– Там, откуда я родом, – торжественно произнес норвежец. – Смерть воина в бою считается лучшей наградой богов. Погибших не принято оплакивать, за них следует радоваться.

Он протянул руку к образу Боба, который, казалось, внимательно, с легкой улыбкой, слушал его.

– Боб! – продолжил Рэй. – Пусть ты и не из моего народа, пусть и не верил в богов, но ты жил как воин и ушел как воин. Таким мы тебя и запомним!

Они отсалютовали, залпом выпили.

Наступила очередь Ярвиса.

– Боб, дружище, – в голосе здоровяка слышалась предательская хрипотца. – Я это… Долго говорить не умею вот это все. Очень мне жаль, что тебя не было с нами. Но так как-то вот вышло, чего уж. Спасибо тебе за все, ты был хорошим мужиком. За тебя!

Вновь выпили. Глебович вновь разлил.

Слово взял урсулит. Он зажал стопку в двух лапах, так, что маленького стаканчика не стало видно, поднял его на уровень лба. Закрыл глаза и что-то тихо и мелодично заворчал, покачивая головой из стороны в сторону.

Когда дошла очередь до Тихомира, тот ничего не стал говорить. Он приложил руку к сердцу, некоторое время смотрел на образ Хьюза, после чего коротко и зло выпил.

– Твое слово, – шепнул Гарину Рэй.

Юрий покрутил стопку в пальцах, собираясь с мыслями. Ему очень давно не приходилось вот так прощаться с кем-то, хотя смерть следовала с ним бок о бок всю жизнь. Но в последние годы совсем не было времени остановиться, осознать всю важность того, что именно он, Гарин все еще существует, а многие вокруг него – нет. Будь он верующим, то посчитал бы это незримым планом отцов-духовников, готовящих его к загробным экспедициям в прекрасные миры. Но он не верил, просто знал, что каждый день может стать последним, а за чертой не будет продолжения истории.

Гарин поднял глаза и сказал:

– На моей Родине не приняты долгие проводы. Когда кто-то умирает, мы зачитываем список его добрых дел, говоря «Спасибо». Мы судим о том, выполнил ли человек свою задачу перед смертью, принес ли пользу обществу.

Юрий сделал паузу, ощущая на себе взгляды товарищей:

– Но есть еще что-то за пределами официальных традиций. Есть благодарность за то, что ушедший товарищ просто оказался рядом в трудную минуту, что поддержал словом и делом. Не предал, не отступил и не смалодушничал. Об этом у нас не принято говорить вслух. Но мы все равно говорим, потому что порой молчать не можем.

Гарин поднял стопку:

– Спасибо тебе Боб Хьюз. Ты был сложным человеком, но хорошим другом.

И торопливо остановил поднимающиеся со стопками руки:

– Постойте, друзья. Я хочу сказать еще кое-что, – кашлянул, прочищая горло. – Гибель Боба неразрывно связана с гибелью десантников и матросов в системе Лилия Восемь.

Юрий обвел товарищей жестом.

– Мы все там были, мы видели что творилось на Лилии Восемь. Будет неправильно не упоминать о них в эту минуту.

Друзья одобрительно закивали, загудели. Даже Хьюз согласно склонил голову, словно действительно был среди них.

– Они в лучшем мире, – твердо заявил Одегард.

– И в нашей памяти, – поддержал Рэнт. – Пусть и воевали вместе недолго.

– Земля пухом, – произнес по-русски Тихомир.

Юрий задумчиво смотрел на то, как парни готовили радиобуй к запуску, размещая его в шлюзовом отсеке. Смотрел, как тает в воздухе фигура Хьюза, как расчувствовавшийся Одучи сгорбился на ящике в темном углу, уронив свою большую голову на сцепленные лапы. Смотрел и размышлял о том, с каких пор смерть из пугающего палача, ожидающего впереди, превратилась в назойливого попутчика, следующего рядом. Совсем не было времени отвлекаться на нее, но она раз за разом напоминала о себе, изучающе заглядывая в глаза. Смерть говорила: «Я держу тебя за руку, хватит откладывать на завтра!». И тут же шептала: «Ты ничего не успеешь, я уже навалилась на твое плечо».

Но лучше так. Лучше бежать со смертью наперегонки, чем покорно ждать ее приближения. Лучше каждый день ощущать ее дыхание, чем цепенеть от ее внезапного появления.

На виртуальном экране было видно, как из раскрывшегося люка вылетел радиобуй, окруженный облаком серебристого инея. Мигающая белыми огнями пирамида транслировала в пространство сигнал о том, что здесь, в этой системе, в сей год и день погибли славные дети Империи, среди которых был и Боб Хьюз, уроженец Метрополии, бывший полицейский, но принявший смерть в чине рейтара.

Незатейливый памятник среди холодных звезд. Наивная надежда живых, что их тоже кто-нибудь когда-нибудь помянет.

– И победитель, и побежденный в игрищах этого мира – не больше чем капля росы, не дольше проблеска молний, – раздался тихий и спокойный голос.

Поглощенный мыслями Юрий не услышал, как к нему подошел капитан Кимура.

Гарин вытянулся по струнке, попытался доложить, но офицер легким движением остановил его.

Юрий внутренне напрягся. В голове промелькнули пункты внутреннего Устава, который они только что нарушили – несоблюдения распорядка дня, распитие спиртных напитков, несанкционированная разгерметизация корабля. Сейчас был не самый подходящий момент для оправданий, нужные слова не лезли в голову, а общаться с капитаном на эмоциях не лучший вариант.

Но Гарин не сожалел о содеянном. С товарищами нужно прощаться по-человечески.

Тем временем и другие контракторы заметили присутствие высшего офицера, замерли по стойке «смирно» пытливо сканируя глазами Кимуру и Юрия.

– Не забудьте проверить шлюзовые фиксаторы перед уходом, – командирским голосом сказал капитан. – Рэй-мичман!

– Я! – с готовностью откликнулся Гарин, не веря, что все обошлось.

– Проследите за соблюдением порядка.

– Есть.

Кимура развернулся на каблуках, заложил руки за спину. Прежде, чем двинуться к выходу, вполголоса сказал Юрию:

– Хорошая речь, господин Гарин. Спасибо, что всех вспомнили.

Когда офицер ушел и тактично кашлянул Рэй, привлекая внимание, Юрий повернулся к товарищам и устало произнес:

– Все, мужики, пора отдыхать. Для нас жизнь пока продолжается.

* * *

После разговора с Одегардом Юрий все же немного снизил темп обучения, однако не сделал поблажек для себя. Зато уже через неделю, получив от капитана разрешение на проведения занятий в открытом космосе, мог на достойном уровне управлять командирским «големом».

– Координационный узел создан, – заявил модулятор, именующий себя сегодня Эвром. – Разобрать имеющиеся контакты по категориям?

– Разбери по взводам, – Юрий двинул челюстью, удобнее устраиваясь в сенсорном шлеме. – Только не надо им опять всякие прозвища придумывать!

– Это не прозвища, а интуитивные маркеры, – пояснил Эвр. – Для улучшения запоминания.