– Именно. Но вряд ли вы знаете, что хотел изначально с ними сделать этот маньяк. О! Это чудовище хотело всех осуждённых раздеть догола и подвергнуть долгой, мучительной и очень позорной публичной казни. Всех разом вздёрнуть на общей виселице, аккуратно подтягивая веревку, так, чтобы осуждённые могли только стоять на носках. И держать их в таком виде, пока они не начнут задыхаться. Потом приспустить. Дать отдышаться. И снова вздёрнуть. Долгая, мучительная многочасовая агония совершенно постыдного толка.

– Боже… – тихо ахнул Георг, побледнев.

– Его отговорила Татьяна Николаевна. Но вы сами видите – она тоже стремительно испортилась. Подумать только! Такая милая девушка своей рукой застрелила генерала! Ужас! Говорят, что после событий в Киеве он лично с ней начал упражняться в стрельбе. Эта кровь их сблизила…

– И этому нужно помешать! Любой ценой!

– Татьяну уже не спасти… – мрачно произнёс Вильгельм.

– Ну и бог с ней, – махнул рукой Георг. – Нам нужно спасти нас, наши народы… да и, пожалуй, всё человечество от этого восставшего древнего зла.

– Почему же зла? – поинтересовался президент Пуанкаре. – По-моему, Меншиков очень рационален в своих поступках и преследует только разумные, практические интересы.

– А… так вы ещё не знаете… – криво усмехнулся Георг. – У меня есть свои люди в Штормградском дворце. И они слышали одну очень важную песню, которую он исполнил. В ней повествуется, почему ушли эльфы, – произнёс он и кратко пересказал всем присутствующим сюжет песни «Баллада об Аскалхорне» от Валайбалалай. – Вы понимаете? – продолжал он. – Эльфы однажды уже испугались людей и призвали себе в помощь демонов. Из-за чего перешли на сторону тьмы. Эльфы стали злом. Злом! Таким же мерзким, как все эти твари из пекла. Пока что Меншиков сдерживается. Хотя иногда его чудовищный оскал безумного кровопийцы и проступает так отчётливо, что честные люди холодеют от ужаса. А что будет дальше? Вы можете гарантировать, что он не откроет ворота в наш мир каким-то чудовищам?

– Это исключено, – весьма неуверенным тоном заявил Пуанкаре. – Он сам говорил: магия ушла из нашего мира. Поэтому древним существам тут больше не место. Им для жизни нужна магия.

– А Вы уверены, что он её не вернёт?

– Но как?! – воскликнул Пуанкаре.

– Он ведь как-то воскрес. Понимаете? Воскрес!!! Да и в Константинополе имел беседу с самою Смертью. При свидетелях.

– Что?! – ахнули присутствующие.

– А вы не знали? – горько усмехнулся Георг V. – Нам нужно приложить все усилия к тому, чтобы выиграть время, чтобы не дать этому чудовищу укрепиться. И думать, плотно думать о том, как его победить. В этом деле нам все средства хороши. Нужно думать и о войне с его армиями, и с ним лично.

– Но его нельзя убить! – воскликнул Вильгельм. – Точнее, убить можно, но он всё равно воскреснет.

– И что? Это разве мешает его поймать, посадить в железную бочку, залить её свинцом и утопить где-нибудь в океане? Способы найдутся. Да и Святой престол, – кивнул Георг на представителя Римской Империи, – может помочь. Наверняка у него накопилась масса полезных сведений. Может быть, найдутся и трактаты о том, как бороться с такими чудовищами. Главное – действовать! Каждая минута на вес золота! Мы не можем медлить!

– Я бы не был таким категоричным, – возразил мрачный Вильгельм.

– Согласен, – кивнул Пуанкаре. – Вы, как мне кажется, делаете слишком поспешные выводы. Впрочем, господин Кайзер тоже излишне демонизирует генерала. Мне не известно ни об одном по-настоящему несправедливом поступке, который бы совершил Меншиков. Кровь – да. Он убивает. Что поделать? Но на руках кого из нас нет крови? Только, в отличие от нас, господин генерал честнее, он может найти в себе силу убивать лично, а мы прячемся за спины наших солдат. Это вас так пугает? А то, что и вы, я и отдавали приказы, которые вели к сотням тысяч смертей, вас не пугает? Каждый из нас убил больше, намного больше, чем Меншиков. Кроме вас, – кивнул Пуанкаре на представителя Рима. – Вы просто не успели ещё.

– Это не то, – возразил Георг.

– Почему же не то? То самое. Мы убийцы. И он убийца. Только он умеет побеждать.

– И вы хотите, чтобы он победил вас?

– Я хочу, чтобы вы, Ваше Королевское Величество, прекратили истерику. Он ничем не хуже нас с вами. Просто он кардинально усилился, и это угрожает независимости наших держав. Вот об этом – имеет смысл поговорить. И только об этом.

– Вы не боитесь, что он откроет врата ада? – нахмурившись, поинтересовался Георг.

– Боюсь. Но пока – он ни разу не применил сверхъестественные способности. Кроме разве что воскрешения. Пока все его поступки были вполне себе разумными и хорошо продуманными. Дерзкими, да, этого не отнять. Но не выходящими за границы ожиданий. Он делал то, что могли делать его солдаты. А они – люди. Обычные люди. Он использовал те технические средства, которые были у него под рукой. Ничего принципиально нового. Да, кажется, что он футурист и словно видит будущее. Но если подумать, он просто не цепляется за прошлое и трезво оценивает настоящее. Не больше, но и не меньше. И это позволяет ему побеждать. Раз за разом.

– Я не понимаю вас, – покачав головой, произнёс Георг. – Вы готовы выступить вместе с нами единым фронтом или нет?

– А кто входит в ваш фронт? – Улыбнулся Пуанкаре. – Пока что только вы. Господин Кайзер не рвётся в бой. Римская Империя тоже… – так и беседовали, жонглируя словами. Но сразу и резко от предложения Георга не отказывался никто. Ждали, когда уже король Великобритании закончит нагонять жуть и перейдёт к торгам. Обычным, банальным торгам…

11 ноября 1916 года к Кронштадту подошёл Гранд-Флит, в то время как Балтийский флот Российской Империи отошёл в Гельсингфорс. Адмирал Эссен узнал о выходе Гранд-Флита со своей базы через три часа и начал лихорадочно собирать силы в один кулак. К счастью, англичане не делали из выхода своего флота секрета – наоборот, превратили это действо в публичный акт. Дескать, идём помогать законному правительству союзников против бунтовщиков. Что и спасло Балтийский флот, так как кораблей было мало и они в основном уступали своим британским аналогам. И размазанные тонким слоем по всей Балтике не представляли какой-либо даже самой ничтожной угрозы. А так, собранные в кулак, заставляли осторожничать. Всё-таки безнаказанно их перебить теперь не представлялось возможным. Да и как такового объявления войны не было. Просто большой флот Великобритании вышел со своей базы в Скапа-Флоу и направился к Датским проливам, а правительство Туманного Альбиона сопровождало это всё какими-то странными, провокационными заявлениями.

Когда дредноуты Его Величества миновали проливы, весь Балтийский флот Российской Империи уже отошёл к Рижскому заливу. И замер в ожидании. А потом, поняв, что англичане идут к столице, балтийцы отошли в Гельсингфорс. Там, на оборонительных позициях, прикрытые минными заграждениями и береговыми батареями, были определённые шансы отразить нападение Гранд-Флита. Или хотя бы продать свою жизнь подороже. В открытом же бою силы были настолько неравными, что даже и пытаться не имело смысла. С большим успехом можно было просто застрелиться, не мучая ни себя, ни других.