Как бы там ни было, а с точки зрения стороннего наблюдателя, вид эти здания имеют не устрашающий, а скромный, солидный и унылый. Этакие фабричные корпуса без труб; впрочем, единственная фабрика, которую я видел в Ехо, точнее, огромная мастерская по производству амобилеров, похожа на гигантский цирковой шатёр. И одним только Тёмным Магистрам ведомо, как выглядят остальные.

Однако я заметил, что новая постройка оставила равнодушным только меня. Другие зрители хмурились, озадаченно переглядывались, некоторые криво усмехались. «По-моему, это слишком», — сказала стоявшая рядом со мной пожилая леди своей подружке. «Это нам с тобой слишком, а молодёжи в самый раз», — снисходительно откликнулась та.

— Хорошая вышла шутка, — гаркнул мне в ухо неведомо откуда возникший у меня за спиной Малдо Йоз. — Как тебе?

— Может быть и хорошая. Только я её не понял.

— Эй, ты что, не узнал этот дом?

— Я не так уж давно живу в Ехо. И в некоторых районах не был ещё ни разу.

— Это как раз не имеет значения. Ещё до окончания войны за Кодекс от оригинала остался только пепел; впрочем, говорят, пепел потом тоже был тщательно уничтожен. Я, как и все мои ровесники, видел это здание только на картинках. И воспроизвёл, как умел. Но вроде, все узнают без проблем.

— Что именно они узнают?

— Примерно так выглядела столичная резиденция Ордена Водяной Вороны.

— Ясно, — озадаченно кивнул я. — Думаешь, это хорошая идея?

— Понятия не имею, — беспечно ухмыльнулся Малдо. — Но в общую картину здание вписывается идеально. Именно на этом месте, рядом с Куманским павильоном, сам потом увидишь… А собственно, как ещё может выглядеть Дом Страха в столице Соединённого Королевства? Ясно, что формой здания никого особо не напугаешь, как ни старайся, архитектура вообще не про страх. Её выразительные средства годятся для чего угодно, но только не для того, чтобы пугать. Зато ассоциации — великое дело. Ребят из Ордена Водяной Вороны в своё время боялись вообще все. А кто не успел их застать, наслушались таких сказок, рядом с которыми историческая правда покажется безобидными семейными хрониками. При этом даже младенцам известно, что ни Ордена, ни самого Лойсо Пондохвы давным-давно нет, даже послушников в живых почти не осталось. А значит, на самом деле бояться нечего. Всё сходится, идеальный символ! Ты чего хмуришься? Думаешь, я перегнул палку?

— Хмурюсь, потому что думаю. Но совсем о другом. Например, что надо бы смотаться на Правый берег и привезти вам ещё какого-нибудь ненужного барахла.

— Вот за это спасибо, — просиял Малдо. — Мой самый страшный страх с первого дня — что мусора не хватит. Сам понимаю, что ерунда, справимся, а всё равно каждый вечер после работы натурально трясусь, оглядывая оставшиеся кучи. Невооружённым глазом видно, что общий объём пока гораздо меньше, чем нужно. А вдруг больше ничего не принесут? Тогда мы пропали!

— Сломанный табурет из моей кухни тебя, несомненно спасёт, — ухмыльнулся я. — А если ещё прибавить к нему пару дюжин старых полотенец…

— С самого начала был уверен, что дружба с тобой сулит выгоду. Но даже не подозревал, что настолько огромную.

Выгода от меня, и правда, вышла немалая. И вовсе не потому, что Мохнатый Дом оказался средоточием поломанной мебели и ветхих одеял. В этом смысле я совершенно безнадёжен: Королевские слуги, приставленные к моему хозяйству, своё дело знают, и все вышедшие из строя вещи испепеляют незамедлительно. Некоторые ещё не совсем вышедшие, тоже, но это моя персональная житейская драма, к делу она не относится.

Зато я общительный. И среди моих знакомых кроме совершенно бесполезных в данном случае Короля и Великого Магистра Ордена Семилистника есть, к примеру, сэр Нули Кариф, начальник Таможенной Службы, расположенной на территории Речного Порта. А крупногабаритного мусора в этом самом порту столько, что по моим расчётам его хватило бы на строительство не только какого-то несчастного Дворца Ста Чудес, но ещё одной столицы Соединённого Королевства. Причём с пригородами.

Не то чтобы Нули нёс личную ответственность за судьбу этого хлама, зато он быстренько связался с начальником порта и получил добро на вывоз всего, что мне удастся утащить. Плата за услугу была высока: мне пришлось выпить почти полкружки ужасной иррашийской камры, к которой Нули Кариф питает совершенно необъяснимую слабость, и многократно захлебнуться в бурном потоке новых сведений об удивительной жизни его знакомых и коллег. Но я выдержал. Я вообще очень выносливый, хотя с виду не скажешь.

Отмучившись, я получил доступ к неиссякаемому источнику прохудившихся бочек, гнилых досок, истлевшей парусины и прочих бесценных сокровищ в таком роде. Как ни набивай ими амобилер, сколько ни прячь в пригоршне, а и сотой части не увезёшь. Малдо отправил мне на подмогу своих юных коллег, по счастливому совпадению, тоже обученных высокому искусству переноски тяжестей, бывшему секрету гильдии столичных портовых грузчиков, моему персональному козырному тузу номер один.

После этого я вполне мог бы заняться чем-нибудь другим, но всё равно мотался туда-обратно, как приговорённый к общественным работам. И вовсе не потому, что заниматься чужими делами — лучший способ отдохнуть от собственных. Хотя это тоже правда.

Штука однако в том, что мне совсем не понравился Дом Страха. И сама идея кого-то пугать, и, в ещё большей степени, исполнение. Мне было неприятно, что бывшая резиденция Лойсо Пондохвы станет частью ярмарочного балагана. Ну или дворца развлечений; как ни назови, суть одна. При этом я не сомневался, что сам Лойсо, узнай он об этом, только посмеялся бы — и над самим фактом, и над моими возвышенными чувствами. И был бы совершенно прав.

Я знал, что Малдо Йоз почувствовал моё неодобрение. И прекрасно понимал, что оно его, мягко говоря, не вдохновило. Поэтому и бросился так рьяно ему помогать. Помощь делом всегда означает: «Я на твоей стороне». И перевешивает любые слова. Во всяком случае, я надеялся, что перевешивает. Потому что обрубать крылья человеку, взявшемуся за главное дело своей жизни, свинство. Будь моя воля, в Холоми за такое сажал бы, как за особо тяжкое магическое преступление.

Потому что это оно и есть. Мало ли, что ни на одном индикаторе стрелка не шевельнётся.

Усилия мои были вознаграждены сторицей — в том смысле, что к моменту прибытия второй партии груза ребята как раз начали возводить ещё одно здание, точную копию зеркального Куанкурохского маяка, величественного и массивного. Когда работа была закончена, и в зеркальных стенах башни замельтешили искажённые отражения других построек, пёстрых нарядов зевак и хаотических нагромождений стройматериалов, я не то чтобы действительно оценил красоту общего замысла — для этого мне не хватало пространственного воображения — но благоговейный трепет всё же испытал. Авансом.

— Только теперь начинаю понимать, как это будет круто, — сказал я Малдо.

В ответ он сорвал с головы свою дурацкую шляпу, подбросил её в воздух, но вместо того, чтобы ловить, сам прыгнул, вернее, взлетел следом, догнал, схватил, перекувыркнулся и наконец снова оказался на твёрдой земле. В шляпе, конечно же, как будто и не снимал.