поднимаю пакет с одеждой почти к лицу.

– В общем, мне надо это вернуть. Паулина говорила что-то насчет того, что Анна нашла какую-то другую работу, но вот где она сейчас? Все еще в Нью-Йорке?

Малкольм наблюдает за такси, которое, проехав мимо дома, сворачивает на Коламбус-авеню.

– Анна… – медленно и задумчиво произносит Малкольм. – Я давненько про нее не вспоминал. Интересно, к чему она стремилась, чего хотела?

Я пожимаю плечами:

– Понятия не имею. Но я уверена, что она скучает по этой работе.

– Само собой, – ухмыляется консьерж и, опустив глаза, откашливается. – Вообще-то я не представляю, где она сейчас. Стыдно, конечно, говорить такое. Она мне вообще-то нравилась. – Малкольм посылает мне улыбку: – Ну, вы мне тоже нравитесь.

– Спасибо, – отвечаю я, ощущая неловкость.

Какое-то время мы оба стоим молча, глядя на пустынную улицу.

– Итак, – возвращаюсь я к главной теме нашего разговора. – Мне надо вернуть ей это – я уверена, что ей все это пригодится. Вы можете как-нибудь выяснить, где она живет?

Малкольм на какое-то время задумывается.

– Раньше она, кажется, жила в Бруклине. Или в Куинсе? Не помню точно. Черт, да она, уволившись отсюда, могла переехать хоть в Хобокен, – честно говоря, ума не приложу, где ее искать. – Выдав эту тираду, консьерж делает небольшую паузу, а затем добавляет: – Мой приятель наверняка по ней здорово скучает.

– Вот как?

– Ну да. Я про Джадда, – смеется Малкольм. – Раньше он частенько проходил мимо и приносил мне сэндвичи из своего продуктового киоска на Гранд-Базар. Когда у него были какие-то остатки, он всегда сюда заходил. Мне жаль, что теперь все по-другому. Вообще-то он частенько приходил, чтобы взглянуть на Анну. Она и правда была красавица. Джадд пытался к ней подкатить с разговорами. Но она, конечно, не обращала на него никакого внимания. – Малкольм снова издает смешок. – Она была блондинка, худенькая – совсем как миссис Бэрд. Клянусь, они были так похожи друг на друга – как будто сестры. Очень жалко, что она уволилась.