Она снова попыталась отобрать у него свои руки, но он их крепко держал.

- Как известно каждому из присутствующих, я джентльмен, а джентльмен не признается в своих чувствах публично. Джентльмен не раскрывает свое сердце перед всем миром. Джентльмен не признается на публике в своих тайных желаниях.

Он чуть помедлил, и от нежности, которую она увидела в его глазах, у нее затрепетало сердце.

- Но, - продолжал он, - я говорю обо всем этом в присутствии своих гостей, потому что хочу, чтобы все они знали о моих чувствах. Я хочу, чтобы они засвидетельствовали то, о чем я намерен публично заявить, потому что это, кажется, единственный способ убедить тебя в глубине и искренности моей привязанности к тебе.

Она смотрела на него, ушам своим не веря. Филипп делает публичное заявление? О своих чувствах? Это было совершенно на него не похоже.

- Меня ничуть не волнует разница между нами в происхождении, - сказал он. - Меня не волнует, что я маркиз, а ты владелица кондитерской. И если ты пожелаешь до конца наших дней иметь эту кондитерскую… - он окинул взглядом гостей за столом, потом снова взглянул на нее, - то так оно и будет. Меня это тоже не волнует.

- Кажется, утром ты придерживался другого мнения, - не удержавшись, напомнила она.

- И я был не прав, Мария. Мне безразлично, что, согласно нашему статусу, ты не должна владеть кондитерской. Мне безразлично, что общество сочтет наш брак неблагоразумным поступком. И безразлично также, что в обществе будут думать, будто ты недостаточно хороша для меня. Я знаю, что ты всегда считала, будто я так думаю, но это не так. - Он еще крепче сжал ее руки. - Я никогда не думал, что ты недостаточно хороша для меня. В глубине души я всегда боялся, что это я недостаточно хорош для тебя.

По залу прокатился удивленный шепот, но он, кажется, даже не заметил этого.

- Видишь ли, я никогда не умел заставить тебя смеяться. - Он взглянул на Лоренса, потом вновь перевел взгляд на нее. - Я не умел также вить веночки из розовых бутонов для твоих волос и говорить, какая ты хорошенькая. - Он судорожно вздохнул, чуть вздернув подбородок, и она поняла, как нелегко ему дается это публичное признание. - Я всегда хотел говорить эти слова и делать эти вещи, но не мог, потому что джентльмену не подобает вести себя таким образом. Джентльмену нельзя влюбляться в дочь повара. Но отныне мне наплевать на то, что делают джентльмены. Я просто человек, и единственное, что меня волнует, - это ты.

- В таком случае почему ты тогда прогнал меня? - воскликнула она, все еще боясь поверить тому, что слышит. - Если ты любил меня, то зачем отослал меня с глаз долой?

- Разве это не очевидно?

- Черт возьми, Филипп, - воскликнула она, начиная раздражаться, - то, что ты делаешь, никогда не бывает для меня очевидным.

- Мне хотелось бы верить, что это составляет часть моего обаяния, - заявил он. - Послушай меня, Мария. Я отослал тебя тогда, потому что по-другому просто не смог бы выдержать. - Отпустив ее руки, он привлек ее к себе, не обращая внимания на удивление гостей. - Я не смог бы вынести, если бы ты принадлежала не мне, а моему брату. Мне следовало бы извиниться за то, что я отослал тебя из Кейн-Холла, за то, что разлучил тебя с Лоренсом, которого ты любила, но я не могу этого сделать. Потому что ничуть не жалею об этом. И сделал бы это снова. Я не смог бы выдержать, если бы ты была так близко, но за пределами моей досягаемости. - Он заглянул ей в глаза. - Теперь понимаешь?

Она понимала. И понимала также, что стоило ему сделать то, что он сейчас сделал. Она взяла в ладони его лицо.

- Я рада, что ты не жалеешь, - прошептала она в ответ. - Я тоже об этом не жалею. Ты ведь знаешь, что то, что было у нас с Лоренсом, это увлечение.

- Но мои чувства не увлечение. Я хочу, чтобы ты была моей женой, - сказал он достаточно громко, чтобы все слышали. - Я хочу, чтобы ты стала моей маркизой, матерью моих детей, моим компаньоном и партнером на всю жизнь. И если потребуются вся оставшаяся жизнь и семнадцать сотен предложений, чтобы убедить тебя выйти за меня замуж, то я и на это согласен.

Все еще держа ее за руки, он опустился перед ней на колено.

- Я люблю тебя, Мария Мартингейл. Я всегда любил тебя, с того самого момента, когда впервые увидел, и буду любить до последнего дня жизни. Ты выйдешь за меня замуж?

Она взглянула на него, и ей вдруг показалось, что вернулось то далекое время, когда она протянула ему руку и представилась, почувствовав, что он настоящий друг и на него можно положиться в любой ситуации. Сейчас он просил ее стать частью его мира, и хотя она нередко относилась к этому миру насмешливо, она была уверена, что сможет пересмотреть свои понятия, потому что не могла себе представить ни мир, ни жизнь без него.

- Да, Филипп, я выйду за тебя замуж.

Давая этот ответ, она вдруг почувствовала, как все в мире встало на свои места. Все стало снова правильным. И ее охватила безмерная радость.

- Знаешь, я ведь тоже боялась, - призналась она, все еще говоря шепотом, слышным ему одному. - Я боялась влюбиться в тебя, потому что, если бы я влюбилась, а твои чувства оказались мимолетным увлечением, ты бы в конце концов бросил меня, как это сделал Лоренс. Или - еще того хуже - снова отослал бы меня подальше от себя. Но когда я узнала о том, что ты все эти годы хранил мою ленту для волос, я начала понимать, что твои чувства ко мне гораздо глубже, чем я себе представляла. Однако, даже несмотря на это, я все еще боялась. Сегодня утром, заговорив о моей кондитерской, ты застал меня врасплох. Я вовсе не думала о кондитерской, просто все происходило так быстро, что я поддалась панике. - Она вздохнула. - Я до сих пор не совсем поверила тебе.

Он нежно улыбнулся ей и крепко обнял.

- А теперь?

- Я люблю тебя, - сказала она. - Теперь я не могу представить себе жизнь без тебя. Где бы ты ни был, я всегда буду рядом с тобой. Я решила отказаться от своего магазина, чтобы всегда быть рядом с тобой. Ты стал для меня всем.

Отпустив ее руки, он взял в ладони ее лицо.

- А ты всегда была всем для меня.

Он приподнял ее лицо, как будто хотел поцеловать. Ошеломленная Мария принялась сопротивляться, поглядывая на присутствующих за столом гостей. Некоторые из них улыбались, некоторые смотрели неодобрительно, а иные даже были в ужасе. Она в сомнении взглянула на него.

- Разве джентльмен целует женщину в присутствии других людей?

- Этот джентльмен целует, - заявил он и завладел ее губами.