Корпуса 1-й танковой армии, сметая опорные пункты врага, двигались на запад. Их не удерживали ни погодные условия, ни возникшие трудности со снабжением из-за удаленности тыловых баз, ни упорное сопротивление еще достаточно сильного противника.

Главным препятствием на пути к Жмеринке был Южный Буг, река норовистая, с крутыми обрывистыми берегами. О переправе вброд нечего было и думать, оставалось одно — идти по железнодорожному мосту у Гнивани или по насыпи у местечка Сутиски.

9 января Катуков прибыл в 1-ю гвардейскую танковую бригаду. Вместе с Гореловым он обсуждал возможный вариант переправы через Южный Буг у Сутиски и план захвата Жмеринки. В штаб был вызван один из командиров авангардного отряда — старший лейтенант Евгений Костылев. Между командармом и Костылевым состоялся обстоятельный разговор, в деталях воспроизведенный фронтовым корреспондентом Фабианом Гариным:

«Карту хорошо читаешь? — спросил Михаил. Ефимович.

— Так точно!

— Стань рядом со мной, следи по карте, слушай задачу, — и Михаил Ефимович стал спокойно разъяснять суть предстоящей операции. — Поведешь шесть танков. Двигаться рекомендую по большаку. Если встретишь сильное сопротивление, сойди с большака, но далеко не уклоняйся. С ходу ворвись в город — захвати переправы и закрепи их за собой. Закрой немцам путь отхода. Рейд на 50 километров. Завтра в 17.00 подоспеет пехота. Понятно?

— Так точно! — снова отчеканил Костылев. — Задача будет выполнена»[237].

Прорвавшиеся через вражеские укрепления танки 40-й бригады полковника Веденичева завязали бои у Гнивани. Танкистам удалось захватить мост через Южный Буг, но дальше они не продвинулись. Немцы перебросили сюда крупные силы, почти двое суток непрерывно контратаковали наши позиции. Гетман вынужден был отвести бригаду на восток, выжидая более удобного момента для новой атаки на Гнивань.

Несколько лучше сложились дела в бригаде Горелова. Он начал свой рейд из села Вороновицы. Разведывательный отряд Костылева достиг Южного Буга в районе Сутиски и сразу же вступил в бой с немцами и румынскими пограничниками, которые готовились взорвать плотину. Оттеснив их на западный берег, танкисты обезвредили заряд, по деревянному настилу благополучно провели все машины.

Отряд Костылева глубоко вклинился в немецкую оборону и ждал подхода основных сил бригады. Горелов медлил. Оказалось, что в ходе наступления остались неприкрытыми фланги, и противник, воспользовавшись этим, бил то справа, то слева.

Долго оставаться в бездействии разведгруппа не могла. Ранним утром 10 января Костылев ворвался в село Жуковцы, что в нескольких километрах от Жмеринки, разгромил здесь небольшой гарнизон и через несколько часов двинулся дальше. К счастью, сюда подошли основные силы бригады, и началось наступление на Жмеринку.

Появление советских танков обескуражило немцев. Один за другим со станции уходили эшелоны, с местного аэродрома в воздух поднимались самолеты и брали курс на запад. Железнодорожная станция оказалась под прицелом танкистов Костылева и Горбача.

Вскоре немцы поняли, что в город прорвался небольшой отряд советских танков с десантом автоматчиков, и стали переходить в контрнаступление. К Жмеринке стягивались пехотные, танковые и артиллерийские силы противника. Горелов вынужден был отдать приказ об отходе к Сутиски.

Жмеринку тогда освободить не удалось: безнадежно отстали стрелковые части 38-й армии, которые должны были оказывать помощь танкистам и закреплять за собой занятую территорию, и все же рейды танковых бригад к Южному Бугу имели немаловажное значение. В боевых стычках танкисты сковали крупные силы врага, не давая ему перебрасывать на восток свои резервы.

Проанализировав фронтовую обстановку, Катуков понял, что командование фронта с опозданием отдало приказ о повороте 1-й танковой и 38-й общевойсковой армий на Винницу и Жмеринку. К этому времени противник уже создал здесь крупную группировку войск, перебросив танковые и пехотные дивизии из Италии и Югославии. Оставалось одно — отвести войска, закрепиться на реках Воронка и Соб и держать оборону совместно со стрелковыми частями генерала Москаленко.

Законы войны суровы, и с ними всегда приходится считаться. Решение командарма Катукова о переходе к обороне было вполне обоснованным. В этом решении виделось многое — и командирский опыт, и знание фронтовой обстановки, и смелость, и, наконец, зрелость военачальника. Эти качества командарма отмечал полковник Соболев, постоянно присутствовавший на оперативных совещаниях в штабе армии:

«Зрелость военачальника заключается не только в том, что он настойчиво ведет подчиненные части в бой, проявляет силу воли и смелость, но и в том, чтобы чувствовать пульс обстановки, своевременно отвести войска из-под удара врага, если этого требует обстановка. Генерал Катуков не может рисковать частями, но также не может упустить возможность вырвать победу, бросив в бой под Винницей последние резервы»[238].

Отдав приказ армии закрепиться на достигнутых рубежах, Катуков, уединившись с Шалиным и Никитиным, продумывал детали дальнейшего наступления. В ходе месячных боев соединения потеряли много танков, артиллерии, автомашин и другой техники. Корпуса, бригады и полки ослаблены, но передышки ждать не приходилось, пополнения техникой и людьми — тоже. Значит, надо рассчитывать на свои силы. Придется опять, как на Калининском фронте, просить Дынера, чтобы ускорил ремонт танков. Кстати, начальнику управления бронетанкового снабжения и ремонта П. Г. Дынеру никогда не приказывали, его «просили». И он не подводил. Своих ремонтников Катуков называл «челюскинцами». В выступлении перед слушателями бронетанковой академии он говорил: «Наши ремонтники, как челюскинцы, работали днем и ночью, в дождь и в холод, везде их можно было видеть, где только требовались средства ремонта и восстановления техники»[239].

Танковая армия готова была воевать даже теми силами, которые у нее имелись. Но командующий фронтом Н. Ф. Ватутин не оставил ее без поддержки. В телефонном разговоре он сначала поздравил Михаила Ефимовича с новой правительственной наградой — орденом Богдана Хмельницкого I степени, потом сообщил еще одну приятную весть: Ставка Верховного Главнокомандования решила подчинить армии 31-й танковый корпус.

Такого подарка Катуков не ожидал. В том положении, в котором находилась армия, даже бригада — многое значила. А тут — целый корпус!

Теперь танковая армия располагала достаточными силами, чтобы остановить противника, начавшего наступление 10 января. Несколько дней подряд немцы пытались прорвать нашу оборону на реке Соб, в районе поселков Зозовка и Ильинцы. Оставив на заснеженных украинских полях десятки танков и бронемашин, разбитых артиллерийских установок, они ослабили натиск, но стали наносить чувствительные удары из Христиновки на Звенигородку навстречу действовавшей в районе Корсунь-Шевченковского своей крупной группировке. Им удалось прорвать фронт 40-й армии Ф. Ф. Жмаченко, создав угрозу 38-й и 1-й танковой армиям.