Конечно, Гарин знал какой оборот примет их неминуемый разговор. Парни приготовились «ставить на место» выскочку-рейтара, подвинувшего их любимого лейтенанта, будут жарко оспаривать, обвинять и, скорее всего, наломают таких дров, что их будет сложно игнорировать. Возможно Джаббар и попытается как-то сгладить ситуацию, но пока что Юрий не видел, чтобы его невольный заместитель хоть как-то пытался ему помогать. Что ж, хотя бы ради этих ребят Кахир мог и переступить через свою гордыню, ну да что уж теперь.

– Гречин, переводишься в первый взвод, – спокойно произнес Гарин. – Одегард поможет тебе перенести вещи на левый борт.

И уже громче, для всех собравшихся:

– Перерыв пять минут. Потом начинаем тренироваться по-настоящему.

И кивнул Джаббару, предлагая пройтись.

Лейтенант пошел за ним не сразу, будто выдерживая недовольную паузу, но когда все же поравнялся, Юрий сказал ему:

– Они не готовы к работе в космосе, тем более к бою. Кроме пары бойцов остальные уже были бы мертвы.

Он указал пальцем себе за спину, на растерянных «кадетов».

– В том числе и эти.

– Это как? – не понял Кахир.

– Во время боевых действий я бы расстрелял их за неподчинение.

* * *

Всю следующую неделю Гарин полностью посвятил «разгону» группы до рабочего состояния. Первым делом перелопатил составы взводов, поставив под крепкую руку Одегарда, командира второго взвода, самых сложных контракторов – насмешливую Киру, хитрого Мао Зэя и рассеянного Патаки. Туда же попал один из «кадетов» – Андрей Журавлев, который, несмотря на показную нелюбовь к Гарину, оказался парнем толковым. Усилил взвод Мартин Гавел, которого Юрий, помимо прочего, назначил штатным техником в парке «големов».

В первый взвод перешли Одучи, дерзкий Иова Маракши и второй «кадет» Иван Гречин. Старшим Юрий назначил Тихомира, но быстро пожалел о своем решении – меланхоличный социофоб Глебович, ставший вдруг центром внимания, превратился в желчного матерщинника, накаляя обстановку и в без того сложном коллективе. Поэтому когда из медблока вернулся Ярвис, потрепанный, но все такой же жизнерадостный, Юрий с облегчением поставил его на должность Тихомира.

В целях придания подчиненным нужной мотивации, Гарин вновь вернул в расположение группы рейтинговую доску, где рядом с фамилиями контракторов светились цифры премиальных, которые росли или уменьшались в зависимости от полученных ими оценок за занятия. Таким образом каждый мог наглядно соотнести плоды своего труда с размером будущего достатка. Правда, эта мера мало волновала Киру, которая и без стимуляции справлялась со всем играючи, и «кадетов», которые, в отличие от большинства, пошли в рейтары не из-за денег. И, видимо, Джаббар все же поговорил с парнями, поскольку они больше не саботировали приказы Гарина, хотя и выполняли их с явным пренебрежением.

В тире абордажников, как и раньше, встречал мичман Биттон, считающий себя специалистом в стрелковом деле. После того, как мичман представил новые образцы стрелкового оружия, поступившие на вооружение рейтаров, Юрий вежливо, но настойчиво оттеснил его в сторону, предоставив слово по-настоящему хорошему стрелку – Рэю.

Основной упор в обучении Гарин решил сделать на практические занятия, многократно повторяемые и комбинированные друг с другом. За основу он взял единственную школу, которую считал авторитетной и проверенной лично – Школу разведчиков на ковчеге. И раз уж методика инструкторов с потерявшегося среди звезд «Пилигрима-2» помогла ему выжить в Изнанке, то точно поможет группе разрозненных контракторов превратиться в сплоченную боевую единицу.

Поэтому он не слезал с группы ни днем, ни ночью, игнорируя жалобы и протесты. Он заставлял «блох» отрабатывать посадку и высадку из боевых костюмов, бороться за живучесть корабля, упражняться в стрельбе и таскать по ангару тяжелые абордажные ломы для формирования командной работы. В один из дней они в боевых скафандрах носились по «Полыни», отражая мнимые попытки захвата звездолета. А потом отражали попытки захвата и одновременно боролись за живучесть. Или таскали ломы в тире, тут же переходя к стрельбе, пытаясь трясущимися руками совместить отключенный визуальный прицел с целью. А потом вновь боролись за живучесть, одновременно отрабатывая скоростную посадку в «големы».

В отличие от Джаббара, Гарин не желал быть сторонним наблюдателем, по возможности сам участвовал во всех занятиях и тренировках. Это помогало ему вернуться в форму, которую он растратил за время монотонной службы на базе «Ракуда», а заодно личным примером показать остальным, что его требования вполне выполнимы. Впрочем, это все равно не спасало от раздраженных стенаний и злого ворчания тех, кому установленная плотность обучения пришлась не по вкусу.

– Да ты уже достал меня! – резкий возглас в наушниках заставил Юрия остановиться и оглянуться.

В центре ангара, где «блохи» уже час пытались развернуть по всем правилам оперативный пункт, имитируя высадку из десантного шаттла, один человек в скафандре пинал второго человека в скафандре, стоящего на карачках возле опрокинутых блоков полевого коммуникатора. Визуальные маркеры услужливо сообщили Юрию, что перед ним разгневанный Иова Маракши и растерянный Патаки.

Пинки озлобленного парня не наносили никакого вреда одетому в броню Идгану, но мешали тому встать. Зато Патаки сносил побои молча, лишь скрежетали по полу его жесткие наколенники.

Прежде, чем Юрий рявкнул «Маракши!», сбоку появилась мощная фигура Ярвиса и бесцеремонно оттерла Иову в сторону. Командир первого взвода наклонился, схватил Идгана за эвакуационное кольцо, торчащее над кислородным генератором на спине, и одним движением поставил Патаки на ноги.

– В чем дело, Иова? – поднимая забрало шлема, спросил Юрий.

– Ни в чем! – огрызнулся Маракши.

– Ты просто так решил пнуть своего товарища?

– Да идите вы с такими товарищами куда подальше! – Иова резким хлопком открыл шлем, являя багровое лицо со злым прищуром глаз. – И со своими этими упражнениями тоже туда идите!

Он добавил еще что-то эмоциональное на незнакомом наречии.

Несколько «блох» одобрительно загудели.

– Что не так, Иова? – терпеливо повторил Гарин.

Маракши сверлил глазами стену где-то за его спиной, наконец ответил:

– Достала эта херня. Я сюда не за тем шел, – потом его обвиняющий перст указал в сторону скособоченного Патаки. – А еще раз поставите в пару с этим утырком, я его изувечу! Он нихрена не понимает!

– Да, командир, отдохнуть бы! – подал голос Мао Зэй. – Я, это, уже ног не чувствую.

Одобрительно промычал Мартин Гавел, опуская автомат стволом к земле. Кажется, Одучи и Тихомир были с ним согласны. Чего уж говорить о «кадетах», которые, пользуясь передышкой, привалились к стене ангара.

– Кожаные мешки сдулись, доно, – насмешливо заметила Кира, тонкая и подтянутая словно игла. – Дай мешкам поваляться в своем углу.