– Ой ну что за народ, – брякнул Шин, поднял девочке футболку и раздвинул бинты. Фиама открыла рот, но так ничего и не произнесла. Она вдохнула и застыла.

Тренер быстро опустил футболку и покачал головой.

– Не приходи сюда, – заявил он.

– Н-но… – начала было дочь ашуры.

– В таком состоянии нельзя заниматься. Что б неделю тебя не видел здесь, и проверь почки у лекарей. – Наставник вновь покачал головой, открыл раздевалку и направился прочь. В дверях он произнёс: – Ни с какой лестницы ты не падала, Эрви наврал. Тебя избили и всё замяли.

Фиама только отошла от внезапного «раздевания», как вновь ошарашенно уставилась на тренера. Как он понял? Как по синякам на животе догадался? Неужели это проявление заботы?

– Х-хорошо, – выдавила полукровка.

Тренер зашёл в зал и осклабился.

– Сегодня мы в мужском коллективе, так что пощады не ждите!

Раздались страдальческие вздохи и жалобы. Дверь захлопнулась, а Фиама пошла прочь. Шин сделал ей неоценимый подарок – час отдыха каждый день после физической подготовки. Немного расслабившись, дочь ашуры пошла в библиотеку.

Она хотела понять, почему седая прядь разозлила архимага настолько, что он едва не сбрил Фиаме все волосы. Не могли Декана Академии магии Воздуха привести в такой ужасающий гнев всего лишь несколько седых волосков на голове полу ашуры, или дело в оскорблениях Сиэля, которыми сыпала Фиама. Возможно, он знает что-то, чего не знала сама полукровка? Существовала одна возможность выяснить всё – найти необходимую информацию в библиотеке, второй, после библиотеки Поднебесного Правителя в Башнях, по количеству собранных книг.

– Эстариол! Мне нужны книги про, – Фиама замялась, влетев в библиотеку порывом ветра, – про седину! – выпалила она.

– Ни здрасте вам, ни до свидания. Какое хамло тя учило? – бубнил обидевшийся таким отношением портрет и уставился в пол.

– Быстро! – Дочь ашуры поразилась своему наглому обращению с библиотекарем. Кажется, он становился ей весьма близок, если она позволяла такие вольности в общении с ним.

– А от это видала?, – Эстариол показал полукровке неприличный жест, а затем принялся ковырять в носу. – Не буду, и чё тоды?

– Эстариол… – взмолилась Фиама. – Это важно.

Не дождавшись никаких ответных реакций от библиотекаря, полукровка принялась сама обхаживать полки с книгами в поисках необходимых надписей на корешках, но она понятия не имела, где могут упоминаться седины.

Эстариол с шумом выпустил воздух из лёгких и с презрением посмотрел на Фиаму, рыскавшую по полкам, однако в следующее мгновение глаза его округлились.

Дочь Шанны заметила, что юноша подозрительно долго не производил никаких звуков. Повернувшись к ближайшему портрету, она узрела картину «застывшее удивление», в исполнении необразованного малого по имени Эстариол. Почему не образованного, если он в библиотеке? Так это из-за его ужасного выговора и использования непонятных слов. Проведя всё детство на выселках деревни, Фиама выражалась более культурно и правильно.

– Ещё один! Ну сколько можно?? Да я вся перебинтована, бледная, а ещё вот глянь, – полукровка сорвала платок, показывая библиотекарю, свою плешь с русо-серебристым ёжиком. – Здорово меня Декан постриг, да? Нравится? Хочешь тебя так же? А знаешь за что? Седина ему не понравилась. Вот видишь, – Фиама тыкнула пальцем в, как полагала, белое пятно. От чего глаза Эстариола увеличились ещё больше. – Да я поседела, ну и что? Да ты почти весь седой, но я же не стою, выпучивая зенки! – Это было последней каплей. Теперь ещё и Эстариол смотрел на неё во все ирисы, потом ещё избегать начнёт. Что тогда делать Фиаме? Оставаться без библиотекаря? – Закрой рот! Сузь глаза! – человек на портрете выполнил приказы в точности. – А теперь, объясни, что не так?

– Да просто… ну ты это… да тут… э-э-э…. Как бы сказать… Ты ся в зеркало видала? – заикался и подбирал свои мысли Эстариол.

– Да, видела, и ничего особо пугающего не углядала, – изобразила грамотея-библиотекаря Фиама. – Ну, бинты, и что тут такого? Фингал под глазом. Мутит меня, а ещё я осталась без обеда, потому что меня заперли в сортире, – выпалила как на духу полукровка. -Ну, бледная я, аки вампирюга. Куратор ещё насочинял, что я хожу во сне, а на физподготовке я болячки на пальцах и коленках содрала – так больно, – пожаловалась она. Фиама успокоилась, стоило вспомнить о боли, портрет не мог удрать от неё. Адепт повязала ленту обратно на голову.

– Да уж, – только и высказал Эстариол. – Ты прям везуча, как бог неудачь.

– Спасибо, – буркнула Фиама.

– Но зато как-т живее стала. Лан, видок у тя, прямо скажем, как у восставшего мертвяка. Жуть. Но вот седина – другое дело, – собравшись с мыслями, портрет решил намекнуть полукровке, что именно так удивило его.

– Какое такое другое? – запуталась дочь ашуры. – Это что знак какой-то? Типа перст судьбы? Клеймо? Что такого в седине? Я не понимаю, как раз и пришла сюда читать об этом, потому что и Декан вспылил, – развела руками Фиама.

– Ну типа маги Воздуха и ваще надгорцы рано седеют, особенно русо-патлатые, но вот шоб прядью. Это нехорошо.

Фиама смотрела на Эстариола, ожидая продолжения.

– Кстати седеют токмо сильные маги, ну типа всякие слабаки фигу. Седина – символ крутости, но в твоём случае, как-то мрачновато. Ещё и имя твоё.

– А с именем мои что не так? – Фиама уже ничего не понимала. Какой ещё крутости? Она просто поседела. Да и кто б не поседел? Её все-таки заживо в гробу хоронили. И что за толки про имя?

Эстариол молчал, обдумывая, как лучше донести до адепта информацию.

– Молю, не томи. Что не так?

– Помнишь Смутное время? Войны, раздоры, отсутствие магов Воздуха, куча бед, демоны. Так вот события эти считаются тёмным прошлым Аэфиса. Их без нужны не вспоминают, преподают тож абы как. Люди верят, что имена Разрушительницы и Демонши призывают беды – типа проклятия, – Эстариол впервые говорил настолько правильно, но он мялся, словно не хотел рассказывать. – И они забыты. Есть Разрушительница, есть Демонша – Тиранки. Но имена-то у них были и твоё похоже на них.

– Чего?! – опешила Фиама.

– В общем замяли, – Эстариол посмотрел по сторонам, словно боялся, что кто-то их услышит. – Так вот и у бабёнок этих тоже седина была, как раз на темени, как у тебя.

– И что теперь? – зашептала дочь ашуры. – Я что миры пойду крушить?

– Скорее мозги выносить тупостью своей, – скривился библиотекарь.

– Ну а что тогда? – взмолилась Фиама.

– Да хрен его знает, – выругался Эстариол. – Поднимайся на третий этаж, левое крыло. Во втором ряду снизу, на третьем ярусе по левой стороне, книга называется «Разрушительница тридевяти миров», – зазубренной скороговоркой произнёс юноша.

Фиама отупевшим взором уставилась на него.