За мальчишкой смех пробрал и остальных. Поначалу некоторые пытались сдерживаться, но, глядя на лицо Светы, разулыбался даже тактичный Рихард Петрович.

— Ха-ха, очень смешно, — отрывисто произнесла Света, нервно накручивая на палец кончик длинной косы.

— Пойдем отсюда, — потребовала Галя, хватая подружку за руку.

Девочки с гордо поднятыми головами прошествовали вдоль сцены и картинно хлопнули дверью.

— Продолжим? — неуверенно спросил обэжэшник, проводя ладонью по взмокшему лбу.

— Думаю… — начала Татьяна Николаевна, но Рома не дал ей закончить, выпалил:

— На сегодня хватит! — схватил рюкзак, спрыгнул со сцены и, ни с кем не прощаясь, убежал.

Географичка вздохнула.

— Именно это я и хотела сказать. Давайте по домам, ребята, всем спасибо, все молодцы.

На улице уже успело стемнеть. Зажглись фонари. В лицо летели огромные хлопья мокрого снега. При каждом вздохе он норовил забиться в нос, в рот, снежинки липли к шарфу, куртке, белым слоем покрывали рюкзак и сапоги.

Дальше двух метров из-за снежной стены было ничего не видно. Карина шла очень медленно, шумно вдыхая свежий аромат подтаявшего снега. Ей нравилось это сумасшедшее кружение над головой. Снежинки напоминали тех самых всадников Снежной королевы из сказки, что скачут на маленьких белоснежных конях, вооруженные мечами и длинными пиками. Они вступали в битву с людьми и неизменно погибали, растекаясь водой по горячим лицам. Но обреченное на смерть войско все наступало и наступало…

Карина остановилась перед аркой под фонарем и задрала голову. Она хотела постоять так совсем недолго, но ее кто-то бесцеремонно толкнул.

Мимо прошел невысокий парень в черной куртке с поднятым воротником и в натянутой на самые глаза черной шапке. Он обронил: «Прости» и, не сбавляя шага, устремился в арку.

Ей тоже не осталось ничего иного, как двинуться следом. Хотелось есть и спать, а еще предстояло учить уроки на завтра…

Когда она подошла к дороге, парень нетерпеливо переминался с ноги на ногу у поребрика, ожидая, что какой-нибудь добросовестный водитель все-таки пропустит его.

Парень скосил на нее глаза, и те блеснули в полумраке, точно у голодного волка из чащи.

Карина содрогнулась, но тут же себя отругала: «Мальчик как мальчик, вот клуша… нашла кого испугаться». Самой даже стало смешно.

Одна из машин притормозила, тогда парень сорвался с места. Послышался приглушенный звон, она заметила, как что-то блестящее упало на землю. Незнакомец вмиг перебежал дорогу, обогнул дом и скрылся за углом, где она всегда встречалась с Люсей.

Карина нагнулась и вытащила из снега обычный железный ключ с тремя зазубринами и круглой ручкой.

— Эй! — крикнула она, глядя на едва видневшийся сквозь белизну угол дома. — Ключ потерял! Ма-альчик!

Еще одна машина остановилась, чтобы пропустить собравшихся пешеходов. Карина перебежала дорогу и устремилась вслед за незнакомцем. Возле арки в свой двор она хотела остановиться, но увидела впереди парня. Уже через миг его поглотил снегопад, и она возобновила погоню.

— Мальчик, стой! Подожди! — снова закричала она.

Парень продолжал быстро идти вдоль дома и не оборачивался.

«Вот глухой!»

Карина пробежала до следующей арки, но парень неожиданно куда-то исчез. Она остановилась перевести дыханье и огляделась. Снег продолжал идти, машины медленно тянулись вокруг площади, ослепляя ярким светом фар, а укрытая точно пушистой ватой ель сверкала из-под снежной паутины тусклыми огоньками.

«Куда же он делся?» — недоумевала Карина, крутясь на месте, пока не увидела, что парень пересекает площадь.

И снова она за ним побежала, то и дело пыталась звать, но расстояние между ними практически не сокращалось, парень, не оборачиваясь, решительно шагал к домам, а у нее от усталости уже подкашивались ноги.

Он прошел под аркой — она за ним. Парень перепрыгнул заборчик, прошел через двор и позвонился в домофон одной из парадных.

Карина особенно громко завопила:

— Сто-о-ой! Твой клюю-у-уч!

Незнакомец наконец обернулся и уставился прямо на нее.

Она радостно подпрыгнула на месте и подняла руку с ключом. Парень некоторое время смотрел на нее, затем взялся за ручку, потянул на себя дверь и скрылся в парадной.

— Ну и ну, — выдохнула Карина, растерянно глядя то на дверь, то на зажатый в замерзших пальцах ключ.

* * *

Будильник трещал уже в четвертый раз. В четвертый раз Карина высовывала из-под одеяла руку и пыталась отыскать его на ощупь, не разлепляя сонных глаз. И в четвертый раз не находила, сколько ни шлепала ладонью по гладкой поверхности тумбочки.

«Журнал, тарелка с виноградом, блокнот, ручка, — мысленно перечисляла она все, к чему прикасались пальцы, — ну где же он… где?»

Временами ей казалось, что будильники — это какие-то инопланетные существа, отправленные на Землю, чтобы издеваться по утрам над людьми.

Девочка зевнула и с удовольствием потянулась.

— Кариша! — послышался мамин голос. — Вставай, твой будильник слышен во всей квартире. Просыпайся, дорогая, смотри, какое солнышко на улице!

Карина с ленивым стоном села на кровати и еще раз потянулась.

— Я наливаю чаек и делаю тебе бутерброды, — из коридора крикнула мама.

В окно светило солнце, а будильник продолжал трещать, извещая сонную хозяйку, что 10:30 наступило двадцать минут назад.

В комнату, цокая когтями по паркету, вошел Артемон. Пес радостно подбежал к ее кровати и завилял пушистой кисточкой на хвосте.

Уже целую неделю их класс приходил в школу к третьему уроку. Учительницы по математике и русскому заболели одновременно, а замещать было некому.

Карина выключила надоедливый будильник, вдела ноги в тапки и прошлась по комнате. Возле окна она остановилась. Ее заинтересовали вовсе не солнечные лучи, точно жидким золотом залившие площадь, а висящий за стеклом на нитке белый листок формата «А4». На листе крупными буквами зеленым фломастером было написано: «Какое чудесное утро, не правда ли?»

«Кто же автор? Не может это быть старик со второго или тетя Маша с третьего? Они слишком старенькие. Или та девушка, что постоянно пропадает на работе… интере-е-есно». — Карина вынула из ящика стола фломастеры и забралась на подоконник. Она, как в прошлый раз, открыла форточку, но теперь лист сразу схватить не пыталась, сперва легонько подергала за него. Тот поддался, никто не тянул за нитку, поэтому она втащила лист в комнату, зубами открыла колпачок красного фломастера и старательно написала: «И правда, утро просто замечательное!» Недолго полюбовавшись, она взяла желтый фломастер и пририсовала солнышко. После этого лист был выдворен за окно, а мама из кухни позвала: