проблема с ликвидностью". Сэм, Кан, Рамник и другие обзвонили всех на планете, кто мог бы быстро предоставить 7 миллиардов долларов: суверенные фонды, фонды прямых инвестиций, азиатские криптовалютные биржи. Как оказалось, не так-то просто заставить людей дать вам 7 миллиардов долларов, когда вы не можете объяснить, зачем они вам нужны. Еще сложнее было заставить людей дать вам 7 миллиардов долларов, когда вам нужно было получить их немедленно. Многие люди были готовы поговорить с Сэмом, Кэном и Рамником, но у всех у них был один и тот же вопрос: Куда делись вклады клиентов? Когда этот вопрос остался без ответа, все, у кого было 7 миллиардов долларов, потеряли к ним интерес.

Из всей вселенной людей, у которых есть такие деньги, только один человек сделал шаг вперед, чтобы сказать, что он может их выделить: CZ. По понятным причинам CZ был последним человеком, которому Сэм хотел позвонить и попросить денег. Сэм позвонил CZ только во вторник. "Я позвонил CZ, и он разозлился", - сказал Сэм. "И я начал унижаться. Через три часа мы подписали LOI [письмо о намерениях]". Соглашение давало Binance всю компанию, за вычетом FTX US, в обмен на принятие на себя ее обязательств. Оно также давало Binance право проверять бухгалтерские книги FTX и Alameda Research, какими они были. Это позволило CZ стать первым на планете сторонним наблюдателем, заглянувшим в логово дракона и знающим, или, похоже, знающим, что именно произошло внутри FTX и Alameda Research.

Вечером следующего дня, в среду, 9 ноября, CZ заявил, что увиденное заставило его передумать. Сэм узнал об этом из твита:

В этот момент все, кто еще не успел уползти, бросились в аэропорт. У всех были свои причины для срочного бегства. Нишад больше говорил о самоубийстве. Жена Кана сказала ему, что если он немедленно не уедет, то она подаст на развод. Рамник, который считал себя человеком, стоящим за кулисами и невидимым для внешнего мира, получал угрозы расправы. Он испытывал облегчение от того, что ему так и не сказали, что деньги, которые должны были находиться в FTX, на самом деле находятся в Аламеде. Ему пришло в голову, что его спасла жена - ведь все должны были знать, что сказать ему - значит сказать и ей. Эффективные альтруисты могли бы расширить свой круг доверия на одного человека, подумал он, но не на двух.

К вечеру среды доверие исчезло даже в узком кругу эффективных альтруистов. Кэролайн сохраняла почти бодрое настроение и даже попыталась объяснить Сэму, почему. "Я просто все больше и больше боялась этого дня, который тяготил меня уже долгое время, и теперь, когда он действительно наступил, мне просто приятно покончить с ним тем или иным способом", - написала она ему в воскресенье. В предрассветные часы вторника по багамскому времени она ответила ему еще одним сообщением: "Как ни странно, мне приятно покончить с этим. Я давно этого боялась, поэтому чувствую, что с моих плеч свалился большой груз". На следующий день, за четыре часа до того, как CZ написал в твиттере, что передумал покупать FTX, она обратилась к своим подчиненным в гонконгском офисе. "Думаю, я просто начну с того, что расскажу кое-что, и не стесняйтесь задавать вопросы?" - начала она, нервно хихикая.

Кэролайн мыслила точками, но говорила вопросительными и восклицательными знаками. Она издавала звуки подъема и неуверенности, в то время как сообщение было до жестокости простым: они обанкротились. Она не стала вдаваться в подробности того, как это произошло, но сказала, что Alameda понесла убытки еще в июне, когда их крупнейшие криптовалютные кредиторы также попросили вернуть им деньги. В то время Alameda "заняла" у FTX, чтобы расплатиться с кредиторами. Теперь, когда они продали - насколько ей известно, FTX компании CZ, Alameda, скорее всего, прекратит свое существование. "В основном я хочу сказать, что мне очень жаль?" - сказала она. "Это действительно отстой. Это действительно несправедливо по отношению к вам, ребята". Она понимает, что люди, возможно, не захотят оставаться здесь, чтобы помочь навести порядок, но "для тех, кто останется, возможно, есть какое-то будущее". Она закончила свое выступление на обнадеживающей ноте, рассказав о сделке с CZ. "Выплатить долги всем нашим кредиторам и убедиться, что Аламеда не обанкротилась, - это, наверное, хорошо?"

"Можете ли вы сказать, насколько велика дыра?" - спросил один из трейдеров в аудитории, когда она закончила.

Кэролайн сказала, что не хотела бы.

"Что ближе - один миллиард или шесть миллиардов?" - спросил он.

"Последние?" - сказала Кэролайн.

После разговора Кэролайн подошла к сотруднице и сказала: "Если вы хотите остаться и помочь, я буду вам очень благодарна!

Пошел ты, - сказала женщина.

Пока Кэролайн с радостью доказывала свою вину, Нишад несчастно искал доказательства своей невиновности. В начале кризиса он, похоже, был озабочен главным образом тем, что мечта эффективного альтруиста умерла и что он и все остальные, кто занял деньги у FTX, скоро станут банкротами, поскольку у них нет активов и они все еще должны компании. В четыре часа утра в понедельник он написал Кэролайн: "Мне грустно от того, что это отразится на Ие". К среде, 9 ноября, его мысли переключились на юридическую опасность. "Это дикий эгоизм с моей стороны, но им, возможно, нужно знать, что это не тонна людей организовала это", - написал он Сэму, не уточняя, кто "они" или что "это" было. Вслед за этим он отправил еще одно сообщение: "Ты можешь сделать так, чтобы люди винили только тебя или тебя и Гэри?" А затем третье: "Думаю, мне нужно сказать Зейну, что я не был в курсе того, как это было организовано".

В тот вечер Нишад попросил о встрече только с Гэри и Сэмом. Когда все трое остались в комнате одни, Нишад спросил: "Что будет, если правоохранительные органы или регулирующие органы выйдут на связь?

Что вы имеете в виду? спросил Сэм.

Как убедиться, что мы сотрудничаем в дилемме заключенного? Как убедиться, что все мы говорим, что другие невиновны?

У меня нет причин думать, что у кого-то из нас были преступные намерения, - сказал Сэм.

Нет, - сказал Нишад. Этого недостаточно. Ты должен поговорить с ними. Ты должен сказать им, что я ни о чем не догадывался.

Откуда я могу это знать? спросил Сэм. Вы хотите сказать, что я должен утверждать, будто вы ничего не знаете о том, о