Еще чуть, и вожак приказал бы своим людям садиться в лодки и уплывать, бросив награбленное и девушек. Волхова совершенно не интересовало ни то, ни другое, для него существовал только вот этот человек и его сопротивление.

И тут… все испортил Инеж! Это Волхову казалось, что прошла целая вечность, в действительности все было очень быстро. Родовичи услышали грохот падающего камня, крики и метнулись на помощь. Остальных успели перехватить Рус с Чигирем, а Инеж выскочил прямо к лежавшему на краю Волхову и тут же упал, сбитый стрелой. Рана оказалась не смертельной, пробило плечо, но вожак отвел глаза, и связь с Волховом была потеряна!

Берег мгновенно закрылся щитами, ощерился копьями и стрелами. Теперь их не взять совсем.

Волхов сообразил также мгновенно. Он больше не владел волей вожака и, увидев его звериный оскал, словно вызывающий на бой, понял, что второй попытки не получится. Парень собрал все силы, и… Инеж потом клялся, что из глаз Волхова полыхнуло настоящее пламя. Вряд ли его увидели чужаки, но их вдруг охватила паника. Сильные, много повидавшие мужчины никогда не испытывали такого дикого, всепоглощающего ужаса!

Единый жуткий вопль-рев разнесся по берегу, поднимая на крыло всех птиц в округе. Чужаки бросали щиты, копья, топоры и мчались к воде, но не прыгали в лодки, а пускались вплавь, одержимые каким-то невообразимым стремлением оказаться как можно дальше от этого места!

Только вожак не поддался всеобщей панике, пытаясь остановить безумие, он что-то кричал, размахивал оружием. Его сбили с ног, а когда поднялся, какой-то огромный, как медведь, сородич ударил вожака своим топором в висок, угомонив навсегда.

Прошло немного времени, и берег был пуст, только мертвый вожак, трое мирно спавших набежника да связанные девушки. Можно быть уверенными, что если кто-то и выплыл, то навсегда закажет дорогу к страшному месту своим сородичам.

Родовичи спустились к воде в смятении. Сильный, жестокий враг был изгнан без единой выпущенной стрелы, единого удара копьем, для этого хватило только умения Волхова. Но от этого умения становилось так страшно, как не было перед врагом.

Сам Волхов лежал ничком там же, за камнем. Рус наклонился, осторожно спросил:

– Как ты?

– Уйди! – И снова Рус не узнавал голос. В хриплом рыке слышалось что-то звериное.

Девушки были связаны по рукам и ногам, а в рот Мсты даже набит мох, видно, чтобы не кричала. Они с трудом пришли в себя, напуганные не только похищением, но и непонятным бегством своих мучителей.

Не забирая ничего с берега (вернутся потом), родовичи отправились обратно. Немного погодя, когда на большой поляне собрались вперемешку хозяева и родовичи Руса и Словена, чуть пришедшие в себя девушки рассказали, как было дело.

Мста не собирала травы вместе с Елицей, Тигодой и Таей, она ходила сама по себе, а возвращаясь, услышала шум. Тихонько подкравшись, девушка увидела, что подруг схватили какие-то здоровенные мужики. Не раздумывая, кто это и почему, Мста с криком набросилась на них и успела поранить двоих из трех, пока ее саму все же не скрутили. Она так кричала и кусалась, что ей действительно набили рот мхом.

Связанные девушки уже не чаяли, что будут спасены, когда вдруг на берегу стало происходить что-то непонятное. Сначала ни с того ни с сего прямо посреди снующих сородичей улеглись спать двое чужаков, потом к ним присоединился третий, а потом… Елица с содроганием вспоминала, какой ужас был на лицах у бежавших чужаков! Казалось, люди увидели перед собой разверзшуюся бездну… Девушки испугались этого дикого ужаса, если бы не были связаны, то, пожалуй, побежали бы вместе со всеми.

Слушая рассказ о чародействе Волхова, остальные перепуганно жались друг к дружке, а вот Мста смотрела широко раскрытыми глазами, словно впитывая каждое слово Инежа. Это заметили Рус и Чигирь, но они не успели углядеть, когда девушка вдруг исчезла с поляны. Рус понял, что между Мстой и Волховом не просто тоненькая ниточка, а крепкая нить.

Понял он и другое – теперь Волхов стал колдуном, и его будут бояться и избегать. Подошел к Тимару:

– Что делать?

– Теперь уже ничего, думать нужно было тогда, когда он ходил к Чаргу.

– Неужто Волхов и впрямь знается с темными силами?

– А ты думаешь, светлые могут внушить такой ужас?

Рус помотал головой.

Чуть помолчав, Тимар с надеждой добавил:

– Может, Мста удержит его?

– Они любят друг дружку?

– Рус, ты вспомнил, что в жизни есть любовь?

– Я что, бревно осиновое? – почти обиделся князь.

Мста действительно искала Волхова. Парень не остался лежать у обрыва, он ушел глубоко в лес и сидел, прижавшись спиной к дереву, обессиленный, опустошенный. Ради победы над врагом Волхов отдал себя во власть Чарга, и, хотя его душу отпустили, он понимал, что это пока. Теперь он чужой в обоих Родах, ему нет места среди людей, его удел жить отдельно и ловить на себе боязливые взгляды. Тимар был прав – темные силы берут страшную плату за свою помощь.

Но Волхов не обманывал сам себя, он уже понял, что, доведись еще раз, он снова проделал бы то же самое. Слишком заманчивой оказалась эта власть над людьми, жалел только о том, что не удалось подчинить вожака.

Мста остановилась на обрыве, где недавно лежал Волхов, но никак не могла почувствовать, куда тот делся. Следов на камнях не оставалось, да и все вокруг так истоптано множеством ног…

– Волхов, ты где? – Безмолвный клич понесся по лесу. Ответа не было. – Ты где?! – Мста выставила перед собой ладони и принялась медленно поворачиваться, словно к чему-то прислушиваясь.

Волхов услышал этот зов, но отвечать не торопился. И все же его естество помимо воли откликнулось на призыв девушки. Она поняла, где парень, двинулась в ту сторону. Но самому Волхову никого не хотелось видеть, даже спасенную им Мсту, слишком тяжелым был день.

Поняв, что парень бежит от нее, Мста вздохнула и отправилась обратно в весь.

– Отец, – голос у Волхова чуть хриплый, незнакомый, – мне жилище поодаль нужно.

– Что ты, Волхов, все забудется.

Тот помотал головой:

– И сам чую, что нет. Помоги поставить, колдуны испокон века чуть в стороне жили.

– Пути обратно нет?

И снова сын помотал головой:

– Теперь нет. Но я не жалею, то моя Доля. Не бойся, вредить не стану и Тимара не трону.

Волхов и сам не мог понять, что изменилось в нем. Совсем недавно хотелось уничтожить Тимара и Руса, подчинить себе отца, а вот после поединка с вожаком такое желание пропало. Словен силен, но он не жесток, а теперь Волхову был интересен только такой противник, как погибший вожак! Это спасло и Словена, и Тимара, и даже Руса от злой силы, поселившейся в Волхове. Пройдет немало лет, прежде чем эта сила снова вырвется наружу.