он может быть нежным и по настоящему заботливым, я тоже прекрасно помню… Но зачем Юля об этом рассказывает?! Конечно, я сама в день их свадьбы говорила, что все уже забыто и быльем поросло. Но хотя бы немножко такта и понимания. А девочки внутри примолкли, насупились, недружелюбно поглядывая на сестру.

— Какие тебе делают процедуры? С виду не больница, а настоящий санаторий, — пытаясь перевести тему разговора, каким-то чудом спокойно и ровно произнесли мои губы. Хотя, казалось, ещё немного, и я буду способна сделать какую-нибудь глупость, разреветься, ударить Юлю или в переизбытке эмоций убежать из этой чертовой дорогой палаты, где светлая стерильная чистота кишела большущими мерзкими тараканами.

— О-о-о, достали уже… процедурами, то гимнастика для беременных, то сердце ребенку слушают, барокамеры всякие, потом учат, как ребенка пеленать, а еще психолог постоянно разговаривает, типа подготавливает к новой жизни.

— Почему достали? — спросила я. — Это ведь твой ребенок и его здоровье.

— Да, Юля, ты слишком легкомысленная, — поддержала меня мама. — Прошу тебе, будь осторожна, не делай глупостей.

— Да мамуль, какие тут глупости!.. — раздраженно махнула рукой сестра. — Просто мне немного скучно и хочется домой… к своему любимому мужу.

Юля с каким-то необъяснимым торжеством, даже вызовом, посмотрела в мою сторону. А ведь она до сих пор ревнует ко мне Шувалова. Значит, наверняка есть причины, и Юля специально говорит все эти слова, стараясь показать, что у них идиллическая семейная жизнь. А так ли это на самом деле, большой-большой вопрос. Пусть лучше идиллическая, ведь у них скоро появится ребенок. К чему сейчас обижаться и завидовать?! Ты должна радоваться, что у твоей сестры такой заботливый и любящий муж. Пусть моя жертва будет не напрасной, и они станут действительно счастливой семьей.

— Рада, что у вас все хорошо, — совершенно неискренне сказала я, потому что от такой радости мне хотелось грызть стены и выть раненой волчицей.

— Это ведь ненадолго, потерпи немного, — несколько удрученно произнесла мама.

— А как там папка? — поинтересовалась Юля.

— Отец молодцом держится, сейчас от тебя к нему поедем. Завтра операция, мы все мандражируем, но доктора уверяют, что для беспокойства нет причин.

— Не понимаю, чего он выеживался, Шувалов сколько раз предлагал его устроить в хорошую клинику, уже давно бы операцию сделали, и ходил бы себе потихоньку на завод. А то столько времени потратили, нервов и сил, еще хорошо, что бесплатная квота так быстро подошла.

— Ты же знаешь отца, — горестно сказала мама, — он не любит быть кому-то должным.

— В любом случае, — вставила я, — его операцию проведет очень опытный хирург, один из лучших кардиологов страны, практически светила современной медицины. Как нам объяснили, он иногда консультирует врачей из городской больницы, его заинтересовал папин случай и он решил сам провести эту операцию.

— Повезло… — протянула Юлька.

— Действительно, нам очень повезло, — подхватила мама. — А какой этот врач предупредительный человек, поговорил не только с папой, но и с нами, все объяснил, успокоил. Я потом осталась, хотела, пока отец не видит, ему денег дать, ну, в качестве благодарности, но Евгений Анатольевич даже слушать не стал, вернул мне конверт обратно, сказав, что в этом нет никакой необходимости. Может, конечно, мало предлагала… Так не видно сколько, деньги то в конверте были.

— Дай бог, операция пройдет успешно, и папуля скоро поправится, — подытожила я.

— А как у тебя дела на личном фронте, сестренка? — почему-то снисходительно спросила Юля. — Все так же ждешь прекрасного принца?

В глазах потемнело, словно она дала мне хорошую оплеуху. Какого принца? О чем сестра толкует?! Такое ощущение, будто Юля сознательно пытается сделать мне больно. Это ведь она забрала у меня неправильного принца, забеременела от него, низвела нашу красивую историю любви до обыкновенного пошлого траха. Дала понять, что я для Шувалова вовсе не одна-единственная любимая женщина, а всего лишь одна из многочисленных красоток, с которыми он спит.

— Знаешь, я в поезде познакомилась с одним хорошим парнем, он военный.

Зачем я рассказываю сестре об этой встрече? Еще даже непонятно, позвонит мне бравый военный Михаил или нет. Просто очень больно видеть торжество и снисхождение, время от времени появляющееся в красивых голубых глазах. Пусть Юля думает, что мне абсолютно все равно, поскольку моя личная жизнь если не бурлит, то хотя бы идет своим чередом.

— А я люблю военных, красивых, здоровенных, — пропела Юлька.

— Да, — улыбнулась я, — он именно такой. Косая сажень в плечах. Представляешь, папа забыл сказать, чтобы мне дали место в женском купе. Я захожу такая, а там этот здоровый военный и больше никого…

— Тань, а мне ты почему ничего не рассказала? — пожаловалась мама.

— Да как-то разговора не зашло, — смутилась я.

— Весьма пикантная ситуация, — захихикала Юлька, — и как, этот военный не приставал к тебе? Впрочем, попробовал бы только, ты бы такой визг оскорбленной добродетели устроила, что весь поезд сбежался посмотреть на этот цирк.

— Нет, он мне показался довольно воспитанным молодым человеком, кроме того, на следующей станции к нам присоединилась мама с сыном-подростком, так что даже если у военного и были неприличные намерения на мой счет, то в присутствии свидетелей он не решился воплотить их в реальность.

— Ну а потом вы встречались? — Юлины глаза зажглись интересом.

Она всегда была любопытной Варварой, любила собирать слухи и новости, буквально все и обо всех знала, прямо как бабушка старушка, которой нечем заняться, кроме как перемывать кости соседям. И профессию себе выбрала соответствующую.

— Пока нет, но мы обменялись номерами телефонов.

* * *

Интересно как долго Эльвира Тимофеевна и Таня будут разговаривать с Юлей? Впрочем, пусть даже до самого вечера, я все равно останусь и буду ждать выхода моей Розы, не могу отказать себе в удовольствии еще чуток побыть рядом, ещё разок порадовать свои глаза ее андалузской красотой. Да, буду стоять и ждать, как верный пес свою хозяйку. Правда у меня совещание через час… К черту совещание! Начальники отделов потерпят, я ведь им зарплату плачу, кроме того, не часто позволяю себе опаздывать. Я почти месяц не видел Андалузскую красавицу, а в день, когда мы приходили с Юлей на семейный типа ужин в дом Лазаревых, Тани не было. Специально ушла, чтобы не видеть нашу счастливую пару. Разумный шаг с ее стороны, но помнится, я тогда очень сильно разочаровался. Обломись моя черешня. Впрочем, даже дышать тем воздухом, которым совсем недавно дышала она, было чертовски приятно. Жадно втянул носом воздух коридора больницы, сделав глубокий вдох, видимо, я схожу с ума, но мне почему-то чувствовался тонкий, пробивающихся